Коварный замысел - Диана Стоун

– Вот и умница. – Он ослепительно улыбнулся и стремительным шагом вышел из столовой, оставив Глэдис ошеломленно смотреть ему вслед.

Аппетит у нее совсем пропал, но она не могла уйти из-за стола и обидеть миссис Окли. Однако вскоре вернувшаяся экономка воздержалась от комментариев, увидев нетронутую еду. Молча собрав тарелки, она сказала:

– Я вымою посуду и уйду, мисс Рейли. Сегодня у меня свободный вечер, я уже говорила с мистером Гамильтоном, и он сказал, чтобы я все приготовила и оставила, а вы сами подогреете и подадите на кухне.

– Да? – Глэдис постаралась не выразить удивления. – А, конечно-конечно, миссис Окли. Большое спасибо.

Миссис Окли кивнула.

– Может, хотите чего-нибудь другого? У меня с завтрака булочки остались.

– Спасибо, не беспокойтесь, ничего не нужно. Все очень вкусно, но, боюсь, я не успела проголодаться. – Она встала. – Давайте я помогу вам все унести.

Миссис Окли покачала головой.

– Вы слишком много сидите взаперти, вот что я скажу. Все работаете не покладая рук. Уж не обессудьте, что я вмешиваюсь не в свое дело, но у меня прямо душа болит, глядя на вас: такая бледненькая и худенькая, беда прямо. Вам бы больше на воздухе бывать да отдыхать. Еще наработаетесь за свою жизнь, точно вам говорю. А молодость пролетит – и глазом моргнуть не успеете. Так что, работа работой, но и про отдых забывать не нужно.

– Вы совершенно правы, – улыбнулась Глэдис. – Я непременно воспользуюсь вашим советом, миссис Окли, и постараюсь побольше отдыхать и бывать на свежем воздухе.

Пожилая женщина просияла.

– Вот и славно, вот и правильно. А то где это видано, чтобы молодая красивая девушка целыми днями сидела одна взаперти, будто какая-то отшельница. – Миссис Окли взяла поднос с грязной посудой и, бормоча что-то еще себе под нос, удалилась.

Глэдис поднялась к себе и оделась потеплее, решив немного погулять по саду или, быть может, спуститься к озеру и побродить по берегу. Миссис Окли совершенно права: свежий воздух ей необходим. К тому же во время прогулки она сможет поразмыслить над словами Джереми и его предложением. Проходя по коридору мимо его комнаты, она услышала шум воды в ванной. По-видимому, он принимает душ, решила она и, мысленно представив его загорелое мускулистое обнаженное тело под струями воды, почувствовала сладкую тянущую боль внизу живота. О господи!

Глэдис вышла из дома и по тропинке, петлявшей между холмов, спустилась к озеру и стала бродить вдоль берега, мучительно размышляя над тем, как ей быть, как вести себя с Джереми. С одной стороны, она хотела его видеть, быть с ним, узнать его поближе, но с другой… С другой – боялась дать волю чувствам, прекрасно зная, к чему это приведет. Она боялась не его – нет, Глэдис была уверена, что он не сделает ничего без ее согласия, – она боялась себя. Она знала, что не сможет устоять перед его несокрушимым обаянием, не сможет побороть свое влечение к нему. И как бы горячо в глубине души она ни жаждала этого, все же понимала, насколько это опасно. Что будет, когда все закончится и придет время расставания?

Так и не придя к определенному решению, Глэдис примерно через час вернулась домой и, войдя в холл, увидела, что дверь в библиотеку открыта. Обычно она была закрыта. Вечера она всегда проводила в той маленькой, уютной гостиной, куда Джереми принес ее в первый вечер, когда она упала в обморок. Узнав, что Глэдис остается, миссис Окли открыла и привела в порядок несколько комнат, в том числе и кабинет Джеффри, поэтому библиотекой, которая в ее представлении была связана с Джереми, Глэдис пользовалась редко.

Повинуясь любопытству, она тихо подошла к двери и замерла, увидев у окна Джереми, который не отрываясь смотрел на запущенный сад. Он стоял к ней вполоборота, засунув руки в карманы брюк, и выражение его лица казалось задумчивым и немного печальным. Интересно, о чем он думает? Вспоминает детство? Время, прожитое здесь, в этом доме? Сожалеет о том, что все здесь пришло в упадок?

Глэдис хотела было потихоньку ретироваться, не желая нарушать его уединение, но, словно почувствовав ее взгляд, он повернулся, и их глаза встретились: его черные и непроницаемые, и ее, широко открытые и неуверенные.

– Ну как прогулялась? – поинтересовался он.

– Спасибо, хорошо, – отозвалась она.

– Должно быть, это так, потому что ты выглядишь посвежевшей.

Глэдис и сама отметила, что физически чувствует себя гораздо лучше, чего нельзя сказать о ее душевном состоянии.

– Извини, если помешала тебе, я не хотела…

– Ты и не помешала. Я просто размышлял кое о чем. А ты? Чем собираешься сейчас заняться?

– Думаю… пойду немного поработаю. Кое-какие идеи пришли мне в голову, пока я гуляла, надо их записать, пока не улетучились, – солгала она. Во время прогулки она не могла думать ни о чем и ни о ком, кроме Джереми и своей дилеммы.

– Что ж, это разумно. – Он оттолкнулся от подоконника и неторопливо направился к ней, не отпуская ее взгляда, словно гипнотизируя.

Глэдис и чувствовала себя загипнотизированной, не в силах оторвать глаз от его мужественной красоты, излучающей какой-то животный магнетизм. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, открывая полоску смуглой кожи, поросшей черными волосками. Под тонкой тканью отчетливо прорисовывалось твердое мускулистое тело. Когда он остановился в полушаге от нее, Глэдис ощутила его мужской, мускусный запах, который действовал на нее как афродизиак. Ее зрачки расширились и потемнели, а грудь набухла и затвердела. Как хорошо, промелькнуло у нее в голове, что на ней так много одежды и он не видит этого явного свидетельства ее желания.

– Сандра не давала о себе знать? – спросил Джереми.

Глэдис покачала головой.

– Нет.

– Стерва! – бросил он, и Глэдис мысленно согласилась с ним: похоже, Сандре все равно, что тут с ней происходит. Ее интересует только одна персона на свете – она сама. – Отправить ягненка в логово волка и даже не поинтересоваться, жив ли он еще!

– Я не ягненок! – возмутилась Глэдис. – Почему ты всегда изображаешь меня этакой беспомощной маленькой глупышкой?

Он улыбнулся одними уголками губ.

– Не стану спорить насчет маленькой, но беспомощной глупышкой? Никогда! Ты умная и отнюдь не беспомощная, просто невинная, наивная и беззащитная.

– Считаешь это недостатком? – Глэдис вызывающе вздернула подбородок.

Его глаза блеснули.

– Ни в коей мере. Но разве ты не знаешь, – вкрадчиво продолжил он, что помимо желания защищать все эти качества вызывают в мужчине еще и сильнейшее желание?

Глэдис почувствовала, как ее лицо медленно заливает румянец. Джереми протянул руку и коснулся ее щеки кончиками пальцев, на мгновение задержал их, затем погладил нежную шелковистую кожу.

– И твоя способность краснеть тоже.

– Что… тоже? – не поняла Глэдис. От его прикосновения мысли путались у нее в голове.