Мир уже не будет прежним - Геннадий Марченко

Прежде чем усесться за стол, мы мило пообщались с команданте Фиделем, отойдя к перилам веранды. Лидер кубинской революции интересовался, как проходили съёмки, всё ли из намеченного удалось воплотить. Ответив, что проблем удалось избежать, если не считать растиражированного казуса с револьвером (с моей, кстати, подачи), я рассказал о планах на второй сезон, вкратце обрисовав сюжетную линию. Команданте благосклонно похлопал меня по плечу, заявив, что продолжение ему нравится, он сам будет с удовольствием смотреть первую часть сериала и с нетерпением ждать вторую. А когда я, набравшись наглости, сказал, что хотел бы видеть Фиделя в роли самого себя, так сказать, камео, мой собеседник воспринял эту идею с неожиданным для меня энтузиазмом.

Фидель предложил нам сфотографироваться на память. Тут же появился «придворный фотограф», пыхнувший нам в лицо своей вспышкой. Затем он сфотографировал всю нашу съемочную группу, в центре которой расположились я и команданте.

За стол мы сели около девяти вечера, а в одиннадцать Фидель нас с извинениями покинул, сославшись на завтрашнюю занятость. У нас же завтра была возможность отоспаться, благо теплоход прибывал в порт «Havana» ориентировочно не раньше полудня да ещё пару дней простоит у причала.

В общем, самые стойкие засиделись почти до рассвета. Первым нас покинул Басилашвили, как раз в момент, когда на сцене ресторана появились танцовщицы, чьи колоритные прелести были прикрыты какими-то разноцветными перьями. Девицы с лоснящейся то ли от пота, то ли от масла кожей никаких сексуальных эмоций лично у меня не вызвали. Но танцевали задорно, и вскоре нам пришлось следом за ними водить хоровод в стиле ламбады.

Были и местные музыканты с гитарами, маракасами и парой маленьких барабанов на одном штативе, по туго натянутой коже которых темнолицый барабанщик отбивал такт розоватыми ладонями. Всё это время я активно «причащался», отмечая окончание грандиозной работы, каковой считал съёмки пятидесятисерийной «мыльной оперы». Был бы с нами другой куратор, тот же Метёлкин, уж он бы сумел меня как-то остановить. Но наш Маркевич и сам оказался тем ещё любителем поддать, а уж как он клеил местных барышень… Интересно, его стараниями насколько повысится демография Кубы через девять месяцев?

В общем, последнее, что я помнил, – это то, как отнял у гитариста инструмент и принялся горланить песню «Запрещённых барабанщиков» «Убили негра», причём, кажется, ужасно фальшивя, а затем выполз во тьму кубинской ночи и куда-то двинулся нетвёрдой походкой. Но куда, до сих пор не пойму. Что ни говори, а пьяному на ум может прийти что угодно. Короче, обнаружил я себя на рассвете лежащим в какой-то подворотне. Голова казалась неподъёмной. Кое-как привёл себя в сидячее положение и с грустью обнаружил, что пропали часы, подаренные когда-то Валентиной, и кошелёк, в котором, правда, находилось не так и много наличности, потому что большая её часть была припрятана в номере отеля. Хорошо хоть, не прирезали. Но всё равно обидно. А ещё обиднее, что во всём, по большому счёту, я был виноват сам. Вот ведь надо было напиваться до такой степени? Отметили окончание съёмок, называется.

Кое-как поднявшись на ноги, двинулся искать знакомые ориентиры. По-испански я разговаривал так себе, но всё же смог понять, что оказался в паре кварталов от злополучного ресторана. Теперь найти дорогу к отелю, где нас поселили на эти дни, было уже легче. Правда, пешком пришлось протопать через половину Гаваны. Учитывая отсутствие часов и плохой испанский, ориентировался больше по солнцу. Как бы там ни было, на месте я оказался в тот момент, когда наши с вещами уже собрались в холле отеля и обсуждали, куда запропастился режиссёр. Пришлось рассказывать о своих злоключениях, в голову всё равно ничего другого не лезло. Пабло предложил обратиться в полицию, но я махнул рукой, мол, сам виноват, впредь дураку будет уроком. Тем более что время не ждёт.

