Тайна человека с кинжалом - Буало-Нарсежак

Теперь надо заняться самой тонкой работой. Затаив дыхание, Без Козыря привязывает к кнопке спуска конец лески. Малейшее ее натяжение должно запустить мотор камеры. Потом мальчик пропускает леску по ветке дерева, нависшей над крышей хижины, и прикрепляет ее к гвоздю, вбитому в верхнюю часть двери. Как только леска натянется, сработает спуск, и камера заработает.

Без Козыря удовлетворенно улыбается. Дело сделано. Леску совершенно невозможно заметить. Мальчик еще раз все проверяет, включает камеру и прислушивается.

Звук настолько тихий, что, если не знать, услышать его невозможно. Он сливается с жужжанием насекомых и далеким гулом реки. Без Козыря встает перед камерой, улыбается в объектив и объявляет, словно ассистент режиссера на съемочной площадке:

— «Тайна Человека с кинжалом». Дубль первый.

Затем выключает камеру. Ну разве он не молодец? Один, без посторонней помощи — проще говоря, без единого козыря на руках — он нашел-таки способ разоблачить своего противника… Без Козыря прикрывает дверь. Западня готова! Последний придирчивый взгляд художника на свое произведение, и он уходит.

Хижина вновь приобрела унылый вид. Со стороны казалось, что ее совсем придавило склонившееся над ней мощное дерево. А Без Козыря бодро шагал своей дорогой. Перейдя через хребет, он сцепил руки над головой и потряс ими, как делают спортсмены-победители, — мол, не волнуйся, папа, все в порядке. Если бы Франсуа не сдерживал себя, он бы выкинул еще серию пируэтов и прыжков.

— Что с тобой? — удивился мэтр Робьон. — Я никогда не видел тебя таким возбужденным.

— Я рад, что покончил с этим делом. Адвокат вздохнул.

— Да, но преступники получили деньги и картину…

И все же было видно, что у мэтра Робьона тоже гора с плеч свалилась.

Адвокат тронул машину с места, и они пустились в обратный путь.

— Я оставил картину и деньги в старой хижине, — рассказывал Без Козыря. — Кругом не было ни души.

Адвокат слушал сына молча. Потом сказал:

— И все же полиция еще скажет свое слово. Как только вор сделает попытку продать картину, его тут же поймают. Правда, это, наверное, произойдет не скоро, потому что у него есть выкуп и он может долго жить на эти деньги… Жаль мне бедного мсье Руайера. У него и до этого было не в порядке с головой…

— А может, вора быстро найдут!

— Не говори глупостей. Конечно, это было бы прекрасно, но шансы невелики. Я бы сказал: один на тысячу.

Без Козыря слушал отца, и радость его блекла, а надежда угасала. А вдруг камера не заработает? Или преступники ее обнаружат? В лучшем случае камера даст изображение бандита, но ведь это еще не все! Сколько было случаев, когда полиция, имея фотографию преступника, так и не смогла его поймать… Да, партия пока не выиграна! Шатель-Гюйон показался Без Козыря совсем скучным. Есть ему абсолютно не хотелось, зато очень хотелось спать. Но делать было нечего — пришлось сесть за стол и делать вид, что ничего не случилось. А мэтр Робьон был совершенно спокоен; он даже поужинал с большим аппетитом. Франсуа восхищался самообладанием отца. Будет ли когда-нибудь и у него такой же сильный характер?..

— Есть новости о господине Руайере? — спросила мадам Робьон.

— Пока нет, но я жду их с минуты на минуту. Я только что звонил в жандармерию; они обещали перезвонить. Выкуп передан, так что мсье Руайера должны освободить.

— А кто передал выкуп? Мэтр Робьон подозвал официантку и попросил принести горчицу.

— Кто передал? — рассеянно повторил он. — Очевидно, кто-то из слуг…

Без Козыря упорно глядел в свою тарелку.

— Я много думала об этом деле, — сказала мадам Робьон. — Эти истории с похищениями просто ужасны! И вдруг одна из них произошла прямо рядом с нами. Знаешь, я боюсь за тебя, Франсуа. Теперь стало опасно занимать видное положение. Похищают как самих известных деятелей, так и их детей. Ты слушаешь меня, Франсуа? Веди себя осторожно и не вступай в разговоры с неизвестными людьми…

Слушая мать, Без Козыря вспоминал мельницу и человека в красном плаще, гнавшегося за ним по берегу реки.

— Хорошо, мама, — прошептал он. Тут, к счастью, подошел метрдотель и позвал мсье Робьона к телефону.

— Может, это из жандармерии? — встрепенулась мадам Робьон.

На радостях, что мама оставила свои нравоучения, Без Козыря схватил корзину с хлебом — и при этом опрокинул стакан вина.

— Франсуа, что ты делаешь! На нас все смотрят.

Прибежала официантка и принялась промокать скатерть.

— Винные пятна надо посыпать солью, — сказала мадам Робьон, у которой была в запасе тысяча рецептов на все случаи жизни.

Без Козыря побагровел. Почему рядом с матерью он всегда чувствует себя нескладным подростком? Всего лишь несколько часов тому назад он преследовал преступников, а сейчас не знает куда девать глаза из-за какой-то испачканной скатерти. Ах, скорее бы кончилось это противное детство!

— Все в порядке, — объявил мэтр Робьон невозмутимо, как всегда. — Примерно час назад его подобрал возле Озанса один автомобилист. Руайер голосовал на дороге. Сейчас он уже дома. Кажется, он очень устал, и доктор Доден на некоторое время запретил посещения. Что это у вас здесь за кровавые потоки?

— У Франсуа упал стакан, — объяснила мадам Робьон. — Ты же знаешь, вещи его недолюбливают. Но адвокат ее не слушал. Он продолжал:

— Честно говоря, я рад, что с этим покончено. В делах подобного рода до последнего момента неясно, чего следует опасаться.

— Руайер должен быть тебе благодарен, — простодушно заметила мадам Робьон. — Последние две недели ты только им и занимаешься…

— Можно мне уйти? — прервал ее Без Козыря. — Я ужасно хочу спать!

Мэтр Робьон бросил на него взгляд заговорщика.

— Выспись хорошенько, — сказал он. — И старайся не думать больше о Человеке с кинжалом. На этот раз с ним покончено.

О нет, с ним еще не покончено! Без Козыря не мог пока открыть отцу свой секрет — сначала надо забрать камеру. Ох, как он устал! Но завтра… завтра… У него едва хватило сил раздеться.

Франсуа встал рано и сразу же оседлал велосипед. Чувствовал он себя так, будто заново родился! Все сомнения предыдущего дня рассеялись. Солнце встает, поют птицы — и все это для него! А главное — то, что камера наверняка сработала. Вот это будет улов! На пленке будет много интересного, и в центре всего станет биться, как пойманная рыба, сам Человек с кинжалом.

Без Козыря принялся насвистывать. Он въехал в лес, но теперь ему не страшно: лес — его друг, у него нет секретов от мальчика. Вот дорогу перебежала белка. Привет, белка! Две сороки вспорхнули из-под колес велосипеда. Салют, сороки! А потом послышался шум того суматошного ручейка. Значит, цель уже близка… Тропинка ужасно неровная, и Без Козыря приходится изо всех сил жать на педали. Смелее! Еще пара минут, и он уже видит в овраге хижину, окутанную утренним туманом.