Клад замедленного действия - Андрей Трушкин

— Да ладно, — стал оправдываться Олег, — время куда-то девать нужно. Причем девать-то с пользой. Каникулы кончаются, следующие, считай, только через год будут. Может, на дискач какой пойдем?

— Да ну их, неохота, — вздохнул Гришка. — Ну, припремся мы туда… Ну, поскачем там, как козлы-единороги. А что толку? Еще наркота какая-нибудь привяжется.

— Может, с девчонками познакомимся? Все равно Лиска по телефону не откликается… — уныло бубнил Олег.

— А ты когда звонил? — ревниво осведомился Гришка.

— Да с первого дня, как приехали…

— Хоть бы мне сказал, — укорил друга Гришка.

— А чего говорить? Она же не откликается… Ну так, может, познакомимся с кем пока? Гулять будем.

— Знаю я, с кем ты познакомишься, — отрезал Гришка. — Нет уж, лучше в «Кваку».

— Ну ладно, но и от «Кваки» воздержимся, — вздохнул Олег. — У меня уж тоже в глазах по два монитора. Что-нибудь придумаем. Телевизор, в конце концов, посмотрим, видео или в кино сходим.

Со скрипом зубовным отгуляв положенные три часа, друзья вернулись по домам. Выходные, хоть и медленно, как черепахи, нажравшиеся снотворного, проползли. Гришку отец запряг переделывать вместе антресоль, а Олега заставили драить квартиру и разгребать гору посуды, которую он ухитрился накопить за неделю в своей комнате. Естественно, в понедельник сердца игроков не выдержали, и руки Гришки и Олега будто помимо их воли потянулись к тумблеру компьютера и к клавиатуре. Программа «ICQ», с помощью которой друзья общались в сети, где всегда могли найти друг друга, пока сидели у мониторов, тут же сообщила, что сеанс связи готов.

— «Ну что, в „Кваку“?» — побежали по монитору Олега строки сообщений от Гришки.

Олег посидел, задумчиво покачиваясь на стуле, махая руками взад-вперед, как гиббон, который идет к решетке клетки за очередным бананом. «Нет! — наконец ответил он, решительно подчеркивая несогласие восклицательным знаком. — А то у меня подозрение, что мы какие-то наркоманы компьютерные».

«А что, не так?» — язвительно ответил Гришка.

«Не так!!! — увеличил количество восклицательных знаков на два Олег. — Давай сыгранем во что-нибудь интеллектуальное. В стратегию какую-нибудь. Чего у нас есть сетевого?»

«Сейчас пороюсь в архиве, — пообещал Гришка и полез в нижний ящик тумбочки, забитый до отказа пиратскими компакт-дисками и синглами: — О, нашел! — наконец радостно сообщил он другу. — Последняя версия „Панцер Дженерал“. У тебя она, по-моему, тоже есть».

«Сейчас пороюсь, — туманно ответил Олег и на две минуты также отключился. — Есть, — прочитал наконец ответ Гришка. — Ну что, врубаемся?»

«Врубаемся!» — радостно ответил другу Гришка, и ребята, каждый на своем компьютере, принялись инсталлировать игру.

Суть ее состояла в том, что играющий должен был принять на себя командование бронетанковыми войсками той или другой стороны. Та или другая сторона состояла из советского командования и соответственно немецко-фашистского, поскольку действие происходило во время Второй мировой войны. Гришка за фашистов играть категорически отказался, и Олегу ничего не оставалось иного, как принять под свое крылышко танки «пантера» и самоходные гаубицы «фердинанд».

Игроки расставили свои части по карте, и сражение началось. Первый тур игры друзья закончили ближе к вечеру. В результате боев и операций, «котлов» и хитрых обходных маневров Олег ухитрился оттяпать у Гришки солидный кусок территории и загнать друга аж за Урал. За это компьютер наградил его железным крестом с бриллиантами. Олег, прочитав сообщение, выданное ему компьютером, тут же кинул Гришке по «ICQ», проще именуемой «аськой», письмо: «Видал, чем меня наградили?»

