Фантазмы - Василий Головачев

Дама с пистолетом подняла вверх руку, останавливая рванувшихся было к Вадиму подчиненных, достала из кармашка малиновое удостоверение с тисненым двуглавым орлом и надписью золотом: «Генеральная прокуратура России».

Вадим усмехнулся.

— Могу я позвонить своему адвокату?

— Позже, если захотите после наших бесед. А сейчас идемте со мной.

— Надеюсь, вы объясните, что происходит?

— Разве вам не рассказали, кто мы и кого представляем?

Вадим вспомнил голубоглазого парня, отрицательно мотнул головой.

— Я знаю, что вас называют «волчицами», и все.

Дама из прокуратуры переглянулась со своими коллегами, спрятала пистолет.

— Разберемся.

Подъехала еще одна машина, оказавшаяся джипом «Шевроле», от которого Вадим не смог уйти час назад. Дама открыла дверцу, пропуская его вперед, устроилась сзади. Джип тут же тронулся с места. За рулем сидела мощная девушка с выдающимся бюстом, курившая сигарету. Вадим оглянулся, увидел еще одну «волчицу» в форме, таких же габаритов, перевел взгляд на женщину с удостоверением следователя.

— Здесь недалеко моя машина, не могли бы ваши девочки ее пригнать?

— Ваша машина уже в гараже, — ответила женщина.

— То есть?!

— Мы вам все объясним, потерпите.

— А зачем вы следили за мной и моими друзьями, Кешей и Стасом? Кстати, как вы объясните, что Кеша уже не космонавт?

— И об этом вы узнаете в свое время.

Джип увеличил скорость, обходя параллельно идущие автомобили. Стемнело, водители включили подфарники, на улицах зажглись фонари. Вадим, прикидывающий варианты освобождения (рвануть ручку, открыть дверцу и на повороте нырнуть за борт), вдруг почувствовал интерес к происходящему и решил пока ничего не предпринимать, ждать развязки. «Волчицы» не хотели его убивать, значит, ждали чего-то и рассчитывали на получение какой-то информации. Стоило поиграть с ними в их игры и выяснить, что они затеяли.

Джип свернул дважды, остановился в каком-то глухом дворе без единого фонаря, и вдруг начал тонуть, погружаться в асфальт. Лишь несколько секунд спустя Вадим понял, что они просто опускаются вниз на квадратной плите своеобразного лифта, а вовсе не проваливаются в асфальт двора.

Плита достигла пятиметровой глубины, джип съехал с нее в тускло освещенную камеру, и плита тотчас же пошла вверх на гидравлической штанге, закупорила отверстие входа. В камере вспыхнул свет поярче, стена перед носом «Шевроле» плавно отошла в сторону, открывая вход в тоннель с редкими светопанелями на потолке. Джип вполз в тоннель, разогнался, преодолел его за минуту (километра два, прикинул Вадим) и оказался в подземном ангаре с ребристыми металлическими стенами и таким же потолком, в котором стояли еще два джипа «Шевроле», бронетранспортер, несколько необычного вида аппаратов, похожих на торпеды, и легкий вертолет с опознавательными знаками транспортной милиции. Людей в ангаре видно не было.

— Приехали, — басом сказала мощногрудая девица за рулем, выключая двигатель.

— Выходите, — скомандовала женщина-следователь, видя, что Вадим продолжает сидеть.

Вадим вылез, огляделся с любопытством.

— Где это мы?

— На базе Равновесия, — равнодушно сообщила женщина, направляясь к дальней стене ангара, в которой открылась дверь.

Вадима окружили ее спутницы, подтолкнули в спину, и ему ничего не оставалось делать, как последовать за командиром «волчиц».

Короткий коридор с деревянным полом и стенами под гранит, забранные металлическими решетками двери, коробка лифта. Женщина-следователь вошла первой, затем Вадим с конвоирами. Дверь лифта закрылась, но пошел он не вверх, как ожидал пленник, а вниз, остановился через несколько секунд.

Еще один коридор, и тоже с деревянным полом и стенами из ракушечника. Потолок создает впечатление бездонной голубой глубины, будто коридор выходит на поверхность земли и над ним нет ничего, кроме неба. Двери белые, с круглыми оконцами в них и порядковыми номерами: 41, 42, 43… Остановились у двери с номером 49. Женщина-предводитель вошла первой, за ней Вадим, сопровождавшие их спецназовки остались в коридоре.

Комната с окнами в лес, стол посредине со столешницей в форме крыльев бабочки, на нем два дисплея вычурных очертаний, две клавиатуры. За столом сидит властного вида женщина с седыми прядями в волосах, работает то на одной, то на другой клавиатуре, изредка вскидывая глаза на экраны компьютеров. Одета в бежевый костюм, ногти покрыты черным, с золотой искрой, лаком, на пальцах два перстня из «смуглого» металла с черными камнями, на шее платиновая цепочка и кулон — тоже с черным камнем.

— Объект доставлен, — доложила начальница «волчиц», вытягиваясь и едва не щелкая каблуками.

Дама в бежевом продолжала работать, Вадим же с любопытством оглядел интерьер кабинета, задержал взгляд на окнах. Подумал: как им удается добиваться такого естественного эффекта? Лес — как настоящий!

Дама перестала порхать пальцами по клавиатурам, посмотрела на Вадима.

— Он в курсе?

— Думаю, не вполне, хотя его и пытался выдернуть из тренда кто-то из активников эвменарха.

— Где вы его взяли?

— Он приехал к своему другу Викентию Садовскому.

Седая дама усмехнулась бледными губами; она обходилась без помады.

— К строителю или космонавту?

— К строителю. «Волки» успели вывернуть милиссу Садовского, но не успели точно рассчитать узел ее взаимодействия с линиями друзей и знакомых. Не хватило времени. Господин Борич помнит Кешу космонавтом.

— Что он успел вам рассказать? — глянула на Вадима дама в бежевом.

— Мне хотелось бы сначала услышать, где я нахожусь, — заявил он. — Что такое Равновесие, кто такие активники эвменарха, что такое милисса, а главное, что случилось с Кешей? Ведь он действительно был космонавтом и летал на Луну.

— Едва ли с вами согласятся действующие космонавты. Но это отдельный разговор. Мы тоже помним Садовского космонавтом. Отведите его к девочкам Князевой, пусть выяснят, что он знает. Активники моего дражайшего супруга не станут зря изменять милиссу человеку ни за что ни про что.

— А после?

— Потом подумаем, возможно, он будет нам полезен… какое-то время.

Вадим покачал головой, косясь на даму-следователя и прикидывая, не попытаться ли взять женщин в заложницы и вырваться отсюда, пока не поздно.

— Вы случайно не забыли, что я тоже имею право голоса? Или я в тюрьме?

— Не в тюрьме, но и не на свободе. Выбора у вас нет.

— А если я стану сопротивляться?

— Тогда вас просто ликвидируют. Мужчины в нашей организации не котируются. Ведите себя прилично, и у вас появится шанс выжить.