– Пабло, пусть носильщики перенесут коробки с кинолентами в автобус, – попросил я.

Учитывая, что в одну бобину помещалась только десятиминутная часть фильма на кинопленке, а в круглую коробку можно было втиснуть шесть таких бобин, можно представить, сколько времени понадобится грузчикам на транспортировку. А ведь ещё и на теплоход грузить придётся.

Помимо бобин наверху меня дожидались ещё две сумки с сувенирами, среди которых почётное место занимали три бутылки лучшего кубинского рома «Santiago de Cuba Anejo» и десяток упаковок лучших в мире сигар «Cohiba Esplendidos», которые, как меня уверяли, вручались в качестве презентов только высокопоставленным особам, дипломатам и государственным деятелям. Выпускаться они начали не так давно, с 1968 года, но тот же Фидель сразу оценил качество сигар, именно эту марку он предпочитал всем другим.

Ну и ещё моё незабвенное кресло-качалка. Надеюсь, мне разрешат пронести его на борт, ведь я с ним уже практически сроднился.

Разрешили, учитывая, что кое-кто из пассажиров теплохода прибарахлился гораздо круче меня. Особенно какой-то дипломатический хрен, загнавший на судно изрядно подержанный «кадиллак-эльдорадо», не иначе задержавшийся на Острове свободы после срочно сваливших восвояси американцев.

Мои коллеги тоже отчаливали не с пустыми руками. Сигарами и ромом затарился каждый, не считая других сувениров. Эх, не в ходу ещё магнитики, которые можно лепить на холодильник, хотя, не исключаю, что кто-то уже додумался их изобрести. А если нет? Можно ведь и патент оформить, начать с каких-нибудь Кижей или Кремля. Уверен, поветрие моментально разнесётся по всему миру, а это ж ведь какие деньжищи!.. Хотя что я всё о деньгах и о деньгах, о высоком нужно думать. Например, сколько мне заплатят за сериал… Тьфу ты, опять к тому же пришёл.

Итак, в середине декабря мы отчалили из вечно жаркой Кубы в заснеженный Советский Союз. Кто-то покидал тропический рай с огорчением, но большинство радовались скорой встрече с родным домом и семьями. Хотя как «скорой», всё-таки плыть две недели. Но по сравнению с пятью месяцами на чужбине это совсем ничего. Особенно грело душу чувство выполненной на совесть работы. Ещё немного – и советских домохозяек вечерами будет не оторвать от телеэкрана. Да и кубинских, думаю, тоже. А там, с Божьей помощью, сериал разойдётся десятками копий по странам Латинской Америки. Глядишь, не без нашего участия где-нибудь да разгорится пламя революционного восстания против проамериканского режима.

Пока съёмки сериала на далекой Кубе были в полном разгаре, машеровцы собрались для очередного подведения итогов. Теперь им не пришлось прятаться на даче у Ивашутина, словно каким-то подпольщикам. Отныне они могли позволить себе собираться вполне официально, называя это рабочим совещанием под председательством генерального секретаря ЦК КПСС с участием представителей силовых ведомств. К тому же и ближний круг вырос ещё на две единицы. К взявшим власть в свои руки присоединился теперь уже министр обороны СССР Николай Васильевич Огарков и секретарь ЦК КПСС Яков Петрович Рябов. К рассказу о пришельце из будущего они отнеслись по-разному. Если Огарков с присущим военному человеку складом ума просто принял этот факт к сведению, задав всего пару уточняющих вопросов, то Рябов долго не мог успокоиться, всячески умоляя познакомить его с хронопутешественником. Более-менее унялся только после того, как ему объяснили, что Губернский сейчас находится на Кубе, где снимает сериал. Впрочем, и ему, как и чуть ранее Огаркову, пришлось писать расписку о неразглашении. А наказание могло последовать самое суровое, учитывая, что глава КГБ также был одним из тех, кто затевал все эти перемены.