StarCraft. Я - Менгск - Грэм Макнилл

С отъездом Стигмана персонал академии и родители толпились в недоумении, не зная, что им теперь делать, пока заместитель директора не увел их в главный административный блок, оставив торжествующих студентов веселиться на центральной лужайке.

Некоторые из магистров академии хотели отменить запланированный на вечер выпускной бал, но после дневного происшествия стало ясно, что студенты не допустят столь скорого окончания празднества.

Теперь, когда насыщенный событиями день закончился, Ангус и Кэтрин стояли и пили вино, пока «виновник торжества» наслаждался выпускным балом.

– Я должен злиться на него, – сказал Ангус.

– На кого? – спросила Кэтрин.

– На Арктура. На кого ж еще?

– Я знаю, но сегодня тяжело на него злиться. В конце концов, он окончил академию, и ты не можешь не согласиться, что Стигман заслужил все это.

– Да, вполне заслужил, – улыбаясь, согласился Ангус. – А получить по заслугам, да еще и публично… Из-за этой эффектной сцены я даже почти не жалею выброшенных в трубу денег.

Кэтрин поцеловала его в щеку.

– А это за что?

– Неужели мне нужна причина, чтобы поцеловать мужа?

– Нет. Ни в коем случае.

– То-то же. Я горжусь тобой, – сказала Кэтрин. – Ты ведь это знаешь?

Ангус кивнул:

– Знаю.

– Я горжусь вами обоими, тобой и Арктуром. Знаешь, вы так похожи.

Ангус в недоумении нахмурил брови и повернулся к жене.

– Наш парень сильно своеволен.

– Сын своего отца, – заметила, смеясь, Кэтрин.

Ангус заворчал, не желая этого признавать.

– Наш сын обладает тонким умом и способен достичь чего угодно. Но он хочет зарыть свой талант в землю, занимаясь геологоразведкой, летая по пограничным мирам, путаясь с захолустными провинциалами и бегая от келморийских пиратов. Это не жизнь для Менгска. Мы созданы для большего и лучшего!

– Знай я тебя похуже, решила бы, что в тебе сейчас говорит высокомерие, – сказала Кэтрин.

– Но ты же знаешь, что это не так, – возразил Ангус. – Я знаю, ты тоже это видишь. Ты частенько говоришь мальчику, что он может стать великим, если захочет.

– В том-то все и дело. Если он сам захочет. Ты должен знать, что теперь не можешь заставить Арктура делать то, чего он не хочет. Чем больше ты будешь стараться заставить его, тем больше он будет сопротивляться.

– Своеволен, – повторил Ангус, хотя на этот раз уже более мягко.

– Прямо как ты раньше, – подметила Кэтрин. – До встречи со мной.

Ангус выпил глоток вина и наклонился ее поцеловать.

– Тогда будем надеяться, что женщины в его жизни будут такими же мудрыми и успокаивающими, как ты.

Кэтрин улыбнулась ему, и Ангус Менгск почувствовал себя самым счастливым человеком во Вселенной.

* * *

Актовый зал было не узнать. Строгое холодное место для объявлений, новостей о спортивных результатах и скучных речей, превратилось в зал торжества, который вместил сотни студентов, потягивающих напитки, танцующих и наслаждающихся абсолютным весельем дня. Естественно, единственной темой разговоров был арест Стигмана и роль Арктура в его низвержении.

Со сцены звучала музыка, с потолка лился яркий свет, стены были украшены лентами, а портреты обзавелись накладными бородами и носами.

Тематика выпускного бала была оформлена в виде контакта с пришельцами из иных миров. Светящаяся надпись на плавающем под потолком баннере гласила: «Выпуск 78 года! Они прибыли со звезд!».

Существа из папье-маше самых различных форм и размеров свисали с кровельных балок, возникали над чашами для пунша или появлялись из оборудованных в стенах логовищ.

Воображение студентов разыгралось не на шутку, и в последнюю неделю в художественных классах наблюдался всплеск их неудержимого энтузиазма. Карнавал нелепых созданий наполнял актовый зал: громадные рептилии, парящие выпуклые медузы с множеством глаз, змееподобные существа с висящими хвостами и щупальцами вместо ртов. На краю сцены акулоподобные существа смешались с волосатыми многоногими пауками с длинными шеями и устрашающими мандибулами.

Арктур знал, что человечество помешалось на пришельцах с тех пор, как со страхом и удивлением впервые взглянуло в ночное небо. Так полный провал Конфедерации в поисках каких-либо признаков живого инопланетного разума с помощью науки и космических разведчиков послужил источником непреходящего разочарования для тех, кто верил, что терраны не одиноки в галактике.

Конечно, бывали новости, что несколько археологических групп раскопали древние руины, которые, по их утверждениям, являлись останками цивилизации пришельцев, но большинство людей считали, что это выдумки журналистов, либо искусно сфабрикованные фикции. Плюс на Умодже в свое время нашли больших насекомых, которых после удалось приручить, но их вряд ли можно было причислить к разумной форме жизни.

Даже музыканты нарядились в костюмы пришельцев, дополненные деталями из латекса – для пущего сходства с ужасающими существами, – с шишковатыми лбами, длинными волосами и зазубренными, шипастыми панцирями. Эффект вышел скорее комический, нежели устрашающий… а уж в подобных вещах Арктур кое-что понимал.

Обычно ему не нравились такие мероприятия, но в этот раз он получал массу удовольствия.

Может быть, благодушному настроению способствовало то, что юноша чувствовал себя на высоте после дневного разоблачения преступлений Стигмана. В конце концов, увидеть, как уводят отвратительного коротышку, дорогого стоило. Арктур не сомневался, что директор знает, кто раскрыл его злодеяния и разрушил его жизнь.

А может, он был в таком настроении из-за привлекательной девушки, которую вел под руку? Ибо Юлиана Пастер вне всяких сомнений являлась самым красивым созданием в зале.

Но если говорить откровенно, Арктур знал, что причина хорошего настроения совершенно в другом. Главной причиной полета души стало признание сокурсников и едва ли не поклонение ему. Как только Стигман исчез, они тут же забыли про статус изгоя, и Арктур в одночасье превратился чуть ли не в героя войны.

Это очень опьяняло.

– Арктур, – обратилась к нему Юлиана, когда стихла музыка.

– Что? – спросил он.

– Ты витаешь в облаках, – сказала она, протягивая ему стакан пунша.

– Извини, – ответил он с обаятельной улыбкой, принимая стакан и сосредотачивая внимание на красивой девушке рядом с ним.

Юлиана Пастер была в длинном шелковом платье цвета слоновой кости с лифом из вельвета. Платье облегало ее многообещающую фигуру и выгодно подчеркивало тонкие черты лица девушки. Светлые волосы золотыми волнами лежали на обнаженных плечах, а серебряное ожерелье с умоджанским сапфиром на девичьей шее смотрелось просто изумительно.