Вожделение - Гузель Магдеева

— Кофе, покрепче, — попросила Регина, я добавил:

— И воду без газа.

Ещё один короткий взгляд в мою сторону, но больше ничего не добавила.

Когда официант расставила заказ на столе, Регина обхватила руками чашку с кофе, точно мёрзла.

— Знобит, — пояснила, делая маленький глоток. Я разглядывал ее лицо. Даже заплаканный, с полопавшимися капиллярами на белках глазах, она была красивой. Мне хотелось снова и снова ее касаться, но сейчас было не время.

— Его зарезали, да?

Я ограничился кивком. Никогда не любил кровавые подробности, старался избегать их в этот раз. Регина чашку так и не отпускала, делала по глотку, морщилась от крепости напитка, и снова прикладывала чашку к губам.

— Он же должен был быть в другом городе, — мы смотрели друг другу в глаза. Не знаю, что она пыталась разглядеть в моих, демонов, возможно, которые находили в этой ситуации запретное удовольствие.

— Алексей внезапно сорвался и уехал. Мы ещё выясняем, из-за чего он поехал домой. Может быть был какой-то звонок или сообщение.

— Я не отвечала на его вызовы, — очень тихо сказала Регина, — наверное…

— Всего лишь пару часов. Это не повод бросать все и, рискуя работой, мчаться домой за несколько сотен километров. Значит, было что-то серьезнее.

Я налил минералку в высокий стакан. Разговарить о муже Регины мне не нравилось. Сразу на ум приходили мысли о том, что они жили вместе, что он трахал мою женщину, только на основании того, что пять лет назад она сделала неверную ставку, выбрав его свои защитником.

Не в таких покровителях нуждалась Регина. Алексей проигрывал мне по всем позициям.

— А как ты узнал обо всем этом? — наконец, догадалась спросить она. Ответ у меня был заготовлен заранее:

— Он был мой сотрудник, не забывай.

Я видел, как ее задело слово "был". Но ничего изменить не мог.

— Да, был…

Я накрыл ее ладонь своею. Рука так и не согрелась, несмотря на горячий кофе. Жест не выглядел интимным, скорее дружеская поддержка.

— Не переживай. Все заботы о похоронах я возьму на себя. Тебе пока небезопасно светится. С полицией я тоже разберусь.

— Спасибо, Максим, — она улыбнулась грустно, а внутри меня ликовали демоны. Уж они-то лучше других знали, что меня совсем не за что благодарить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я думала, что не усну.

Что буду ходить по комнате до утра, отмеряя пространство шагами, и замирая возле темных окон.

Максим молчал, и я была благодарна ему за то, что он не лез мне в душу, не говорил банальностей, лишь бы утешить. Мне требовалось пережить горе самостоятельно, без того, чтобы кто-то сочувствовал, глядя на меня с жалостью.

Ланских с этой ролью справлялся идеально.

— У меня есть снотворное, — предложил он, когда мы вернулись в его дом. Я отрицательно помотала головой:

— Обойдусь без таблеток.

Поднялась в комнату, скинула всю лишнюю одежду и нырнула под одеяло. Сил не было, я просто лежала, вспоминая свою первую встречу с Лёшей.

Он сам ко мне подошёл.

Было лето, я в чужом городе, ещё не привыкла и часто путала улицы. Люди пугали, за несколько лет я научилась ходить, не поднимая головы, не всматриваться в лица прохожих.

Шла, думая о своем. Нужно устраиваться на работу, найти квартиру получше — та, что я сняла на первое время, оказалось ужасной, соседи пили и буянили по ночам.

— Девушка, можно с вами познакомиться? — незнакомый парень поравнялся со мной. Я только научилась не шарахаться от чужих людей, на него взирала с недовольством, но парень улыбался так искренне и открыто, что я прониклась к нему симпатией.

— Извините, я по делам тороплюсь.

— Давайте, я вас провожу? Или подвезу. Я за вами уже метров триста иду, все познакомиться не решался, не отшивайте так сразу, пожалейте мою самооценку.

Я улыбнулась тогда, подумала, — а почему бы и вправду нет? Не бегать же всю жизнь, скрываясь от всех людей?

А Лешка старался понравиться, как мог. Сказал, что влюбился в первого взгляда, хотя я даже не знала, чем смогла его поразить в тот день, в простых джинсах и толстовке, спешащая на собеседование?

На него, кстати говоря, я опоздала. Лешка заболтал меня, и мы с ним ушли вовсе не в ту сторону. Чтобы загладить свою вину, он пригласил меня пообедать, а я согласилась. Я в тот момент экономила деньги, ела раз в сутки, а тут — кафе.

Тогда Леша работал экспедитором, жил, как и я, на съемной квартире, с другом правда, и дома почти не бывал.

Я точно помню, как он предложил мне начать жить вместе, после нашей первой совместной ночи. За стенкой посапывал его сосед, мы лежали на диване, укрывшись одним на двоих одеялом. В открытое нараспашку окно дул теплый июньский ветер, а мне казалось, что я была абсолютно счастлива. Впервые мне не хотелось бежать, и с Лёшей рядом было спокойно и надёжно. Я знала, что это не любовь, но влюбленность — точно.

— А давай вместе жить? Снимем на двоих. Без храпящего Игоря.

И при мысли о том, что у нас будет дом, пусть даже и съёмный, в котором я стану хозяйкой, внутри разлилось тепло. Я сморгнула непрошенные слезы и согласилась. Вещей у меня почти не было, пришлось соврать, что украли чемодан, когда я приехала в этот город.

Ещё через месяц мы женились. Тоже по инициативе мужа — он так боялся, что я исчезну из его жизни, точно подозревал во мне склонность к бродяжничеству. Она была вынужденной: по своей воле из своего северного городка, где родилась, я бы никогда никуда не уехала.

Но здесь мне нравилось. Я сменила фамилию, став Черновой. А заодно и документы. Теперь в паспорте красовалась моя фотография, настоящая, и не нужно было переживать, что я мало похожа на ту Регину, которой на самом деле принадлежал паспорт.

У нас стали появляться друзья. Единственное, о чем я просила — нигде не выкладывать моих фотографий. Никому не объясняла, почему, но муж считал, что я прячусь от ревнивого бывшего. Пытался выяснить, так ли это, я не говорила ни нет, ни да. Эта версия казалась самой удобной, остальные вопросов не задавали, а со временем все привыкли к моим заскокам. Друзей у нас было не так много, мы жили уединенно, Леша в постоянных разъездах, а я передвигалась по маршруту дом— работа-магазин-дом. И если кому-то такая жизнь казалась скучной, мне, наоборот, она доставляла радость. Знать, где ты будешь ночевать сегодня, дорогого стоило.