Ведьма. Взрослые игры - Эми Мун

— Значит, до встречи со своим истинным, то есть — единственным, ведьма может родить от любого?

— Ну да, — пожала плечами Даяна и покосилась на салат. Влад не стал выходить из образа галантного джентльмена и помог положить в тарелку новую порцию.

- Это больше смахивает на наказание, — признался мужчина, — чтобы любить — надо потерять часть себя.

В чем-то Даяна была согласна, но все равно задело.

— Это наша природа. И… и вообще — если ведьма влюбляется в ведьмака, то у них все хорошо!

Кроме того, что муж обязан раз в несколько лет исполнять свой «долг» перед Ковеном и инициировать ведьм.

— А с оборотнем?

Язык прилип к небу вместе с ответом. Ее кинуло в жар, а потом в холод и по новой. От смущения слезы на глазах выступили, и даже под угрозой расстрела она бы сейчас ни за что не смогла посмотреть на мужчину. Зачем он спрашивает? Будто ему есть до этого дело …

— Даяна? — бархатный голос только добавил новую порцию дрожи.

Не зная, куда себя деть, она схватилась за бокал и осушила его в несколько глотков. Последний попал не в то горло. Закашлявшись, едва успела выпустить из рук хрусталь, и чуть не подавилась снова от нежного хлопка между лопаток.

Голова закружилась моментально. Даяна покачнулась на стуле, и непременно бы упала, но на плечи легли горячие мужские ладони.

— Так что на счёт оборотней, девочка? — нежный рык разбежался под кожей мириадами крошечных искр, и запертые внутри Силы вторили ему мягким толчком.

— Насчёт… кого?

— Обор-р-ротней, — мужское дыхание мазнуло по щеке, оставляя огненный след, — как думаешь?

Широкая грудь вибрировала от рычания. И оно даже близко не было похоже на то, которое однажды напугало ее до полусмерти. Сейчас ее ощущения были совершенно иного толка.

— Не… не знаю. О таких случаях.

Наверное, стоит уйти. В конце концов, они поужинали, поговорили и вроде бы негласно подтвердили перемирие. Но сил хватило только чтобы подняться. А потом она и сама не поняла, как оказалась на столе.

Жёлтые глаза зверя поймали ее взгляд, и мысли выпорхнули из головы стайкой разноцветных птиц. Он был близко. Волк, запертый в человеческом теле, смотрел на нее так откровенно и жадно, что сердце выписывало дикие кульбиты, подстегивая взбудораженную энергию. Сделать бы вдох — но воздуха не было, пошевелиться — каждая клеточка тела будто обколота анестезией. От нее тепло и щекотно в животе, но сдвинуться хоть на миллиметр невозможно.

Наверное, она бы так и задохнулась, не смея первой разрушить звенящее вокруг напряжение, но красивое лицо стало вдруг ближе. А потом дыхание вернулось вместе с глубоким, и откровенным до тихого стона поцелуем.

***

Хрен его знает, о чем он думал. Ни о чем, наверное. Хотя нет, думал! Просто хотел помочь — Даяна так закашлялась. Как же ее просто смутить, но и самому уже не до смеха. Как только рука коснулась узкой спины, шерстяной засранец подтолкнул всеми лапами, и вот уже добыча на столе.

Ее губы реально были вишнёвым. Сколько раз Влад представлял их вкус и мягкость, но в реале все оказалась в тысячу раз лучше. Сладкий язычок неумело отвечал на ласку, а у него крышу сносило от шального желания целовать ее везде. И до сих пор перед глазами тонкая полоска хлопковых трусиков. И он бы не отказался отодвинуть преграду в сторону, чтобы полюбоваться на малышку без лишних тряпок. Наверняка она там тоже красивая. А ещё вкусная и обалденно тугая… Нетронутая никем.

Возбуждения хлынуло девятым валом, сметая все обветшавшие запреты. Он хотел ее. Хотел эту не по-ведьмовски скромную и нежную девочку. Вытряхнуть бы ее из платья и затрахать прямо тут, на столе. Долго и со вкусом вколачиваться в мокрую плоть, заставляя умолять о разрядке. Чтобы стонала и кричала его имя, а потом дышала тяжело и часто, растекаясь на его груди мурчащей от удовольствия кошкой.

Ладони скользнули под плотную ткань подола. Совершенно своевольно, но Владу было плевать, в голове взрывалось и орало на все лады «хочу», а волк вторил требовательным воем.

Какая гладкая и нежная кожа, обласкал бы с ног до головы, трогая каждый уголочек желанного тела. И как приятно малышка стонет в его рот, а роскошная грудь теряется об его, вызывая вполне определенное желание попробовать тугие вершинки на вкус.

— Даяна, — прорычал, прижимая девочку к себе и давая почувствовать собственное возбуждение, — сладкая…

И плевать, что ее запах не чувствуется, как надо. Главное — она его хочет, а остальное не важно. Но как только пальцы подцепили резинку трусиков и дёрнули вниз, кухню наполнил звук разлетевшегося в дребезг стекла.

Даяна вздрогнула и отстранилась.

Зацелованная, взлохмаченная, с задранной юбкой и румянцем во всю щеку, она смотрела на него совершенно ошалевшим взглядом, кусая вишневые губы. Уже заранее согласная на все, и даже прямо тут, на столе — но в груди все больше жгло от ощущения собственной тупости.

Разложит он ее, да. Потрахает и так и этак, а заодно лишит всех ведьмовских сил. А потом девочка его возненавидит. Потому что в угоду ошалевшему от вседозволенности «я» взрослый, мать его, мужик не смог удержать член в штанах. Как там она сказала — сила — это часть ведьмы? Ее суть? Так вправе ли он, прикрываясь обоюдным возбуждением, испортить жизнь совсем молоденькой девчонке?

Казалось, что руки приклеились к тонкой талии, но Влад заставил себя отступить. Через стиснутые зубы и недовольный ор взбесившегося волка. Просто отшатнулся в сторону, и на одной силе воле зашагал прочь.

В голове шумело, как будто всадил все запасы алкоголя одним махом. А между ног пожар. Член просто каменный и готов вот-вот взорваться от перевозбуждения. В душ надо. Не просто ледяной, а арктический душ. И стоять там до посинения, пока яйца в горошек не сожмуться. Может хоть капля мозгов в голове заведется. Волчара озабоченный — накинулся на девушку как голодный, будто в сто лет женщин не видел.

Дверь в комнату чуть не выломал, не заметил даже.

На ходу стаскивая майку, Влад побрел в душ.

Она так и осталась сидеть на столе. С горящими губами, задранным платьем и насквозь мокрыми трусиками. Энергия внутри била горной рекой в ребра, требуя догнать и оседлать там же, где поймала. Тянула мышцы, подталкивая бежать следом, но Даяна не могла двинуться. И поверить случившемуся тоже не могла.

Влад целовал ее! И от его напора до сих пор вместо крови жидкий хмель, губы ноют и пульсируют. И что это был за поцелуй! Да все, что было раньше, с другими, лишь слюнявая пародия. Великая Праматерь, оказывается языком можно выдворять такие вещи, что только и мыслей, как бы скорее остаться без платья.

Но он ушел. Внезапно прекратил самое чудесное, что с ней происходило, и исчез, оставив одну. Конечно… Слишком дорогое удовольствие — залезть к ней в трусики. И ради чего? Неопытная, зажатая девчонка, которая не может вести себя как настоящая ведьма — схватить мужика за одно место и заставить делать то, что она хочет.