Принцесса на горохе - Татьяна Осипцова

– Куда мы приехали? ― все-таки спросила она, когда машина въехала на участок и остановилась перед дверями просторного коттеджа.

– Ко мне на дачу, ― буркнул Манухин не слишком приятным тоном, ― выходите.

Ирина считала, что все кошмары, убийства и изнасилования бывают только в телевизоре, и с ней такого никогда не может случиться, однако сейчас ей стало не по себе. Покинув автомобиль, она огляделась. За высоким забором соседних участков не видно. Ворота далеко, и они закрыты, а у распахнутой настежь двери стоит улыбающийся Манухин. Что-то в его улыбке ей очень не понравилось, но все-таки она поднялась на крыльцо, решив, что на маньяка шеф никак не тянет.

Он проводил ее в гостиную и усадил на диван. Георгий Михайлович явно нервничал. Пару раз бесцельно пройдясь по комнате, он придвинул к дивану столик-бар на колесиках и предложил выпить.

– По какому поводу? ― удивилась Ира.

– Просто так. Что вы будете? Коньяк, вино?

Чтобы отвязаться, Ира сказала, что выпьет вина. Налив ей белое сухое, себе шеф щедро плеснул коньяка и тут же опрокинул его в рот.

«Интересно, как я теперь выберусь отсюда? ― мысленно охнула Ирина, ― не сядет же он пьяный за руль, да и сама я с пьяным не сяду».

– Так о чем вы хотели поговорить со мной, Георгий Михайлович? ― решила она выяснить, наконец.

Манухин с минуту молча смотрел на нее, потом еще раз налил себе и опять выпил залпом. Только после этого присел на диван и заговорил:

– У меня к вам деловое предложение, Ирина Александровна. В нашей строительной фирме, как и во всех, существует не одна бухгалтерия. Часть сделок официально не оформляется… «мертвые души» и все такое…

Подбирая слова, Манухин даже вспотел, впрочем, в комнате было душновато. Не договорив, он снова вскочил, достал из холодильника бутылку минеральной воды, глотнул прямо из горлышка, запоздало предложил Ирине, но она отказалась. Будто собираясь с духом, он заглотил еще коньяка и решительно заявил:

– Я предлагаю вам пять тысяч.

Ира удивленно выкатила глаза.

– Меня вполне устраивает моя зарплата.

– Пять тысяч долларов, или вы хотите в евро?

– Я вас не понимаю…

– За то, что вы будете молчать. Молчать о том, что не все дела в нашей конторе проходят по официальным документам.

– Помилуйте, Георгий Михайлович, неужели вы думаете, что я агент налоговой полиции? ― Ирина попыталась улыбнуться, но получилось у нее не очень.

– Бог с ней, с полицией, для меня важно, чтоб об этом не узнал Александр Сергеевич!

Главное имя было произнесено, и Манухин, промокнув лысину, хлопнул еще коньяка, откинулся на спинку дивана и вопросительно уставился на Ирину.

– Какой Александр Сергеевич?.. ― совершенно искренне переспросила она. ― О ком вы говорите?

Манухин никогда не умел пить. Обычно после двухсот грамм он начинал буянить, а после бутылки ― засыпал часов на двенадцать, так, что не добудишься. Принятая доза была уже критической.

– Что ты б… дурой прикидываешься? ― вдруг заорал он.

От неожиданности Ира отшатнулась, вжалась в угол дивана и стала оглядываться, ища, чем бы защититься, если этот псих нападет на нее. Она потянулась было к бутылке, но Манухин оттолкнул столик ногой, вскочил и навис над ней.

– Не знаешь Александра Сергеевича? ― рявкнул он. ― А кто в банке работал? Кто у Александра Сергеевича дома убирал? Кто? Пушкин?.. Александр Сергеевич…

Похоже, сходство имен позабавило Манухина, и он захохотал, как сумасшедший.

Ира от страха совсем ничего не понимала. При чем тут Пушкин?

– Вы имеете в виду квартиру генерального? ― на всякий случай уточнила она.

– Да, Александра Сергеевича! ― проорал ей прямо в ухо Манухин.

– Успокойтесь, Георгий Михайлович, ― она попробовала осторожно отодвинуться от него, но было некуда. ― Да, я у него убиралась, и что?

– Я предлагаю тебе пять тысяч. В евро. Мало? Даже десять дам, с условием, что он ничего не узнает.

– Я не понимаю, что вам от меня надо!

– Ты что, совсем дура?

– Да я его даже не видела никогда, этого директора!

– Врешь! ― крикнул он. ― Все ты врешь!

Ира с ужасом смотрела на шефа, ей казалось, что он сошел с ума.

– Тебе деньги предлагают, идиотка! Или он тебе больше платит? Ну ладно, если ты будешь молчать, я тебе через полгода еще десять тонн дам. Подумай, дура! Двадцать тысяч! За полгода!

Стараясь быть как можно убедительней, Ира заверила Манухина, что никому ничего не скажет. Она решила, что психу лучше не перечить.

– А теперь ― можно я уйду? ― спросила она, берясь за сумочку.

Шеф выхватил сумку из ее рук, оборвав при этом ремешок.

– Никуда ты не пойдешь, еще чего не хватало! Сдать меня хочешь, сука? Боссу своему звонить?

Он покопался в сумке, нашел телефон и, нажав на красную кнопку, бросил его обратно. Щелкнув замком сумки, он закинул ее за диван.

Ира с ужасом глядела на его бешеное, покрасневшее о выпитого лицо.

– Что, молчишь?.. Подумай, подумай… Ночку посидишь запертая ― вспомнишь, что шефу обещала, и сообразишь, что со мной лучше дружить… А сейчас я устал, мне надо отдохнуть… Пошли!

Неожиданно он схватил Ирину за руку и поволок вглубь дома. Она пыталась сопротивляться, но быстро поняла, что это бесполезно ― Манухин втрое сильнее. Он втолкнул ее в ванную и тут же запер дверь снаружи.

– Вот так. Жена, дура, меня параноиком обзывала за то, что в каждую дверь замок вставил, а замочек-то пригодился… ― приговаривал он, хихикая.

Оставив ключ в замке, Манухин, покачиваясь, добрел до дивана, рухнул на него и тут же отрубился.

Ира подергала за ручку и несколько раз толкнула дверь.

Действительно, параноик, в отчаянии подумала она. Нормальному человеку в голову не придет поставить на дверь в ванную настоящий замок. И дверь-то какая, цельнодеревянная, ни единой щелочки! Прикидывая, чем можно ее взломать, она оглядела блестящий заграничным кафелем санузел. Ничего подходящего не нашлось. Только шампуни, гели и зубные пасты, да стопки чистых полотенец в шкафчике. Вот у нее дома под ванной сто лет валяется громадный разводной ключ, как бы он сейчас пригодился! Здесь же под ванную и не заглянешь, она полностью замурована кафельной плиткой.

Неужели отсюда не выбраться? Лампочки под потолком не горели, единственным источником света было узкое окошко под самым потолком. Пролезть в него не получится. Напротив вентиляционное отверстие ― больше ничего.