Девочка-Табу - Амира Ангелос

— Оставь мою невесту в покое, Алекс, — вмешивается Валиев. — Хватит шуточек.

— Значит, все-таки невеста. Умно.

— Не понимаю, что ты пытаешься сказать.

— Что не верю в любовь, — разводит руками Депутат. — А еще то, что отдаю должное твоей продуманности. Мира Айдарова — лакомый кусок, и ты успел первым прибрать его. Но смотри, девка с норовом. Да, красавица? Сбежит, тогда не обессудь, снова охота начнется. Одна не останется.

Руслан посылает мне выразительный взгляд. Меня же слова Депутата приводят в состояние шока.

Я действительно разменная монета для всех бандитов города. Дочь известного авторитета, пусть и мертвого. Наследница… Понятия не имею, наследница чего конкретно. Никогда не задавалась подобным вопросом. Мне было плевать на деньги Айдаровых. Они принадлежат Таиру. Он главный наследник. Я — лишь декорация, игрушка.

Но похоже так думаю только я сама.

**

Наконец мы в машине, выбираемся из бандитского логова. Только одно меня очень сильно мучает — Григорьева осталась там.

— Почему мы не можем помочь Инне? — спросила Руслана после завтрака.

Я даже в лицо ему посмотреть не могу. Стыдно за вчерашнюю сцену. Боюсь, что сразу покраснею. Поэтому опускаю глаза, делая вид что меня интересуют клумбы вокруг дома Алекса. В конце завтрака я спросила его про свою «подружку», он промолчал. Мне даже удалось выдавить это чертово слово, хотя сразу затошнило. Я не могу простить Инну за подставу. Но и бросить ее на растерзание монстрам — совесть замучает.

Алекс, услышавший мой вопрос, ответил в своей дурацкой манере, шуткой-прибауткой.

— Инна нашла тут свое счастье, милая. Порадуйся за нее.

— Можно хотя бы попрощаться с ней?

— Она слишком утомлена, встанет, наверное, к обеду.

Ощущаю полное бессилие.

***

— Мы ничем не можем помочь этой женщине, — спокойно говорит Валиев, выруливая из ворот. — Успокойся, ей не причинят вреда. По крайней мере в прямом смысле. Она адаптируется.

— Ее… насилуют? — спрашиваю, стискивая край платья. Мой голос дрожит. Адаптируется, значит? Чертов моральный урод! Как и все остальные в этой дорогущей резиденции. Мерзавцы!

— Тебя вчера насиловали? — вопрос Валиева как удар по лицу, вздрагиваю. Не могу больше продолжать разговор.

Остается лишь надеяться, что я не настолько красная, как мне кажется по внутренним ощущениям. Я будто вся горю изнутри. Так надеялась, что мы не станем поднимать тему вчерашней сцены в ванной!

Потому что у меня нет для нее определения. Что это было, кто кого использовал. Одно ясно — вчера я испытала свой первый оргазм.

А также узнала, что такое ломка, когда все тело выкручивает от неудовлетворенного желания.

Руслан был моей первой любовью, детской мечтой. Теперь он стал тем, кто разбудил мое тело. Что с этим делать дальше — понятия не имею.

Я все еще ощущаю его руки на своем теле. Его прикосновения. Губы сводило от его поцелуя, словно воспоминания были выжжены на них.

Стискиваю зубы, когда волна дрожи пронзает все тело.

***

Подъезжаем к огороженной территории. Большое двухэтажное сооружение, очень стильное, необычное. Центральная часть дома целиком из стекла. Все просматривается. Скандинавский стиль, минимализм, простота, но в то же время понятно что все стоит кучу денег.

— Куда ты меня привез? Я домой хочу!

— Где твой дом, Мира? — устало интересуется Валиев.

— Да плевать! Можешь отвезти меня к Джанат. Или к дому Веры. Зачем сюда? Что это за место?

— Ты так ничего и не поняла. Я не могу отпустить тебя, после того как поклялся Депутату, что ты моя. Прости, это цена за спасение. Ты теперь со мной, Мира. Привыкай.

— Ты совсем больной? Я не собираюсь играть в ваши бандитские игры, ясно?

— Ок. Доделаешь свои дела, только под моим присмотром. Иначе не получается. Не забывай, я уже потерял человека из-за тебя. Больше такого не допущу.

Меня охватывает чувство вины. Руслан прав, я не могу снова вернуться в город как ни в чем ни бывало. Это было бы абсолютной глупостью. Означало снова подставиться.

Но и быть в плену у Валиева мне не по себе.

— Я могу пожить у Джанат. Там серьезная охрана.

— Нет. Придется пока пожить здесь. Если боишься моих приставаний, выдохни. Мне это не интересно.

Как пощечину дал. Чувствую румянец, мне дико стыдно. Снова опустил меня ниже некуда. Показал, кто я для него. Обуза. Раздражитель, с которым возится только ради прошлого, ради уважения к семье Айдаровых. Будь ты проклят!

Вспышка ярости, впрочем, быстро проходит. Я осознаю, что не Руслан виноват во всех моих бедах, а только я сама. Неправильные решения, спонтанные поступки. Излишняя доверчивость. Нужно учиться выживать среди волков, и первым делом перестать питать какие-либо надежды на чувства Валиева. Глупо надеяться, что он полюбит меня, посмотрит иначе, не как на средство, которое можно использовать в своих целях.

Мы входим в дом.

Оглядываюсь по сторонам. Дом весьма просторный. На первом этаже огромная гостиная, совмещенная со столовой. Дальше располагается лестница, ведущая на второй этаж.

— Это твой дом? А как же тот безвкусный замок, куда нас привезли с Верой, когда похитили? — не могу не полюбопытствовать.

— Совершенно с тобой согласен, — удивляет меня Руслан. — Полная безвкусица. Это чтобы пустить пыль в глаза. Здесь мой настоящий дом. Как тебе? Я даже готов провести для тебя экскурсию.

— Какая честь.

— Точно. Иди за мной.

Экскурсовод из Валиева так себе, мы быстро пробегаемся по нижнему этажу и поднимаемся на верхний.

— Твоя комната, — толкает одну из дверей. — Моя в другом конце коридора. Твоя честь в полной безопасности, Мира.

— Ты ждешь аплодисментов или поцелуев за такую радость? — продолжаю язвить.

— Можно и то и другое.

Продолжая пикироваться мы оказываемся в просторной комнате, обставленной как рабочий кабинет. Сбоку от огромного окна большой стол из натурального дерева, кожаное офисное кресло, диван. На столе много бумаг, папок. Большой стеллаж с книгами. Мне нравится обстановка, она многое рассказывает о хозяине. Руслан далеко не простой человек. У него много тайн и скелетов в шкафу.

Валиев опускается в кожаное кресло. Подхожу к высокому, до потолка, стеллажу с книгами. Провожу пальцами по корешкам, бросая взгляд на хозяина дома. Изучаю его небрежную позу, красивое лицо, выискивая хоть какой-нибудь изъян, способный вернуть мое чертово сердце в прежнее равнодушное состояние. И терплю поражение.