Убийство на виадуке. Три вентиля - Рональд Нокс

– Слушайте, – прошептал Ривз, – почему бы нам не зайти ко мне и не выпить виски с содовой на сон грядущий?

– М-да? – отозвался Гордон. – А разве Кармайкл не говорил вам? Нам ни в коем случае нельзя входить в вашу гостиную.

– Негодяй! – выпалил Мордент Ривз. – Надеюсь, он знает, что делает.

Если своих товарищей Кармайкл заставил засидеться допоздна, то он отчасти искупил свою вину, поднявшись необычно рано. Ривз встретил его уже одетым, когда сам, еще в пижаме, отправился умываться.

– Что это вы бродите в такой ранний час? – спросил Ривз.

– Видите ли, – ответил Кармайкл, – мне пришлось встать и навести порядок в вашей комнате до того, как туда явится горничная. Горничные, знаете, не любят, когда к их подошвам липнет жевательная резинка.

Этим частичным объяснением Ривзу пришлось удовлетвориться до тех пор, пока они не сели выкурить трубку после завтрака в тихом углу гостиной.

– Ради всего святого, давайте объяснимся, – поторопил Ривз. – Мотив жевательной резинки, выступивший на первый план с недавних пор, тревожит меня так, что я и высказать не могу.

– А меня беспокоит не столько он, – добавил Гордон, – сколько то, что Кармайкл поднялся и оделся в половине восьмого.

– Ну, если вы настаиваете, скажем так… – отозвался Кармайкл. – Мне пришлось встать ни свет ни заря, чтобы отпереть вашу комнату, Ривз, иначе горничная не смогла бы навести в ней порядок для вас.

– Отпереть? Когда же вы заперли ее?

– Когда уходил, конечно, – в двенадцать часов минувшей ночью.

– Что?! Хотите сказать, мы с Гордоном просидели битый час, ожидая, когда некто войдет в мою комнату, а ее дверь все это время была заперта? Послушайте, Кармайкл, если вы просто морочите нам голову…

– Нет, не морочу, если я правильно понимаю смысл этой весьма туманной метафоры. Вы ждали того, кто попытается проникнуть в вашу комнату; если бы кто-то попытался, на него напали бы со спины два крепких молодых человека, и возможность войти в дверь представляла бы чисто теоретический интерес.

– А мне показалось, вы сказали, что надо поймать его с поличным. Изрядными же глупцами мы выглядели бы, если бы выяснилось, что кто-то из гостей ошибся комнатой или пришел попросить взаймы ершик, чтобы прочистить трубку!

– Согласен. Но с другой стороны, у меня было предчувствие, точнее, почти что уверенность, что гость, появлявшийся в вашей комнате, входит не через дверь.

– О, вот как? Стало быть, нас с Гордоном просто принесли в жертву вашему своеобразному чувству юмора и никакого толку от наших бдений на самом деле не было? Право слово, Кармайкл…

– Вечно вы слишком спешите с выводами. На самом деле от вашего пребывания в комнате напротив была огромная польза. Вы убедили таинственного джентльмена, что я жду его появления со стороны двери. И эта убежденность придала ему храбрости и побудила прошлой ночью нанести вам визит. Сожалею, что пришлось обмануть вас обоих, но я не придумал другого способа выманить из-за кулис того джентльмена и заставить его повести себя так, как хотел. В конце концов, я вынудил вас просидеть в засаде всего один час.

– Один час, – возразил Гордон, – невозможно как следует измерить с помощью хода часов, бездушного прибора, который ведет счет времени, но не чувствует его. Есть много причин, по которым время тянется медленнее, и три главные среди них – темнота, молчание и отсутствие возможности курить. Дозор, который мы несли прошлой ночью, вполне эквивалентен трем часам, проведенным у камина, но в отсутствие курительной трубки.

– Ну что ж, приношу извинения. Но вы наверняка будете рады узнать, что эксперимент увенчался успехом. Кто-то действительно приходил к вам в комнату вчера ночью, Ривз, и бродил повсюду, хотя, конечно, не нашел ничего, представляющего хоть малейший интерес для него, потому что и искать-то было нечего.

– Но как вы все это узнали?

– Вот для этого и понадобилась жевательная резинка. Подошел бы и костный клей, но резинка гораздо надежнее. Я даже не пытаюсь понять, зачем люди жуют ее; у меня сложилось впечатление, что просто от нервов. Те, кто толкует о подсознании, наверняка объяснили бы, что вся эта нервозность – одна из форм компенсации. Обратите внимание на это слово, ибо в нем заключен главный провал в их логике. Согласно их представлениям некто не убивал свою бабушку, однако у него есть привычка крутить большими пальцами. Следовательно, вам объяснят, что кручение большими пальцами – своего рода компенсация за отказ от убийства бабушки. Но чтобы быть убедительными, их доводы должны опираться на способность доказать связь между этими двумя действиями, а ее, вместо того чтобы доказать, неизменно подразумевают. Однако о чем это я? – Особенность жевательной резинки Ван Берена в том, что ее можно растягивать в длину сколько угодно, при этом она образует тончайшие, почти невидимые нити. Если растянуть такие нити, допустим, между одним креслом в комнате и соседним в ней же, как я проделал прошлой ночью в вашей комнате, Ривз, велика вероятность, что ничего не подозревающий визитер пройдет между креслами и унесет оборванные нити резинки на своей одежде, так ничего и не заметив.

– Как! – воскликнул Ривз. – Вы имеете в виду – как у Шерлока Холмса с сигаретным пеплом на ковре?

– Ну, это был не самый удивительный фокус Холмса. В сущности, его предвосхитил пророк Даниил. Вам следовало бы прочесть историю о Виле и драконе[21], Ривз.

– А теперь, – вмешался Гордон, – мы, полагаю, проследуем на станцию и станем приглядываться к штанинам наших товарищей по клубу, пока те ждут лондонский поезд?

– Нет, зачем же? Вряд ли этот метод что-то нам даст. В мои планы не входило выяснить, кто именно бывает в комнате Ривза, а убедиться, что кто-то в ней бывает, и входит при этом не через дверь.

– Значит, через окно?

– Нет, дорогой мой Гордон, далеко не все наделены вашим умением лазить в окна. Окна, о которых идет речь, находятся на высоте добрых двадцати футов над землей, поблизости нет водосточной трубы, а всякий, кто попытается приставить к окнам лестницу, оставит среди бегоний под ними столько следов, что по ним без труда пройдет даже кедди.

– Ну, довольно напускать таинственности. О чем речь? О потайном ходе?

– Пожалуй, это единственное разумное предположение. Разумеется, никто не ожидает найти потайной ход в клубе. С другой стороны, как вам известно, наш клуб не похож на другие, и вас, Ривз, наверняка так же, как меня, поразил смысл слов Мерриэтта, сказанных вчера вечером.

– А что такого говорил Мерриэтт вчера вечером?

– Ну, как же? Что Отвилы были католиками, более того – известными диссидентами вплоть до времен правления Вильгельма III. А это, само собой, означает, что они давали приют католическим священникам, а так близко от Лондона обеспечить священнику надежное убежище невозможно, если в доме нет тайника. Был один человек – в настоящий момент его имя вылетело у меня из головы, – который только тем и занимался, что сооружал такие тайные убежища. Значит, априори ясно, что в старом поместье Отвилов должен быть некий архитектурный секрет. И, возможно, в данном случае речь идет о потайном ходе.