«Ну?» — не понял, куда клонит друг, Гришка.

«Да это ж тот самый крест, о котором нам Рябой говорил».

«Ну?»

«Ты хоть помнишь, кто такой Рябой-то?»

«Блин! — побежали буквы от Гришки по монитору Олега. — Мы ж с тобой за этой „Квакой“ совсем забыли, что у меня бутылка с медальоном стоит».

«Вот-вот, — откликнулся Олег. — А мы-то с тобой думали, чем заняться. Вот им, родимым, и займемся. Тем более, что история может оказаться интересной. Рябой ведь не случайно подчеркнул, что железный крест был не рядовой какой-то, а с бриллиантами. Теперь сам прикинь: если мне в игре такую награду забабахали, только когда я тебя к Тихому океану начал прижимать, то это, наверное, не проходной орден какой-нибудь, а…»

«Ладно, — согласился Гришка. — Дуй ко мне, будем разбираться. И с орденом, и с медальоном…»

Нет, ведь говорило же предчувствие герру Бауэру, чтобы он не связывался с этими русскими! Нужно было послать туда, в эту загадочную страну, своего, швейцарца. А лучше — маленького, незаметного апенцельца. Неужели не найдется здесь специалиста, хорошо говорящего по-русски? Черт возьми, надо же было так засветиться, да еще и со стрельбой!

Герр Бауэр был сильно недоволен, чудовищно недоволен, колоссально недоволен. Ведь у него, как и у любого банкира, есть враги. Стоит им разнюхать, что господин Густав был причастен к каким-то русским мясникам, которые гоняли детей по болоту, чуть не угробив их, а потом еще и совершили нападение на частный дом, и, о боже, что будет с его репутацией! С ним же перестанет здороваться за завтраком его собственная жена! Пятно может лечь не только на него самого, но и на детей, и на внуков! Кому-кому, а герру Бауэру были знакомы консервативные швейцарцы. Уж если они составят о ком-то мнение, то изменить его потом чрезвычайно трудно, хоть триста лет пройди. С них станется, шутка сказать, в Швейцарии до сих пор люди ложатся спать никак не позже одиннадцати часов вечера, а шумные ночные гуляния и дискотеки строжайше запрещены! Впрочем, сам Густав как раз и был поборником такого спокойного образа жизни. И сам бы, узнав о подобных развлечениях своего соседа, перестал бы с ним здороваться.

Но деньги, деньги! Ему так нужны эти деньги! Ведь они могут принести… новые деньги. И чем больше будет вложений, тем больше будет отдача. В конце концов, если ему удастся изъять со счета немецкого генерала хотя бы половину суммы, на которую он рассчитывал, за нее он купит общественное мнение всех швейцарцев, вместе взятых. Изберут его в парламент и будут уважать. Никуда не денутся. Однако этим русским нужно дать солидный нагоняй. А может быть, и вовсе сменить всю команду? Или убрать ее…

«Нет-нет, — стал гнать мысли из головы герр Бауэр. — Господи, и о чем я только думаю? Как это — взять и убрать? Убрать этого Первого, убрать его помощников, Второго, Третьего? В кого я превращаюсь? В крестного отца мафии? Нет уж, пусть эти русские хорошо сделают свою работу. Хоть я не могу спасти всю Россию, но трех-то русских я могу научить работать или в конце концов выдрессировать их?»

Да и потом — кто и когда раскопает эту историю? Общался с Первым банкир всего-навсего один раз в зале заседаний, защищенном от прослушиваний. Нанимали русских через третьих лиц. Теперь же следовало через третьих лиц вызвать этих недотеп в Германию, в условленное место, и как следует пропесочить им мозги. В конце концов не все так плохо. Произошло самое главное: медальон действительно найден. Ах, как гордился герр Бауэр своей проницательностью! Посмотрели бы сейчас на Густава те одноклассники, однокурсники, что когда-то смеялись над его маленьким ростом. Ай да апенцелец! Утер нос, в том числе и рослым, как гвардейцы, бернцам. Впрочем, осадил себя герр Бауэр, еще не время радоваться…