Разборки третьего уровня - Василий Головачев

– ФСБ? Военная контрразведка?

– Бери выше – служба безопасности президента. – Матвей внимательно вгляделся в оживленно-смущенное лицо Котова.

– Это что-то новенькое.

– В недрах президентского аппарата под вывеской фельдъегерской службы создается команда для особых поручений. Что это будут за поручения, я не знаю, но меня предложение заинтересовало. Почему бы не выяснить на месте, что имеет в виду генерал Коржаков? Что посоветуешь?

Матвей покачал головой.

– Ничего. Я дал тебе в свое время все, что мог, дальше иди сам. Может быть, тебя нашли по инерции, но возможен и другой вариант развития мировой линии, вбирающий в себя судьбу индивидуума по имени Василий Балуев.

– Я теперь Котов. Извини, не дошло: что ты имеешь ввиду?

– Законы, движущие атомами воздуха и социальными явлениями, универсальны. Случайного в мире нет, случай – непроявленная закономерность…

– Это я уже слышал.

– Терпение, мой друг. То, что тебя потянуло на подвиги, к перемене обстановки, – уже не случайное явление, что подтверждается и передачей предложения. Где-то повернулись контакты «реле времени бытия» и сработал закон усиления событийной остроты. Ведь тебе небось уже не раз за последнее время пришлось вмешиваться в события, тебя непосредственно вроде и не касающиеся? Восстанавливать, так сказать, справедливость?

Вася вспомнил контакты с рэкетирствующими коммерсантами из фирмы «Черная пантера», с угонщиками машин – кивнул.

– Ты прав, я об этом не подумал. Но до твоего уровня мне ползти и ползти, не хватает ни терпения, ни знаний.

– Всякое знание ограничено, лишь незнание не имеет пределов. Что касается терпения, ты как мэйдзин должен знать формулу мастеров ниндзюцу: «терпение есть перевод собственного сознания в позицию стороннего наблюдателя».

Вася хмыкнул, чувствуя, что сейчас уснет.

– Не всегда получается этот перевод, знаешь ли. Ну, так что все-таки посоветуешь?

– По-моему, ты уже все решил сам. Единственный мой совет… даже не совет – сентенция: принцип Духовной чистоты не приемлет ни ненависти, ни удовольствия, ни стремления к власти. Если нет в душе единства с самим собой, Путь – какой бы он ни был – лучше не начинать.

– Зачем же так сурово… – пробормотал Василий, обидевшись, но заметил веселый блеск в глазах Матвея и бросил в него нож со столика с фруктами. – Нечего тестировать друга, когда он расслабился!

Матвей не двинулся с места, однако нож вдруг оказался в его руке. Василий ожидал ответного броска, готовясь его встретить, потом понял, что броска не последует. И это красноречивее всего говорило о переменах в мировоззрении Соболева, Посвященного I ступени Внутреннего Крута.

– Что задумался? – услышал Василий голос Матвея, смотревшего на него без всякого превосходства и снисходительности. – Что за мысль тебя гложет?

А наши мысли, старина, Ребячески просты:

Для счастья нужен мне пустяк – Вселенная и ты.

Вася вскочил, засмеялся, прыгнул к Матвею, нанося ему рубящий хоко-но кэри и колющий китанкэн, против которых ни один «черный пояс» карате или кунгфу не нашел бы приема, но Матвей уже не сидел – стоял в свободной позе, вроде бы не отвечая, не делая каких-то движений, и удары Василия ушли, как в вату, в захваты, из которых теперь уже он не мог выйти, как ни старался, применяя умение выкручиваться, растягиваться, разъединять кости и выскальзывать из любых захватов. Несколько мгновений они стояли как бы обнявшись, потом засмеялись оба и обнялись по-настоящему.

– Ей-богу, чертовски рад тебя видеть! – сказал Вася.

– Взаимно, – ответил Матвей. – Но даю голову в заклад – думал ты минуту назад о девушке, а не обо мне. Нет? Точнее, об Ульяне Митиной.

Василий вскинулся.

– Что ты о ней?..

