Небылицы и думы - Иван Охлобыстин

Бес попутал прочитать перед сном репортажи о поклонении привезенной с Афона святыне – Дарам Волхвов.

Господи!

Безумцы, как же вам не стыдно так измываться над верой людей?! Ну не верите сами – не верьте, но зачем топтать веру и надежды других?! Что вами движет? Или кто? По мне, так ясно кто. Иначе никак нельзя объяснить такой ненависти, такого сарказма, такого оскорбительного, ничем не мотивированного пренебрежения к стремлению обычных людей хоть на мгновение, на долю секунды стать соучастниками Чуда Божия.

Если ваши тоскливые, пустые души так чарует возможность проведения некой научной экспертизы, то вы должны подвергнуть экспертизе не Дары Волхвов, а сердца сотен тысяч людей, десятки часов, в холод, под дождем мужественно простоявших для поклонения Святыне.

Режьте эти сердца скальпелем, растворяйте в пробирках, рассматривайте под микроскопом, скрупулезно заносите результаты в таблицы на экранах электронных гаджетов фирмы Apple, тех самых, в ожидании продаж которых вы сами унизительно топтались несколько недель под витринами фирменных магазинов по всему миру.

Только не найти вам ответа, потому что вы не в состоянии задать вопрос: что именно вы ищете?

P. S. А те немногие, кто все-таки вопрос этот задать способен, страшно боятся получить на него ответ, потому что он станет для них окончательным приговором.

С учетом удивительного внимания, проявляемого читателями литературных интернет-ресурсов к моим весьма спорным умозаключениям, я решил еще раз сформулировать в доступной форме свой взгляд на столь деликатную тему, как великая русская национальная идея.

Данная тема столетиями являлась предметом идеологических спекуляций, причем представителями диаметрально противоположных лагерей, так что со временем сама попытка осмыслить эту идею стала казаться для людей порядочных неприличной. И в наши времена ситуация практически не изменилась: о «великой русской национальной…» можно услышать только из уст психически неуравновешенных «русских патриотов», по иронии судьбы, как правило, с нерусскими фамилиями и внешностями или из речей руководителей якобы проправительственных движений-паразитов, надеющихся рано или поздно заслужить себе необходимый для карьерного роста политический авторитет. Разумеется, ни тех ни других не интересует истинное значение великой русской национальной идеи, если она неприменима к немедленному решению их бытовых, по сути, проблем. Тем паче что она действительно неприменима. Более того, прямо противоположна этому. Русская национальная идея – это антиидея, что вполне органично для народа, исповедующего своего Бога методом отрицания. Апофатически, если научным языком. Всеблаг ли Господь? Да, но не только. Всемогущ ли Господь? Да, но не только.

Однако не имеет резона в данной статье излишне увлекаться богословием – наукой беспредельной и опасной. Имеет смысл в доступной форме довести до сведения мое частное мнение. Оно следующее: Промыслом Божиим из нескольких десятков народностей, проживающих на евразийских территориях, был собран народ, сверхзадачей которого стало противодействие реализации великих национальных идей других народов. Под какими бы благородными и благозвучными эпитетами мы ни скрывали истинное значение великой национальной идеи, смысл ее волшебно прост – мировое господство. И для всех народов это одна и та же идея. Для всех, кроме одного, русского. Наша великая национальная идея – не допустить реализации великой национальной идеи какого-либо из других народов. Россия одновременно и основа гармонии мира, и территория хаоса, где гибнут любые попытки единообразить мир и лишить его возможности к дальнейшей эволюции. Именно в этом утверждении и следует искать источники генетической неспособности русского человека к бытовому благоустройству, его смиренной покорности власти, его жертвенного величия. Именно за это мы именуем Русь Святой, а отнюдь не за оскорбительное для каждого истинно верующего человека мнение, будто бы сама принадлежность к русскому народу делает достижение святости проще, нежели принадлежность к какой-либо другой нации. А идея принятия Россией от Византии функций хранителя подлинных традиций ортодоксии никоим образом не подразумевает ее национального превосходства и не может быть использована в целях решения геополитических задач. В райских кущах не воюют.

Переводя фокус рассуждений от вопросов общего порядка к вопросам практической реализации, дерзну предположить, что благопроцветание моей великой родины напрямую зависит от политической нестабильности во всем остальном мире. Чем нестабильнее мир, тем вероятнее появление некой силы, способной его стабилизировать и возглавить под единым началом, а соответственно, вероятнее и очередной выход на историческую арену России, дабы остановить вышеупомянутую силу. Не скажу, что мне нравится сама мысль отправлять своих детей на какую-либо войну, но факт остается фактом, даже если он разбивает отцовское сердце. Также для меня очевидно, что демократическая форма управления не подходит для ведения боевых действий, поэтому я всегда был убежденным монархистом. Разумеется, говоря «монархия», я ни в коем случае не имею в виду искусственную реконструкцию института монархии прошлого, подходящую разве что для благотворительных вечеров и награждений алюминиевыми бирюльками чванливых общественных иждивенцев. Должен возникнуть принципиально новый метод избрания Помазанника Божия, при непосредственном участии Русской православной церкви и в соответствующие этому процессу времена.

Пока существует русский народ, никакой силе на свете не удастся замешать в единое месиво проявленную в дарованиях и особенностях разных народов Милость Божию.

За сим утверждением было бы логично предложить список прогрессивных преобразований, но парадокс заключается в том, что ни одно из этих преобразований не принесет пользы без тотального изменения всей структуры российской государственности, в данный момент являющейся не более чем удобной схемой для мздоимства и кумовства на всех уровнях управления. Что тоже понятно и не подлежит критике за отсутствием лучшего способа стимуляции работы власти в России. Более того, рано или поздно именно этот, внешне порочный, механизм под влиянием внешних обстоятельств способен породить принципиально новый тип общественной организации, основанный не на законодательных абстракциях, а на живом авторитете избранного Богом и людьми лидера. Собственно говоря, последнее условие Россия соблюдала всегда. Неважно, как именовался этот лидер: Генеральный секретарь ЦК КПСС или Президент России, но отсутствие в лидере фактора сакральности часто лишало его возможности принятия непопулярных, но жизненно необходимых решений, принуждая вместо того к бесконечной череде оправданий перед внешним миром, с упорством маньяка навязывающим России неорганичное, формалистичное мировоззрение, основанное не на понимании Промысла Божия в отношении человечества, а на эгоистичных, кратковременных потребностях отдельной личности, к тому же воспитанной средой, агрессивной по отношению к морали в ее классическом понимании.