9 часов над Атлантикой - Виктория Валентиновна Мальцева

ребёнок, между рядами так тесно – неудобно кормить, спасибо ещё раз…

– В бизнес-классе места больше, – согласно кивает он. – Я Вас проведу.

Она определённо испытала оргазм от слов «бизнес-класс», видать ей муж такой билет ни разу не покупал. Ну и ну, думаю. Вот это номер.

Толпа рассасывается. Клэр, такая же алая, как и её шарф, тут же бросается на меня:

– Ты совсем сдурела? Думаешь, что говоришь? Хочешь иск за национализм?

– Молодец, девка! – кивает Кэрол. – Всё верно сказала.

Неужели я так орала, что она услышала всё даже через свои затычки?

Лео появляется через пару минут со своей сумкой. Я молча наблюдаю, как он ищет место для неё на багажной полке у нас над головами. Интересно то, что полка по идее тоже целиком моя – три сиденья же, но места на ней для его сумки нет.

– Лео, дорогой, посмотри на нашей! Там возле моего костыля был ещё закуток.

Он открывает полку над головой у второй бабки и с трудом, но втискивает свою сумку туда.

– Спасибо, – благодарит.

Она кивает в ответ:

– Береги девочку.

Какую ещё девочку? О чём это она?

Глава двенадцатая. Сонная

Lauren Daigle – Rescue 

– Куда мне можно сесть?

Лео избегает даже смотреть в мою сторону. Понимаю, у него есть много чего мне сказать, но он не имеет на это права. Кто я ему? Просто попутчик, человек, имеющий собственную голову на плечах, свою судьбу.

– Садись, куда хочешь.

– Я сяду так, как тебе удобно. Ты хотела спать? Займи место у окна, обопрись спиной на иллюминатор, ноги сможешь положить на второе сиденье.

Тон у него тяжёлый. Неужели переживает из-за своего места в бизнес-классе?

– Слушай, – говорю, а самой как-то так паршиво. – Зря ты это сделал. Давай, я схожу, предложу ей любые два места, а ты иди обратно, тебе же работать нужно.

Его взгляд пронзителен. Даже очки не помеха это понять.

– У тебя инстинкт самосохранения есть вообще? Или совсем атрофировался?

– Ещё как есть. Не просто есть, а отработал целых два года на полную катушку. Я жива – и это доказательство его беспрецедентной эффективности.

Я не отвожу взгляда, он тоже. И теперь в нашем обмене даже больше энергии, чем прежде.

– Скоро будут кормить. Дождись и ложись спать – тебе действительно нужен отдых. Ты устала, – он всё ещё не приветлив, но жёсткости больше нет.

Я выдыхаю, понимая, что всё уже случилось – он будет лететь рядом со мной. Поздно пытаться сгладить эту ситуацию для него. Успокоившись, понимаю, что у меня дико болит голова. Опускаю лицо в ладони и сижу неподвижно в надежде, что это поможет.

– Болит голова? – почти сразу получаю вопрос.

– Да просто психанула, скоро пройдёт.

– Не пройдёт. Я думаю, у тебя сотрясение, поэтому ты так легко выходишь из себя.

Слышу, он отстёгивается. Через мгновение хлопок – открывает багажную полку. И ещё очень короткое время спустя уже трогает меня за плечо:

– Лея, вот возьми выпей.

В его руке баночка с капсулами.

– Что это?

– Обезболивающее, вроде Адвила, но чуть более эффективное. Тебе будет достаточно пока одной, но если боль будет сильной – дай знать, дозу можно повысить. Вода есть?

– Нет. Наверное, я пропустила, когда разносили.

– Вот, возьми мою, я ещё не открывал бутылку. И обязательно по приезду покажись врачу!

От его таблетки мне капитально легчает, даже настроение поднимается.

На обед приносят жёлтое пюре из неизвестного овоща с курицей, пирожное и салат. Я беру яблочный сок, Лео воду. Всё очень вкусно, но для габаритов Лео маловато. Однако он молчит, добавки не просит. Минут через десять к нам подбегает Клэр:

– Извините, – обращается она к нему. – Вы же из бизнес-класса? Вот меню, хотите сделать заказ?

– Я поменялся, теперь моё место здесь, и нас уже покормили. Предложите меню женщине с ребёнком на моём месте.

– Она уже заказала. Очень довольная, – Клэр улыбается, и я отчётливо вижу, что в этой улыбке закодирована тысяча извинений.

– Мне тоже ничего не нужно. Обед был сытным, – он улыбается ей в ответ, всем своим видом уверяя, что «всё в порядке», его удобства никак и ничем не стеснены, он всем доволен.

– Вы можете в любой момент позвать меня или кого-то ещё из нашей команды, и мы всегда будем рады помочь, – она очень настойчива в своих извинениях.

– А можно я закажу?

– Конечно, – Клэр протягивает мне меню даже с облегчением.

– Нам две порции суши, пожалуйста, и… а это бесплатно? Ну, стоимость входит в его билет?

– Да. Любой заказ без дополнительной оплаты от авиакомпании.

– Тогда нам две порции суши, два пирожных, один стейк ему и два бокала белого вина. Так нормально? Его билет потянет?

– Наша авиакомпания будет рада выполнить любой ваш заказ в качестве извинений за инцидент.

– Спасибо, – благодарит её Лео, глядя на меня. И вот мне сквозь стёкла его очков точно не видно, но кажется, смотрит он с прищуром.

– И от меня привет, то есть, спасибо, Клэр. Мы с Клэр одноклассницы, – зачем-то сообщаю ему.

У Лео взлетают брови.

– Да, это правда, – кивает Клэр, не переставая примирительно улыбаться. – Всегда приятно встретить друзей в рейсе. Я вернусь через десять минут. Меню оставляю – подумайте, может, вам захочется чего-то ещё, – суёт его в руки Лео, и он берёт, не упирается.

– Вот мне интересно, что говорит тебе мама по поводу твоих манер? – спрашивает у меня, как только Клэр исчезает в проходе.

– Мама? Она умерла, когда мне было десять. А в день моего шестнадцатилетия исчез и отец вместе с сестрой. Я прожила почти два года на улице. И у меня нет передних зубов. Вот это, – показываю ему четыре верхних резца, – вставные. Правда, как настоящие?

Сейчас мой терапевт точно спросила бы, зачем я выдаю настолько личную (читай, обесценивающую мою привлекательность) информацию тому, кто почти меня не знает, но при этом для меня притягателен? Вернее, она предложила бы поразмыслить над причинами этих провокационных откровений. И я бы, почти не задумываясь, ответила, что да, Лео мне нравится. Я боюсь того, что чувствую, и жажду этого одновременно. Если откинуть всё второстепенное, это и есть то единственное, о чём думает и чего ждёт одинокая женщина моего возраста. И да, я провоцирую его. И немного приоткрываю дверь в мой дворец. Закрыв глаза, жду – войдёт или нет.

Он мог бы сказать «Да, красивые зубы» и отвернуться.

Он мог бы сощурить глаза, рассчитывая на лёгкий и быстрый улов, закинув удочку