Не хочешь по-хорошему? - Лиза Бетт

— Думаю время уже позднее, надо ехать, — Арман с полувопросительным тоном поворачивается ко мне, и я киваю. Мы оба заметили, что рука Орлова сползла с бедра жены чуть выше, а значит нам и правда пора. — Собирайся, — склоняется ко мне нарочито небрежно шепча ну ухо. — Покурим и выезжаем.

Света кажется искренне расстроенной что мы так быстро уезжаем, но не спорит. Сжимает меня в объятиях и торопливо тараторит.

— Давай еще куда-нибудь сходим, только уже без этих двоих подслушивателей, ок? — тычет пальцем в курящих неподалеку мужчин и я невольно смеюсь. — Давай на следующей неделе может?

— Я посмотрю там расписание, и встретимся. Слушай, Свет. Приходите с Андреем в пятницу в Версаль. Там Игорь ужин устраивает, я буду хозяйкой. Буду рада, если вы приедете.

Орлова морщится, как будто я предложила лягушку съесть, но потом вздыхает и кивает.

— Только потому что ты пригласила, Лин!

— Спасибо, — облегченно вздыхаю. Без них я бы совсем с ума сошла. — Я приглашение пришлю, напиши мне куда.

— Едем? — голос Армана вырывает из реальности и швыряет в ураган спутанных мыслей и сбившегося пульса.

Киваю.

Распрощавшись с Орловыми, сажусь в его серебристый седан. Прохладная атмосфера салона окутывает ароматом его одеколона и тонким запахом табака, и я льну к бархату кожаного кресла и пристегиваюсь.

Хасанов выворачивает руль, и мы выезжаем на лесную дорогу, которая в прошлый раз казалась безумно длинной.

Радио не включает, молчим, думая каждый о своем.

Он сказал, у него есть девушка. Эти слова не выходят из головы. Отчего ж тогда не привез ее к Орловым? Вот было бы забавно… Интересно, а Света с ней знакома?

Кондиционер работает и мне становится прохладно в тонком сарафане на бретельках. Обхватываю себя руками глядя на проплывающий мимо пейзаж.

— Сколько у тебя было мужчин? — этот вопрос как фейерверк в затихшем ночном воздухе, хоть и произнесен ровным тоном. Почти спокойно, без ноток заинтересованности в нем. Полная чушь.

— Спроси ты, сколько мне лет, было бы не так обидно, — огрызаюсь и стараюсь не выдать, как меня прошибло его этой заинтересованностью. — Про правила приличия тебе видимо не рассказывали…

— О, что ты, отнюдь, — тянется к пачке сигарет и вынимает одну зубами, — можно?

— Нет! — снова огрызаюсь все еще под впечатлением от непрошибаемой наглости этого типа.

— Отлично, — выворачивает руль и жмет тормоз, меня швыряет к панели но ремень удерживает. Хлопает водительская дверь, и Хасанов подкуривает. Огонек зажигалки выхватывает из темноты напряженные черты его хмурого как ночное небо в грозу лица. Дым растворяется в воздухе.

Мне становится тесно в салоне, хочется свободы, хочется независимости. Зачем я вообще с ним поехала? Надо было на такси!

Отстегиваю ремень и выхожу на воздух, торопливо разблокируя экран.

Отворачиваюсь от Армана стоящего в паре метров от меня и открываю приложение такси. Надеюсь, от Светы мы недалеко уехали, и я указываю ее адрес в точке отправления.

— Куда собралась? — выдергивает телефон из моих рук. Вот прямо в наглую забирает и прячет в карман джинсов. — Серьезно, Ангел. Что началось-то?

— Ты у меня спрашиваешь, что началось? — срываюсь на крик, почему-то не заботясь что кто-то услышит. Да и кто ночью в лесу может подслушать? — Это не я задаю оскорбительные вопросы, знаешь ли!

— Оскорбительные? — отбрасывает недокуренную сигарету в сторону и делает шаг ко мне. — Что настолько много было да? Теряешься с ответом?

— Отвали, — отталкиваю его руки и отхожу к капоту спиной вперед. — Это не я клеюсь к другим, когда у самого есть девушка!

Один-один!

Хасанов стискивает челюсть и ведет подбородком в сторону.

— Мне казалось, ты не была против, когда там в лифте я почти трахнул тебя. И потом без сопротивления позволила почти себя раздеть при живом-то женихе…

— Ах ты, — подлетела и на автомате отвесила ему пощечину, которую заслужил. Спохватилась, заметив в глубине черных глаз оттиск ярости, но дело уже сделано и… — Что ты…?

Схватил, закинул на плечо и, сделав шаг к капоту, сел на него, рывком ссаживая меня с плеча на колени животом вниз. Как мешок картошки, правда сопротивляющийся.

— Отпусти, ты совсем обалдел?! — ору не жалея сил, вцепляюсь в его бедро бью, выгибаюсь. Он лишь стискивает и сильнее давит локтем на мою спину, чтобы не разогнулась, второй рукой задирает подол. — Арман! Ты что творишь?

Срывает с меня трусики одним движением, кожу обжигает натянувшаяся ткань. Холодный ночной воздух мгновенно окутывает ягодицы, и я замерзаю.

— Отпусти! — кричу, но реакции ноль, словно сама с собой разговариваю. Хасанов как хладнокровный, мать его, убийца, гребаный инквизитор, с абсолютно спокойным лицом замахивается и шлепает меня по заднице, и я вскрикиваю. Кожу обжигает прикосновение его грубой ладони. Больно!

— Сколько раз ты распускала руки, детка? Три? Четыре?

— Два! — вскрикиваю, еще один удар обжигает.

— Не лги! — снова шлепает, и кожа начинает отниматься как при местной анестезии. — Видит Бог, я так давно об этом мечтал…

— Скотина! — выгибаюсь и удается соскочить с его колен, потому что он отпускает. Тяжело дышит, глаза сверкают каким-то безумным блеском, молчит. А я касаюсь ногами земли и одергиваю юбку с тоской глядя на разорванные трусики. — Ты нисколько не изменился! Привык силой, да? Иначе не получается! Не можешь по-другому?

— Замолчи… — угрожающе рычит, но меня уже несёт.

— Хоть раз девушки тебе давали по собственной воле, или ты всегда сам берешь? Варвар! Может, и подругу свою принуждаешь…

Договорить не успеваю. Сгребает, швыряет на капот и накрывает своим мощным телом.

Пытаюсь отползти, упираюсь пятками в металл, но мертвая хватка на талии не позволяет сдвинуться.

— Сука. Ангел, какая же ты сука! — рычит в шею, и я вскрикиваю, когда его огромный каменный член врывается в меня как таран буквально разрывая надвое. Мужские бедра одним движением вколачивают меня в капот, уверена останется вмятина от силы напора. — Тесная, — стискивает зубы, — маленькая сука.

— Ненавижу тебя! — зарываюсь руками в черные волосы и натягиваю до боли, заставляя его посмотреть на меня. — Ненавижу, Хасанов!

Скалится, отводит бедра и снова прошивает мощным толчком, отчего мои глаза сами прикрываются от кайфа.

— Ненавидишь? — запускает руку мне за спину и подкладывает под поясницу чтобы не так било о железо. — Почему тогда течешь?

Снова толкается, закусываю губу, ответ застревает в горле, а руки опускаются ниже к его плечам и комкают футболку.