Сладкоежка - Мирра Хьюстон

— Ты обиделась на нас. — Тереза ласково погладила дочь по щеке и прошептала, наклоняясь к ее уху: — По-моему, тебе холодно, Чес. Сходи надень один из моих свитеров, если не хочешь, чтобы Джо заметил.

Она показала глазами на ее грудь. Потом подхватила Розу под руку, и они вышли. Франческа закрыла лицо руками и расхохоталась.

— Мама заметила мою грудь, но, к счастью, истолковала по-своему. — Потом вдруг резко посерьезнела и смерила Джо взглядом. — Хорошо, что нас прервали, а то я могла бы…

— Мы могли бы, — поправил ее Джо, шагнув к ней. Она попятилась к двери. — Это было бы настолько плохо? — спросил он.

Нет, не было бы плохо. И это пугало. Другими мужчинами она управляла. Могла выбирать и отвергать, оберегая свои чувства… С Джо все было по-другому.

— Это ведь ничего не значит, да?

Он помедлил с ответом.

— Разумеется…

Ее сердце дрогнуло.

— Ты говоришь так, потому что знаешь, какой ответ я хочу услышать?

Как она могла признаться, что передумала? Что план Розы сработал и Джо стал значить для нее больше, чем мимолетное увлечение. Она сама внушила ему, что не желает серьезных отношений, а хочет лишь весело проводить время.

— Возможно, — признался Джо.

— Отлично. — Франческа не была уверена, что стоит затевать эту беседу, но тем не менее сказала: — Ты имеешь в виду, что ждешь от меня большего, чем несколько поцелуев, что…

Она запнулась, не решаясь продолжить. Джо могло отпугнуть ее признание в любви… А может, она не влюбилась? Может, во всем виноваты сладости?

— Я уже говорил, чего хочу. Но могу повторить, если мы решили быть откровенными.

Он подошел ближе, властный и мужественный. И новая волна сладострастия захлестнула ее. Теперь она несла в себе новый смысл для такой легкомысленной девчонки, какой Франческа была прежде.

— Я хочу тебя обнаженной в моей постели, — продолжал Джо низким надломленным голосом. — Хочу, чтобы ты выкрикивала мое имя.

Это было хорошо, она могла бы с этим справиться.

— Я хочу, чтобы ты думала только обо мне. — О, слова настоящего собственника! — Потому что я думаю только о тебе.

Франческа всматривалась в его лицо. Джо говорил серьезно. Надежда слабым угольком затеплилась в сердце, но она с тоской ожидала слова «пока», недоумевая, как быстро это стало иметь для нее значение.

— Ты вызываешь во мне чертовскую страсть, — сказал Джо и поцеловал ее жадным, горячим ртом.

Комнату Розы превратили в спальню для гостей. Только старое покрывало на кровати напоминало о прошлом. Мать ушла, чтобы заказать обед по телефону. Роза начала осматривать ящики в кладовке и нашла свои детские «сокровища».

— А ты совсем ничего не сохранила? — спросил Джо Франческу, видя, как ее сестра умиляется, глядя на свои игрушки. — Это правда?

— Все оказалось в мусорном мешке. Я была безжалостна.

Но молодая женщина лукавила. Тогда она засунула в свой рюкзак бело-рыжего плюшевого пса, дневник и любимые джинсы.

— Вот когда ты научилась путешествовать налегке.

— После развода мы с Розой по очереди жили у родителей. Совместная опека. Если бы я не научилась вмещать все свои вещи в рюкзак, непременно что-нибудь было бы забыто.

— Квартира отца походила на типичную запущенную холостяцкую берлогу. Там царил кавардак, — вставила Роза. — Однажды я забыла у него учебник по истории. И он исчез бесследно.

— У вас хотя бы был дом… — задумчиво протянул Джо.

Франческа пристально посмотрела на него.

— А ты о своем ничего не помнишь?

Он на секунду закрыл глаза и молча покачал головой.

— Джо — сирота, — объяснила Франческа Розе.

В комнате повисла неловкая тишина. Вдруг Франческа озорно улыбнулась. Она не собиралась впадать в меланхолию. С тяжелыми воспоминаниями справиться легче, если посмеяться над ними.

— Однажды отец забыл меня на стадионе, где играл с друзьями в футбол. Потом пошел сильный дождь.

— Не так уж страшно, — ответил Джо.

— Теперь твоя очередь.

— Попытаюсь вспомнить. — Он прищурился. — Моя тетка на наше первое совместное Рождество подарила мне дюжину носков. Это было моим единственным подарком.

Франческа пожала плечами, не показывая, что рада услышать от Джо хоть что-то о его прошлом.

— А я однажды получила на Рождество крем от угрей, — сказала Роза, продолжая перебирать свои вещи.

— Мамины проделки! — заметила Франческа.

Сестры переглянулись и рассмеялись.

— Эй, здесь есть коробка и с твоим именем, сестренка! — Роза вытащила ее. — Открой и посмотри.

Франческа поставила коробку на ковер и сняла крышку. Внутри было полно старых аудиокассет и дешевой бижутерии.

— Ерунда, обычный мусор. — Но на дне коробки лежала пачка бумаг. — Надеюсь, это не тесты по математике или сочинения по литературе.

— Что там? — спросил Джо, наклоняясь.

— Мои старые рисунки, — ответила Франческа, перебирая их. — Я же выбросила их тогда…

— Слушай, а ты здорово рисовала!.. Какой хороший песик! Почему ты разорвала его пополам? — спросила Роза.

— Это Керри. Так я прощалась со своей мечтой… — Франческа запнулась. — Только мама могла вытащить их из мусора и убрать в коробку. Как странно.

Она взглянула на Джо и прокашлялась.

— Полагаю, я недооценивала маму, потому что считала, что ей было наплевать на мои переживания.

— Конечно нет, Чес. Ты слишком разозлилась тогда. С тобой невозможно было говорить. Мама не захотела расстраивать тебя еще больше.

Джо не проронил ни слова. Он сидел на корточках и рассматривал рисунки собак, девочек, взявшихся за руки, дам в длинных платьях. Но выражение его глаз…

— Надо убрать все это! — воскликнула Франческа, сгребая вещи в коробку, пока горло не начало сжиматься.

Она была не сентиментальна. Исключение составляло только бабушкино кольцо. Но даже ему она бы предпочла Джо.

— Могу я оставить себе этот рисунок? — спросил он, поднимая две половинки разорванного листа.

Его взгляд был таким напряженным, что Франческу пробрал нервный озноб.

— Как хочешь, — сдавленно ответила она.

— А вот твоя корона! — воскликнула Роза, выуживая со дна пластмассовую диадему.

Франческа выхватила ее и бросила обратно в ящик, захлопнула крышку и отнесла в чулан.

— Хватит воспоминаний!

Джо вскинул брови.

— Тебя выбрали королевой школьного бала?