Дело о босоногой принцессе - Наталия Кузнецова

— То, что надо. Ты будешь в нем лучше всех, это уж точно, — прошептала Лешка и почувствовала огромное облегчение. Хоть эта проблема решена, и ее подруга больше не будет стонать с утра до ночи.

— Можно посмотреть? — спросила Катька у подошедшей к ним продавщицы, указывая на вершину портновского искусства.

— Пожалуйста. Это платье у нас одно, — предупредила девушка.

Девчонка с трепетом взяла сказочный наряд, и вместе с Лешкой отправилась в примерочную.

— Отпад! — восхитилась Лешка, оглядывая подругу с головы до ног. — Еще лучше, чем я думала. Но Катька, сняв платье, отдала его продавщице.

— Извините, не подходит. Слишком узкое. Лешка ушам своим не поверила.

— Как узкое?! Ты что? Это же твой размер! Сидит, как будто на тебя сшили.

Но подруга, не говоря ни слова, потянула ее из магазина.

— Ничего не понимаю! — продолжала возмущаться Лешка. — Наконец-то мы нашли то, что надо, а ты не хочешь покупать!

— А на цену ты посмотрела? — оглядываясь на магазин с оставленной в нем голубой мечтой, с горечью произнесла Катька. — Оно стоит в три раза больше, чем у меня есть. Мама мне столько не даст.

— А если объяснить ей, какое это необыкновенное платье? Пусть сходит и сама посмотрит.

Катька тряхнула каштановыми волосами и чуть не заплакала:

— Чего смотреть-то! Папа, как назло, в командировке, а у мамы столько сейчас не наберется. Во всем мне не везет, ну во всем!

— Не ной, пожалуйста. — Лешка пошарила в сумке, убедилась в наличии ключа от квартиры бабушки Анастасии. — Съездим в Северный, заберем вещи, а уж потом что-нибудь придумаем. Можно завтра с Мариной к ее портнихе сходить.

В комнате бабушки Анастасии все было по-прежнему: разобранная постель, рядом, на полу, грязное одеяло, которое Лешка стелила на лестничной клетке, когда они с Катькой оказывали старушке первую помощь. На кухне сохли неизвестно кем принесенные апельсины и киви, а на тумбочке все так же лежала открытая книга. Лешка посмотрела на ее обложку. Подумать только, девяностолетняя бабушка увлекалась фантастикой Рэя Брэдбери.

— Ищи голубую кофту, — велела она Катьке, а сама заглянула в книжный шкаф.

Достоевский, Чехов, Цветаева, Ахматова, Бродский… Бабушка Анастасия, вне всякого сомнения, была образованной женщиной. Не Катерина же проводит время за чтением этих книг.

Сверху книг лежал старый семейный фотоальбом. Лешка открыла его и принялась листать.

Больше всего в альбоме было фотографий внука Сергея. Вот он совсем маленький, с соской во рту выглядывает из коляски, а здесь же совсем взрослый. Иногда на снимках встречались молодые мужчина и женщина, очевидно, это были родители Сергея, погибшие в горах.

Лешка, перелистнула еще несколько страниц и наткнулась на старинную фотографию, наклеенную на картонке. Она не была вставлена в альбом, как все остальные снимки, а просто лежала между страницами. На этой фотографии была изображена Камилла с мужем Марианом, а рядом стоял очень похожий на Мариана юноша, почти подросток. Видимо, это тот самый брат Генрих, о котором им с Катькой говорила Серафима Ивановна, догадалась Лешка.

— Катюш, иди, полюбуйся на Камиллу, — сказала она, протягивая подруге снимок, и вздрогнула от неожиданного звонка в дверь.

— Кто бы это мог быть? — прошептала Катька. — Будем открывать?

— А почему нет? Мы же не воры какие-нибудь, — так же шепотом ответила Лешка и на цыпочках подошла к двери.

— Кто там?

— Откройте, это соседка.

Лешка повернула ключ в замке и слегка приоткрыла дверь. На лестничной площадке и впрямь стояла тетя Люда.

— Мы за вещами пришли, — объяснила Катька. — Анастасию Мариановну завтра выписывают, а ей не в чем из больницы выйти.

— А я слышу, дверь громыхнула, подумала, что снова Юля пришла. Я у нее кое-что хотела спросить.

— Внучка Екатерины Тимофеевны?

— Ну да, раньше ведь она была моей соседкой.

— И часто она сюда заходит?

— Довольно часто, — кивнула соседка.

— Екатерину Тимофеевну навещает? — уточнила Лешка.

— Не только. Когда Катерина у нее жила, она и к Анастасии Мариановне заезжала, продукты ей привозила.

— А не она ли случайно в тот самый день апельсины привезла? — предположила Катька.

— Видимо, она. Я вроде ее машину видела.

— А что ж вы нам об этом не сказали?

— Так не до того было, — ответила соседка и посоветовала: — Плащик-то захватите. Вдруг дождик будет.

Она помогла Лешке с Катькой собрать немудреный старушечий скарб. И Лешка отнесла альбом с фотографиями в шкаф и сосредоточенно сдвинула брови.

— Так, выходит, шаги нашей бабушке не померещились. Здесь и вправду кто-то ходил, когда она спала. Наверное, Юлия. И в больницу тоже она приходила.

— Ты что, думаешь, это она газу напустила? — прошептала Катька. — Но бананы-то внук принес! И портом, это ж ее собственная квартира, зачем ей ее взрывать? Особой любви к бабушке Анастасии она, конечно, питает, но чтобы убить старушку… чтобы стараться от нее избавиться. Да еще таким способом!

— Ты права. С внуком тоже пока неясно. В общем, кругом одни загадки.

Катька села на стул и посмотрела на подругу.

— А знаешь, я уже жалею, что ты ко мне без Ромки приехала. Он бы скорее во всем разобрался.

— Я тоже, — созналась Лешка. — Но ничего, без него обойдемся.

Не успели юные сыщицы переступить порог дома, как зазвонил телефон. Конечно, это был Ромка.

— Ну, где вас опять носит, — проворчал он вместо приветствия. — Рассказывайте.

— У нас есть еще один подозреваемый, вернее, подозреваемая, — объявила Лешка и рассказала брату о бесцеремонной Катерининой внучке, которая неизвестно зачем побывала в больнице и в квартире у бабушки Анастасии. Сообщила она и об их с Катькой безуспешном походе в милицию, а также о том, что старушка, выписавшись из больницы, поселится на время у Серафимы Ивановны.

— В общем, думай теперь, что нам дальше делать, а то мы совсем запутались, — сказала она напоследок и, вспомнив о семейном фотоальбоме, найденном в шкафу, спросила: — Ты мемуары-то сканировал? Пришли их по электронной почте, бабушка Анастасия с Серафимой Ивановной с удовольствием их прочитают.

— Прямо сейчас и вышлю, — пообещал Ромка.

Катька снова вспомнила о своей незаживающей ране и в который раз распахнула шкаф, потом, вздохнув, подбежала к маминому. Лешка, опустив трубку, последовала за ней и вдруг увидела в глубине гардероба что-то блестящее.

— Какая прелесть. Твое? — Сняв с вешалки серебристое, почти до самого пола платье с квадратным вырезом, Лешка надела его и покрутилась перед зеркалом. — Шикарный туалет, для бала лучше и не придумать. Ну вот, а ты страдала.