Темный Принц. Узы согласия - Екатерина Васина

– Канад. – имя Аластор выплюнул как ругательство. – Последний их король. Сидхе специально оставили его, чтобы смотреть как он мучается от бессилия. Заковали его в магический ошейник и браслеты, лишили всех сил и бросили в трущобы Горхейма. Там и живет.

Бродить по трущобам занятие так себе. Опасное и мерзкое. Трущобы в Горхейме разрослись на севере. Туда стекались те существа, которых забыли, которым переставали поклоняться, попавшие в забвение. Некоторые, в конце концов, истаивали. Некоторые не выдерживали и уходили в глубину Небывальщины, чтобы пропасть там. Остальные же продолжали жить в трущобах, точно надеялись в один прекрасный день снова восстать из забытья.

– Мэри, у тебя есть Глубинное зеркало?

Голос Аластора звучал с искренним удивлением. Я же огляделась. Да в этом магазине, кажется, даже Древнее вино можно найти. А его никто не пил сотни лет. Мэри обладала даром отыскивать и выкупать редкие вещи. И продавала их с изрядной наценкой. И покупали. Потому что если человеку понадобились туфельки Золушки, то найти их можно у Мэри. Причем в нескольких экземплярах. Что уж говорить про приворотные зелья сидхе и прочие мелочи?

– Нашла в одной из реальностей. – пожала плечами Мэри. – Точнее, мне нашли. Оно вам нужно? Могу продать, а могу…

Она встретилась взглядом с Аластором и точно немного съежилась.

– Наместник, из уважения к вам могу предложить воспользоваться Зеркалом всего за пару монет.

– И заплачу я. – проговорила торопливо.

Но Аластор уже бросил Мэри деньги. Здесь в ходу шло золото. Серебро не прижилось по той причине, что некоторые существа не могли с ним ужиться физически.

– Тащи Зеркало. – приказал он. – И быстрее, Мэри, мы сильно торопимся.

Мне удалось вытерпеть до того момента, как Мэри ушла вглубь магазина.

– Мы?!

От моего шипения шерсть у Кесси взъерошилась. Но КатШи сдержалась, только продолжала следить за нами прищурив глаза.

– Ты же понимаешь, что тебе понадобится моя помощь.

Я молча показала ему кольцо.

– Так и думал, что отберешь его у Лекса. – кивнул Аластор. – Рад, что не ошибся. Но все же я прогуляюсь с тобой в трущобы. На всякий случай.

– Там есть такие одичавшие, которым плевать, что ты наместник.

– Тем более. После Кристель мне очень хочется сотворить какую-нибудь глупость.

Я лишь пожала плечами. Ладно, Темному принцу не нужна нянька. Хочет прогуляться по трущобам – его право. Хочет подвергнуть свою царственную задницу риску – его право. Хочет натворить глупостей… и да, его право!

Трущобы – не то место, куда стоит идти даже если ты полностью сумасшедший. Отсюда вытекало следующее: я не просто чокнутая, я полностью психопатка. И Аластор явно тоже. Потому что мы не просто туда шли, мы туда стремились. По Бульвару, затем – по улицам Горхейма. А они становились все уже, все грязнее и темнее. Сюда добирались лишь те, чьи фантазии оказывались столь же мрачными и грязными. А вскоре туристы и вовсе исчезли.

Мы стояли в узком переулке, зажатыми стенами из грубого камня. Тут и там рос мох, белесый, чуть светящийся в сумерках. В углу копошились крысы, обгладывали остатки кобольда. Одна подобралась слишком близко, и я пинком отправила ее в темноту.

– Я забыла, как тут быстро сменяется день и ночь.

– Обычно день длится подольше. – проговорил Аластор. – Мэб гневается, вот ее настроение и влияет на сутки. Темнота приходит и скорее всего продержится еще долго.

– Пока не найдет Лэйгена.

– Возможно. Но Горхейму это лишь на пользу и Королева Воздуха и Тьмы в курсе. В темноте все пороки становятся ярче и слаще. Чувствуешь?

Я убрала его руку со своей талии.

– Пока я чувствую, что здесь кто-то обделался. Итак, нам надо быстро отыскать Канада, пока он не перешел в другое место. Зеркало нам показало нечто крайне грязное и вонючее на северо-востоке. Там еще клетка с горящей саламандрой.

– И остатки надписи “…красотки”. – кивнул Аластор. – Я знаю этот клуб, когда-то он был весьма известным. Когда Горхейм только развивался. Идем за мной.

Я пнула еще одну крысу. Да, давай уже сделаем это. Потому что здесь слишком мрачно, слишком мерзко пахнет и слишком давят стены. Здесь жили те, кто не смог найти себя в Горхейме. Те, кто не хотел уходить дальше в Небывальщину.

Но трущобы в разы хуже. Они начались незаметно. Дома стали ниже, сложенные не только из камней, но и из чего придется. Запахи точно сгустились, сам воздух состоял из вони. И существа. Они копошились в углах, хныкали, ели то, что поймали, друг друга. Тут даже днем не заглядывало солнце. А сейчас темнота разгонялась лишь тусклыми факелами. Судя по запаху, их делали из сушеного навоза.

Моя рука сама по себе сжала пальцы Аластора. Говорить тут не хотелось, да и дышать старалась через раз. Отбросы Небывальщины, отбросы Горхейма, которые никак не хотели уходить в Пустоту. Они цеплялись за жизнь, они выгрызали друг у друга еще один день.

Под ногами что-то хлюпало, чавкало, иногда раздавался писк. Точно я наступила на нечто мелкое. И с зубами.

Тут все были с зубами.

– Спокойно. – шепот Аластора слышала лишь я. – Я прикрыл нас Чарами. Просто иди за мной, Хесс. Не пытайся дать никому по морде.

Издевается? Да тут просто от запаха можно заразу подхватить. Взгляд зацепился за женщину с тремя рогами. Ее тусклые желтые глаза смотрели в пространство, рядом копошились трое детей. У всех маленькие копытца.

Короткая драка справа заставила чуть вздрогнуть. Двое бродяг не поделили крысу и теперь лупили друг друга, выкрикивая хриплые ругательства. Между ними проскользнул гном с остатками волос, украл крысу.

– Господи! – у меня вырвался даже не шепот, а вздох.

Но Аластор услышал, его пожатие стало чуть сильнее. И мне стало чуть легче. Пусть это и сидхе, но он на моей стороне. И я хочу выбраться из этой клоаки.

Канада мы едва не просмотрели. В последний момент я краем зрения увидела, как зашевелилась куча мусора. А затем меня едва не вывернуло от смрада с той стороны. Аластор же поморщился, а потом и вовсе принюхался.

– А вот и наш фомор.

Да уж, мимо него пройти было бы несложно. Фомор сидел среди мусора и, казалось, дремал. Вокруг него кроме мусора больше никого не было. Даже местных отпугивал его вид.

Фоморы существуют в двух измерениях сразу. Правая половина его тела в Небывальщине, а левая – в Потустороннем, где обитают демоны. Сам видок у Канада тот еще. Если честно, в Небывальщине живут самые разные существа, но столь мерзкие – редко. Поросшее редкими волосами бледное тело блестело, точно облитое маслом. Опухшее лицо с единственным глазом, шрамы, стянутые леской, вонь из пасти. И рука с поблескивающим браслетом. Второй находился в Потустороннем мире, с левой половиной тела. Они не позволяли фомору показать силу.