За сбычу мечт! - Маргарита Южина

От приятных мыслей ее оторвал шум колес. Маша выглянула в окно веранды – в раскрытые ворота въезжала машина Матвеева.

– Ох, и чего ему не живется где-нибудь в другом месте, – вздохнула Маша и побрела к плите.

Хоть пока Игорь на диване и не лежал, а по лестнице не спускались Женька с Олей, завтрак все равно готовить надо было… Или хотя бы просто чай с тортиком – еще со вчерашнего дня остался, девчонки привозили. Да и коврик нужно постелить, который Верка привезла… куда она его только сунула?

Матвеев вошел в дом хмурый, как осенний день. Кивком поздоровался с Машей и поднялся на второй этаж. Маша проводила его долгим взглядом – точно, Игорь, наверное, дом для нее отвоевывает, вот Матвеев и злится.

Маша не ошиблась, Матвеев явно злился из-за домика. С верхнего этажа донесся его зычный рык – он ругался на кого-то по телефону. И Маша даже догадывалась, на кого.

– А я тебе еще вчера говорил: узнать конкретно, какому следователю передали наше… Так ты же говорил, что встречался с ним! И что, даже фамилии не узнал?!.. Нет, мил-человек, я теперь сам хочу с этим товарищем побеседовать! А почему, собственно, я тебе должен доверять? Я тебе доверил покупку дома, а теперь не могу эту кашу расхлебать! Мне неинтересно, на каком пульсе что ты держишь, ты мне скажи фамилию следователя!

Матвеев отчитывал Игоря, это было очевидно. А тот, понятное дело, старался повернуть так, чтобы дело решилось в Машину пользу. Ох, сейчас Игорю не позавидуешь – между двух таких огней! И против Маши идти ему сердце не позволяет, и против Матвеева фиг попрешь.

– Василий Васильевич, – решила отвлечь Маша Матвеева от разговора. – Я вот что вам хочу сказать… Можно вас потревожить?

Но Матвеева, видимо, потревожить было нельзя, потому что он демонстративно захлопнул свою дверь и продолжал разговаривать.

– Вот медведь, – тихонько вздохнула Маша. – Что б такое придумать… Верку на него натравить, что ли? А почему бы и нет?

У нее вдруг загорелись глаза. А что, если и в самом деле взять да и свести их с Вероникой? Верка баба хорошая, а с нормальным мужиком будет и вовсе замечательной. Дома осядет, работать будет, научится огурцы солить… Точно, надо их свести! Завтра же… Нет, сегодня же надо заехать к Верке и рассказать ей, что Матвеев просто с ума по ней сходит. Пусть она его побыстрее в оборот берет. К тому же у Вероники родная сестра работает в турагентстве, может сделать горящую путевку куда-нибудь за границу. Вот и пусть мотают! А они пока с Игорем здесь все дела замечательно решат. И все будут довольны.

– Ты что хотела? – спустился к ней Матвеев. – Что-нибудь серьезное?

– Конечно! – вытаращилась Маша. – Стала бы я вас по мелочам от дел отрывать!

– Мы же вроде на «ты» уже? – устало глянул на нее Матвеев. – И что стряслось?

– Да уж стряслось, – хитро посмотрела на него Маша. – Я вот чего хочу сказать… А… А чего ты собачку свою не привез?

– Собачку вместе выбирать поедем. Я вот так подумал – ты должна пса полюбить, поэтому сама и выбирать будешь.

– Ага… Кстати, про любовь… Подруга моя Вероника… Ну чего ты улыбаешься? Она очень приличная женщина, между прочим!

– Я уже понял, – кивнул Матвеев, старательно пряча усмешку. – И чего эта приличная женщина?

– Так вот она, оказывается, влюбилась в тебя без памяти!

– Во-о-о-н оно как! И когда только успела?

– А что, разве так не бывает? – лукаво посмотрела на него Маша. – Ты вот тоже меня знаешь без году неделя, а уже замуж звал.

– У меня особый случай. Я мужик серьезный.

– Так и у нее такой же! Она к мужчинам каждый раз относится очень серьезно! Нет, ну чего ты смеешься-то? Ты ж не знаешь!

– Хорошо, а от меня-то ты чего хочешь?

– Ну как же чего – возьми и… улыбнись ей хотя бы!

– А тебе, Маша, зачем это надо? – откровенно спросил он. Мысли он ее читает, что ли?

– Это же моя подруга! – справедливо оскорбилась Маша. – И это мой долг – сделать ее счастливой!

– Ага… понял… Только вот вчера, пока ты неизвестно где и с кем шарахалась, я тут не только улыбался, я тут клоуном скакал, – напомнил Матвеев. – А теперь, значит, надо этой Веранде персонально улыбнуться, так?

– Так! – кивнула Маша. – Можешь еще ее в кино пригласить… Или лучше знаешь что? Лучше напросись к ней на спектакль! Она ж у нас актриса! Ей будет жутко приятно. Тем более что у них сейчас премьера намечается.

– Актриса? – удивился Матвеев. – А где она работает? Можно и в театр, почему бы и нет.

– Она в кукольном театре, – торопливо пояснила Маша. – У них сейчас премьера намечается, «Иванушка-дурачок», и ты…

– Ну, знаешь! – вспыхнул Матвеев. – Сама на этого дурачка иди! Или лучше Игорька своего отправь! Я уж как-нибудь… да хоть на «Конька-горбунка» лучше схожу! Дурачка нашла…

Он обиженно выпил минералки и вышел, хлопнув дверью.

– Не поняла… – пожала плечами Маша. – И чего он взбесился-то?

Она на всякий случай еще раз посмотрела в окно – машины Матвеева не было. И Маша тут же набрала номер Игоря:

– Привет, Игорек, ты как?

– Да все так же, – невесело ответил любимый. – Только что босс звонил, выражал недовольство. Можно подумать, я это дело лично расследую!

– Игорь, я тут знаешь что придумала? Я тут придумала Матвеева с Вероникой свести!

– На кой черт ему Вероника? – недоверчиво спросил Даров.

– А на кой черт мужикам нужны женщины? А?

– Ну там… чтобы стирать, готовить… Так он и сам…

– Чтобы любить! – прервала его Маша. – А Вероника, если захочет, может любому голову вскружить! У них там, в театре, уже все через нее прошли… в хорошем смысле слова. Вот и пусть Матвеева к рукам приберет.

Игорь усмехнулся.

– Так она тогда не только Матвеева приберет, но и домик наш тоже.

– А вот здесь ты ошибаешься! – радостно хихикнула Маша. – Вероника не терпит земельных участков в принципе. Она мечтает жить только в городе. Как она говорит: «Я не могу, когда у меня под ногами одуванчики! Мне кажется, что я и сама пухом покрываюсь!» И потом, она страшно боится водить машину. А без машины в загородном доме делать нечего – как же она будет успевать на свои репетиции?

– Ты думаешь? – с надеждой переспросил Игорь. – А Матвеев?

– А что Матвеев? – горячо убеждала Маша. – Если он влюбится в нее – а он влюбится (в крайнем случае, можно Верку на слабо взять), – то он и про дом забудет. Ему же просто негде жить, а у Верки-то хоромы – мама дорогая! Вот пусть к ней перебирается. И ей хорошо, и ему тоже. А нам и вовсе замечательно.

– Да, но… Матвеев же не дурак отказываться от тех денег, которые он уплатил за дом. Будет с нас пожизненно трясти.