– Тише, завтра поговорим, вернее, уже сегодня, но позже, иди отдыхай. Как долго ты намерен остаться у нас?

– Да я хотел только побеседовать… посоветоваться… но дня два побуду.

– Отлично. Завтра мы со Стасом и Кристой идем на яхте по Балтике, посетим пару островов, позагораем, порыбачим… Короче, вливайся в команду. Кто бы тебя ни нанимал – он подождет.

«А Ульяна подождет?» – хотел спросить Василий, но передумал.

Уснул он мгновенно, как только голова упала на подушку.

Сверхсистема, или, как ее называли короче, «СС», что невольно вызывало ненужные ассоциации, не только выжила с момента разгрома ее «генералитета» во главе с маршалом Лобановым, но и упрочила свое положение, проникнув в святая святых российских коридоров власти – в окружение президента. Ее главой стал Хейно Яанович Носовой, начальник информационной службы президента, некогда Тень-3 в иерархии «СС», бывший руководитель АСС – аналитического центра Тень-кабинета и он же – один из Девяти Неизвестных, образовавших куда более могущественный тайный Союз Девяти, который до описываемых здесь событий, по сути, управлял страной.

Еще до того как монолит Союза дал трещину, Носовой, Посвященный II ступени Внутреннего Круга, бывший авеша Адепта, получил известие о грядущем переделе власти в высших сферах «розы реальностей» и понял: для того чтобы сохранить власть и жизнь, ему надлежит срочно предпринять превентивные меры. Потрясение в результате разборок в абсолютных реальностях неминуемо отзовется в запрещенной реальности Земли невиданным размахом клановых войн, и не только в России – во всем мире! Предвестником этого стал невиданный разгул терроризма, поразивший даже такие относительно благополучные страны, как Швейцария и Финляндия.

Сменив Лобанова на посту маршала «СС», Хейно Яанович устранил две мешающие ему фигуры из Тень-кабинета: Чирейко Якова Ивановича, префекта южной префектуры Москвы – Тень-6 в иерархии «СС», и Тень-5 – Мирзу Тогоева, друга первого вице-премьера Соскова, владельца сети ресторанов, вора в законе по кличке Аятолла. Тогоев руководил бригадами «СС», которые собирали дань с коммерческих ларьков и крупных фирм, а также контактировали с милицейскими чиновниками и устраняли недовольных. Причем сделал это Носовой не без помощи своего главного конкурента – «ККК», подкинув главному «чистильщику» – Рыкову – вместе с информацией о деятельности Аятоллы идею о его ликвидации.

Убийство Тогоева наделало тогда в Москве много шуму, так как, во-первых, было организовано весьма оригинально и с ювелирной точностью (Тогоев умер от удушья, проглотив язык во время сна после одной из пирушек в кругу друзей), во-вторых, убийство вызвало перестановки в правительстве, потому что всплыли неблаговидные связи вице-премьера Соскова и его чиновников с мафиозными структурами.

Следующим шагом Хейно Яановича была реорганизация «СС», усиление вертикали власти при сохранении структуры Тень-кабинета. По-прежнему деятельностью Сверхсистемы, всеми ее подразделениями: КСС – контрразведкой, БСС – службой безопасности, РСС – разведкой, АСС – аналитическим центром, ХСС – службой обеспечения, ФСС – финансово-экономическим институтом, – руководил штаб. Но теперь маршал, которому напрямую был подчинен ССС (спецназ Сверхсистемы), мог вмешиваться и в деятельность каждого подразделения, кроме одного – финансового. Сверхприбыли, получаемые Сверхсистемой в результате операций подчиненных ей мафиозных кланов, как и собственных проектов, должен был контролировать весь штаб. Правда, самого Хейно Яановича это мало волновало, в деньгах он не нуждался по двум причинам: как Посвященный II ступени он всегда мог иметь их по потребностям, а кроме того, являлся владельцем крупного состояния. Как и все Девять Неизвестных, он имел вклады в банках мира, позволяющие распоряжаться судьбами сотен и тысяч людей.