Мифы и легенды народов мира. Древний Египет. Месопотамия - Людмила Ильинская

Довольный ответом сына, Осирис воскликнул:

— Ты готов к битве! Иди же и одолей Сета. А я отправляюсь в Загробный Мир.

В религии Древнего Египта значение Осириса как бога плодородия было таким же важным, как и его значение в верованиях и ритуалах, связанных с загробным культом. Осирис почитался египтянами как бог вечно умирающей и вечно воскресающей природы. Разливы Нила, оживляющие природу, связывались не только с речным богом Хапи и с мифом о возвращении богини дождя и влаги из Нубии, но в первую очередь — с мифом о воскресении Осириса (см. гимн Осирису в предисловии). На сюжеты этих мифов ежегодно перед половодьем разыгрывались мистерии. Во время богослужебных церемоний в честь воскресшего из мертвых Осириса торжественно выносился деревянный футляр, изготовленный в виде трупа бога, с растущими прямо из него зелеными колосьями (так называемый «прорастающий Осирис»: внутрь футляра насыпали землю и сеяли зерно, а в крышке просверливали отверстия для всходов).

Гор отправился мстить за отца. Много раз он вызывал злодея Сета на смертный бой и из всех поединков выходил победителем. Поверженный Сет обращался в бегство, прятался, залечивал раны — и снова принимал вызов, и снова дрался.

И опять сын Исиды сокрушал своего врага.

Но убить Сета Гор так и не смог. Всякий раз злому красногривому богу удавалось в последний момент спастись. Даже когда Гор, схватив Сета за уши, замахивался мечом, чтоб снести злодею голову, Сет то превращался в змея и уползал под камень, то, обернувшись крокодилом или гиппопотамом, нырял в воду и прятался на дне реки.

Вражде двух богов не было конца. Она продолжалась восемьдесят лет[41].

Гор считал, что трон Осириса и сан земного владыки по праву принадлежит ему. Но Сет не желал уступить власть добровольно. И вот, устав от битв, Сет и Гор решили наконец обратиться к суду богов. Пусть Ра и его свита вынесут приговор: кому же, Сету или Гору, надлежит унаследовать престол Осириса?

Судилище происходило в Золотом Чертоге.

Сет и Гор стояли перед властелином мира и ждали, что он скажет.

Здесь же, в зале, присутствовали Тот, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Исида и Нефтида.

— Владыка, — промолвил Тот. — Мы должны вынести решение, кто будет царем Севера и Юга.

— Справедливость — великая сила! — подхватил Шу. — Сотвори же справедливость, великий Ра! Отдай царский жезл и царскую корону Гору.

— Это миллион раз истинно, — согласился Тот.

— Да, — в один голос подтвердили остальные боги.

Они радовались, полагая, что дело решено окончательно и многолетней распре Сета и Гора отныне положен конец. Но Ра вдруг произнес гневно:

— Почему это вы судите и выносите приговор, не спросив, что думаю я? Власть надо отдать Сету. Гор слишком молод, чтоб быть царем.

Боги не поверили своим ушам. Никак они не ожидали, что владыка примет сторону Сета. Воцарилась тишина. Кто осмелится возразить властелину мира?

Видя их растерянность, Сет даже не стал скрывать своего торжества и рассмеялся. Всем своим видом он выказывал презрение к суду.

Но рано он торжествовал! Боги, может быть, и не дерзнули бы перечить Ра, однако поведение Сета, его ужимки и наглый смех — все это их оскорбило и возмутило. Они дружно запротестовали:

— Нет! Трон Осириса должен унаследовать Гор!

Ра нахмурил брови. Молчание тянулось очень долго. Потом заговорил Сет.

— Власть — это удел сильных! — сказал он. — Чем сильнее царь, тем могущественней держава… Так прикажи, солнцеликий владыка, этому юнцу сразиться со мной! Я докажу, что я сильней и, значит, больше, чем он, достоин носить корону!

— Нет! — вскочил с места бог мудрости. — Нет, нет и нет, потому что это будет беззаконием! Перед судом прав не тот, кто сильней, а тот, кто отстаивает справедливость. А по справедливости имущество отца всегда наследует сын. Гор должен унаследовать трон Осириса, титул и корону.

И опять воцарилось молчание.

— Что же нам делать, боги? — сказал Шу. — Так мы никогда не сможем прийти к согласному решению. Может быть, Сет прав: пусть их спор решится состязанием?

— Мы будем драться! — пролаял Сет и торжествующе посмотрел на Гора.

— Нет, — возразила Исида. — Состязание можно было бы устроить только в том случае, если бы Сет был честен и благороден. Но он не таков. Он непременно нарушит условия состязания и сделает какую-нибудь подлость. Я ему не верю. Вспомните, как он убил Осириса. Трусливая тварь! — Богиня смерила брата уничтожающим взглядом. — У тебя не хватило смелости вызвать Осириса на бой, ты обманом заманил его к себе в дом и предательски убил! Даже скорпионы и ползучие гады и те благороднее тебя. Змея, прежде чем она укусит врага, грозно шипит, предупреждая об опасности; скорпион поднимает жало, а ты перед тем, как убить Осириса, обнимал его и клялся ему в братской любви. Омерзительней тебя нет никого на целом свете!

От этих слов Сет рассвирепел. Грива его взъерошилась, морда стала багровой. Топая ногами и брызжа слюной, он завопил на весь Чертог:

— Великий Ра! Прикажи Исиде убраться вон! Эта лживая богиня будет только мешать нам, ссорить нас, сеять между нами раздор и смуту. Я… Я… — задыхаясь от злости, он так и не смог договорить и умолк.

Поднялся шум. Но Ра утихомирил всех властным взмахом руки. Боги умолкли.

— Сет прав, — сказал Ра. — Суд существует для того, чтобы справедливо разрешать споры, а не для того, чтобы сводить друг с другом счеты и наносить оскорбления. Исида! Покинь Чертог.

Возражать никто не осмелился. Исида встала и гордо прошла через зал к выходу. В дверях она обернулась.

— Я ухожу, но завтра я снова буду здесь, — проговорила она невозмутимо.

— Нет, — сказал Ра. — Я сделаю так, что ты уже никогда не сможешь прийти в суд. Мы переправимся на остров и продолжим разбирательство там. А ты останешься на берегу.

Так и было сделано. Когда боги приплыли на остров, они сказали лодочнику Анти[42]: