Изабель - Гай Гэвриэл Кей

— Боже мой, Нед! Что случилось с твоим лицом? — воскликнула Мелани, как только он вышел на террасу с кока-колой.

«Мелани», — подумал он. Можно побиться об заклад, что трое мужчин ничего бы не заметили. Он пожал плечами.

— Глупое происшествие. На меня напала собака возле овощного рынка, я налетел на столик кафе и упал.

— Собака? — переспросил отец.

— И очень большая, — сказал Нед, сел на стул и небрежно вытянул ноги. Отпил из бутылки с колой и поставил ее на стол. Ларри Кейто много лет назад сказал ему, что если врешь, нужно держаться или как можно ближе к правде, или очень далеко от нее. Или то, или другое. Или пришельцы с лучевыми пулеметами, или собака и столик в кафе. Ларри принадлежал к типу людей, у которых были свои теории на этот счет.

— Какого черта? — сказал Стив. — Она тебя не укусила?

— Нет-нет. Я просто упал. Она убежала, когда люди вокруг закричали на нее.

Мелани уже ушла на кухню. Она вернулась с кубиками льда в полиэтиленовом пакете, завернутом в кухонное полотенце. И молча протянула Неду пакет.

— Наверное, я сам виноват, — сказал Нед. — Я бежал трусцой через рынок, и кто знает, за кого этот пес меня принял. За террориста. Или еще кого-то. — Похоже, отец не поверил. — Со мной все в порядке, правда. Синяк. Я выживу, пап. — Он послушно приложил лед к лицу.

— А что было раньше? — спросил отец. — Во время поездки? Ему и правда нужно многое объяснить.

— Что-то странное, — ответил Нед. — А потом прошло бесследно. Не говорите о пищевом отравлении, не то Вера-кок покончит жизнь самоубийством.

— Мы все ели одно и то же, — возразила Мелани. — Я думаю, тебя укачало в машине из-за смены часовых поясов.

Неду удалось улыбнуться.

— Просто продолжай думать, Буч, у тебя это хорошо получается.

Стив рассмеялся. Шутка из фильма. Нед видел, что отец продолжает вглядываться в него.

— Со мной все в порядке, пап. Честно. Как прошел ленч?

Эдвард Марринер откинулся на спинку стула.

— Очень приятно. Он ужасно милый человек. Любит выпить вина. Сказал, что видит эту книгу больше как мою, чем его, а я сказал — наоборот, и мы с ним сразу же стали закадычными друзьями.

— Откуда взялось это выражение? — спросил Грег, ни к кому не обращаясь конкретно.

Никто не ответил. Нед немного расслабился. Он слышал пение птиц на склоне над домом. Экс сверкал под ними, в долине, в лучах позднего солнца.

— Это очень красиво, должен признать, — заметил Стив, глядя в том же направлении.

«Было красиво», — подумал Нед. До заката еще, по крайней мере, два часа, но свет уже придавал всему янтарный оттенок, и тени кипарисов четко выделялись на траве.

— Я вам говорил, ребята, — сказал он, — что вы здорово смотрелись здесь, наверху, можно было снять вас для ваших личных альбомов. — Ему в голову пришла одна мысль. — Пап, если попробовать сделать тот денежный снимок Баррета в это время дня, гора будет смотреться просто чертовски красиво.

— Не выражайся, Нед, — рассеянно ответил отец. — Твоя мать скоро позвонит.

— Да. И упаси бог, если я выругаюсь в течение часа перед ее звонком. Она тут же узнает!

Стив опять рассмеялся. Отец улыбнулся.

— Туше. Стив сказал, что снимок Баррета будет похож на туристическую рекламу.

— Может, и нет, в это время суток, — возразил Стив. — Возможно, Нед прав. И те платаны, о которых мы вам рассказывали, — если снять не в направлении аллеи, а поперек нее, с запада, когда на деревья светит солнце и они отбрасывают тени, примерно на час позже, чем сейчас…

— Мы поглядим, — сказал отец Неда. — В один из дней, когда свет будет подходящим, мы туда съездим. Если мне подойдет, мы можем организовать съемки в другое время. Это всего лишь — где? — в двадцати минутах отсюда?

— Немного больше, — сказала Мелани. — Нед, держи лед у щеки.

Нед снова приложил лед. Он был очень холодный. Он знал, что она ответит, если он об этом скажет. Интересно знать, как человек с внешностью панка и зелеными прядями в волосах может быть таким компетентным?

— Как прошло горячее свидание? — спросил Грег. — До того, как псу пришлось отгонять тебя от нее.

— Не горячее, и не свидание. Но все прошло хорошо, — сдержанно ответил Нед. Всему есть предел.

— Кто она? — задал отец вполне ожидаемый вопрос.

Нед посмотрел на него.

— Ее зовут Лолита Ла Фламм, она стриптизерша из клуба «Славная Добыча» в центре города. Ей тридцать шесть, и она в свободное время изучает ядерную физику.

Мелани хихикнула. Эдвард Марринер приподнял бровь.

— Я действительно иногда забываю, — медленно произнес его отец, одной рукой приглаживая усы, — что, кроме радостей жизни, коих у меня много, у меня есть еще и юный сын, которого я воспитываю. Дитя мое, после того, как ты насладился кратким мигом сомнительного остроумия, может, ты более связно ответишь на мой вопрос?

Нед знал, что отец выражается подобным образом, когда хочет пошутить. Он не слишком расстроен. Когда отец действительно сердится, это всем понятно.

Нед вздохнул и выпалил:

— Кейт Уэнджер, моя ровесница, приехала на семестр в здешнюю школу по обмену из Нью-Йорка. Я познакомился с ней вчера. Типичная всезнайка. Немного помогает мне с одним из моих эссе.

Последнее, как он слишком поздно понял, было ошибкой. Ларри Кейто грустно покачал бы головой. «Парень, никогда не говори больше, чем необходимо», — сказал бы он.

— А! Немного помогает? Думаю, я знаю, что это значит. Ты собираешься списать ее работу?

Отец спросил это мягким тоном. Мама бы взорвалась.

— Разумеется, он собирается списать ее работу! — сказал Грег. — Господи, дайте ему чуточку свободы, босс, он же на юге Франции!

— Я примерно знаю его географическое местонахождение, — ответил отец Неда, стараясь говорить суровым тоном. Он несколько секунд смотрел на сына. — Прекрасно. Договоримся так, Нед: ты можешь взять у этой девочки заметки к одной работе, а другие две напишешь сам. Справедливо?

— Справедливо.

Это было справедливо, особенно если учесть, что они никак не могли его проверить. Ларри назвал бы это слишком легкой победой, не требующей мозгов.

— И пусть никто не рассказывает твоей матери, не то нам обоим достанется.

— Ты думаешь, я ей расскажу?

— Может, я расскажу, — весело предупредила Мелани, — если некто, не называя имен, не станет лучше ко мне относиться.

— Шантаж, — мрачно произнес Нед, — это преступление, угрожающее спокойствию и безопасности мира.

В ответ на эти слова в доме зазвонил телефон.