Агент на мягких лапах - Фрауке Шойнеманн

Вот незадача! Так дело не пойдет. Просто я слишком плохо знал, что такое быть человеком. И уж тем более двенадцатилетней девочкой. Как у двуногих все, оказывается, сложно, до сих пор я и не подозревал об этом. Кто бы мог подумать, что даже невинное приглашение в кафе-мороженое, которое вроде было задумано как извинение, закончится вот так: у двери бутика с модными тряпками. Да еще уговорами, чтобы я украл там майку.

А ведь именно так и случилось: сначала мы впятером ели мороженое. Леония, Эмилия, я и еще две девчонки из свиты Леонии. Вообще-то все было достаточно мило. Мы болтали о школе, и Леония еще раз сказала, что сожалеет об этой истории с записками. Да-да, и потом все четверо решили, что они охотно примут меня в свою компанию. Но для этого я должен пройти маленькое испытание. А оно было такое: стырить майку здесь, в ТК «Мориц».

Да, я отнюдь не великий знаток человеческих дел, но даже я знал, что этот поступок повлечет за собой кучу неприятностей. Так что мне нужно было сразу отказаться.

С другой стороны, если Кира в самом деле мечтала войти в эту компанию, мог ли я упустить такую редкую возможность?! Я представил, как со мной захотела подружиться Одетта и получила отказ от Киры, случайно оказавшейся в моей шкурке. И тогда мой шанс был бы упущен, потому что Одетта больше никогда бы не заговорила со мной. Пожалуй, я бы ужасно обиделся за это на Киру. Значит, мне все-таки придется войти в бутик и совершить кражу?

Я повернулся и крикнул вслед Леонии:

– Эй, подождите! Если это так для вас важно, то я согласна.

Леония и ее свита вернулись ко мне:

– Круто! Тогда мы посмотрим, как ты все провернешь!

Я изо всех сил не подавал виду, что волнуюсь, но мне было ужасно страшно.

– Ясно, нет проблем!

Впятером мы с независимым видом вошли в бутик и прошлись мимо столов с товаром.

– Вот! – сказала наконец Леония и ткнула пальцем в белую майку с блестящей надписью на груди. – Мне нужна вот такая. Давай-ка добудь ее для меня!

Я проглотил комок в горле и кивнул. Как же мне это сделать? Я осторожно огляделся по сторонам – на первый взгляд вокруг не было ни одной камеры. Потом решился и, сказав себе «Закрой глаза – и вперед!», быстро схватил майку и сунул ее в карман куртки.

Леония уставилась на меня и прошептала:

– Что? Готово?

– Да!

– Тогда быстро уходим!

Мы как можно незаметнее двинулись к выходу. Мое сердце выскакивало из груди, и я опять вспотел, но надеялся, что мы сумеем благополучно ускользнуть. Чем ближе я подходил к двери, тем громче урчал мой желудок. Только бы успеть!

До выхода оставалось не больше метра, когда сбоку от меня появилась чья-то тень.

Я видел ее лишь краем глаза, но тут же распознал очертания мужской фигуры. Ой-ой! Наверняка охранник! Девчонки тоже увидели его – во всяком случае, они побежали к двери. Я бросился за ними и хотел выскочить из магазинчика следом за Леонией – но она захлопнула дверь прямо у меня перед носом, и мне пришлось резко затормозить. Через секунду на мое плечо легла тяжелая рука.

Просто невероятно! Я уже не сомневался, что Леония нарочно оставила меня здесь. Не захлопни она так быстро дверь, я бы успел выбежать! Я растерянно смотрел в окно. Снаружи, корчась от смеха, убегали девчонки. Разве можно быть такими подлыми?!

– Ну, юная фрейлейн, – довольно мрачно заговорил со мной охранник, – покажите, что там у вас в кармане! – Он запустил руку в мой карман. Я уныло стоял перед ним, понимая, что сопротивляться бесполезно. Он вытащил майку. – Ага, вот оно что. Теперь пройдем в мой кабинет.

Уныло опустив голову, я поплелся за мужчиной. Он был не очень высоким, но зато довольно массивным. В общем, с таким, как он, лучше не ссориться.

Охранник привел меня в свой маленький кабинет и показал рукой на стул перед письменным столом. Потом сел и сам.

– Ну, как тебя зовут?

– Уинстон Чер… ой, Кира Коваленко.

Мужчина наморщил лоб и строго посмотрел на меня:

– Послушай, девочка, тут дело серьезное, так что никаких шуток со мной! Как тебя зовут по-настоящему?

– Извините, – в отчаянии пробормотал я. – Но меня действительно зовут Кира Коваленко. Уинстон – это мое прозвище, потому что… потому что… э-э, потому что я хорошо знаю английский.

– Так-так. И сколько тебе лет?

Милосердные сардины в масле – все время эти вопросы! Сколько же мне лет? Двенадцать или тринадцать? Точно я не знал. Но если я сейчас скажу, что не знаю точно, этот тип мне не поверит. Скорее всего, рассердится еще сильнее. И я ответил твердо:

– Двенадцать.

– Значит, еще не четырнадцать?

– Нет.

– Ага. Повезло тебе.

Я был озадачен. Почему повезло? Очевидно, мужчина заметил мое удивление и объяснил:

– Если бы тебе было четырнадцать, ты бы уже подлежала уголовной ответственности. То есть предстала бы перед судом и понесла справедливое наказание. Сейчас я все равно вызову полицию, но они тебе ничего не сделают, только отругают твоих родителей.

При слове «полиция» я весь съежился. Опять полиция! Теперь уже точно невозможно будет скрыть это происшествие от Анны и Вернера. И тогда начнутся настоящие неприятности – тут уж я не сомневался!

– А обязательно вызывать полицию? – умоляюще спросил я и предпринял неловкую попытку возместить ущерб: – Может, я просто заплачу за эту майку и все будет в порядке? – Вообще-то у меня не было с собой денег, но, может, я как-нибудь договорюсь с охранником.

Мужчина решительно покачал головой:

– Не-е, об этом не может быть и речи! Надо было раньше думать о последствиях. И вообще – кражи нелепее я еще не видел. Можешь поблагодарить своих подружек. Если бы одна из них не подмигнула прямо в камеру и не показала на тебя, я бы, может, ничего и не заметил.

Что?! Так они специально меня подставили?! Не только нарочно бросили меня тут, но и натравили на меня охранника?! Наверное, это и есть то, что Паули сегодня утром назвала «устроить ловушку»? Я почувствовал, что у меня из глаз полились слезы. Но не от огорчения. От злости. ОТ СТРАШНОЙ ЗЛОСТИ!

Сотрудница полиции говорила со мной довольно приветливо. Я рассказал ей все начистоту – и об испытании на храбрость, и о записке, которую Леония написала на уроке. Женщина понимающе кивала и протягивала мне салфетки, потому что у меня все время лились слезы. Что меня так огорчило?

Человеческое коварство! И моя собственная глупость, поскольку я стал жертвой коварства этих глупых коз! Такой крутой кот – и попался на удочку четырех глупых и подлых школьниц.