Яблоневый сад для Белоснежки - Наталья Калинина

– А вон в том доме, Дашенька, с драконом и зонтиками, в котором сейчас находится банк, раньше был зонтичный магазин. И этот дом с восточными элементами в архитектуре принес своему владельцу небывалую удачу: тот стал миллионером, продавая зонтики. А вот в этом театре «Лисео», Даша, начинали свою карьеру Монтсеррат Кабалье и Хосе Каррерас.

Я старалась рассмотреть все, что показывал мой «экскурсовод».

– Осторожно, Дашенька, смотри-то смотри, но про сумку не забывай, так как в людном туристическом месте могут промышлять нечистые на руку люди. Проще говоря, воришки. Зазеваешься останешься без денег и документов, – предупредила Любовь Федоровна, заметив, что я потеряла бдительность, зазевавшись на очередную живую скульптуру.

– Не устала? – спросила заботливо у меня она, когда мы вышли с бульвара к высоченной колонне с фигурой Колумба наверху.

– Нет, – замотала я головой.

– Ну и хорошо!

Мы немного прогулялись по набережной, любуясь стройными тонкими мачтами яхт, в очередной раз пожалели о том, что не захватили с собой фотоаппарат, и повернули назад. Но возвращались уже не бульваром, а узкими улочками Готического квартала, темными и прохладными, поскольку солнечный свет не баловал эти места.

– Здесь можно заблудиться и бродить часами, – поделилась своими ощущениями я. – Эти улицы – словно лабиринт, а мы – его пленницы. Но красиво здесь так, что нет слов, одни эмоции. Красиво и жутко.

Любовь Федоровна засмеялась:

– Красиво и жутко, ты права. Не советовала бы я тебе потеряться в этом «лабиринте», а то есть тут некоторые места – не совсем благополучные для одиночных прогулок, особенно для молодых девушек. А вообще, Дашенька, раньше, вплоть до середины XIX века, вся Барселона помещалась в этой старой части, но потом встал вопрос о ее расширении. И когда были снесены стены, окружающие город, началась застройка площадей, раньше занятых полями. Застройка велась по единому плану: одинаковой ширины улицы должны были пересекаться строго под прямыми углами через равные интервалы. Так появился на свет квартал Эщампль, название которого с каталонского переводится как «расширение». И эти геометрически выверенные квадраты улиц по диагонали пересекают две магистрали – Диагональ и Меридиана. Углы домов на всех перекрестках срезаны на 45 градусов, так что образуются небольшие восьмиугольные площади. Такая планировка не типична для Европы, поэтому Барселона в своем роде уникальна.

– Уникальна! – эхом отозвалась я, по уши влюбленная в этот город еще со времен своего первого приезда.

На одной из узких улиц мы набрели на магазинчик, торгующий маскарадной одеждой, и я, любопытствуя, остановилась возле витрины, рассматривая королевские наряды и одежду танцовщиц фламенко.

– Вообще-то рано еще продавать маскарадную одежду, карнавалы проводятся обычно где-то в феврале. Но, видимо, магазин рассчитан на туристов, – пояснила Любовь Федоровна и, перехватив мой заинтересованный взгляд, улыбнулась:

– Можем зайти.

В основном все размеры была рассчитаны на детей, но платья и туфельки танцовщиц фламенко были и на взрослых барышень. Я, стеснительно щупая пышную многоярусную юбку кроваво-алого цвета одного из платьев, подумала, а не купить ли мне его. В качестве женского каприза, атрибута страсти и чувственности. И неважно, что надевать его я не буду. И что платье «ненастоящее», сшитое для продажи туристам, тоже неважно. Я уже собралась было спросить о цене, как добрый смех Любови Федоровны заставил меня очнуться от наваждения:

– Дашенька, я тебя умоляю!

– Любовь Федоровна, вы ничего не понимаете! – засмеялась я в ответ. – Вы прожили в Испании уже столько лет и потеряли туристическую алчность к открыткам с видами моря, архитектурой Гауди, кастаньетам и платьям для фламенко. А я – нет. И не поверите, мечтой жизни было увидеть фламенко вживую, не по телевизору. Страсть, чувственность, драма!

– Ох, Даша. Тут представления с фламенко в основном рассчитаны на туристов. Как и коррида, которую каталонцы, к слову сказать, не любят…

– Да знаю, знаю уже. Антонио мне рассказывал как-то, – отмахнулась я. Но платье оставила в покое, хоть и с сожалением.

– Ола! – поздоровалась со мной немолодая сеньора, стоявшая за прилавком. – Вам помочь?

– Нет, нет, спасибо, – замотала я головой, скованно улыбаясь. Не люблю, когда в магазинах предлагают помощь. Порой бывает сложно отказаться от ненужного, в общем-то, товара, усердно впариваемого продавцом-консультантом. Мне куда больше нравится смотреть все самой, без навязчивой «помощи». Но сеньора и не думала навязываться. Она лишь улыбнулась и вновь углубилась в газету, которую до этого читала.

Этот магазинчик, небольшой и полутемный, оказался настоящим «бабушкиным сундуком», в котором среди ненужного аляпистого и усыпанного блестками карнавального хлама оказались и старые вещи, вышедшие когда-то из моды, но вошедшие в нее опять благодаря почти возведенному до культа слову «винтаж». Заметив в глубине магазина вешалки со старомодной одеждой, я бросилась к ним, охваченная внезапно возникшей идеей сделать своеобразный подарок мужу, которому так нравятся старомодные стили.

– Я хочу купить что-нибудь из этого, – пробормотала я подошедшей ко мне Любови Федоровне. – Только не нахожу того, что мне надо…

– Зачем тебе это, Дашенька?

– Любовь Федоровна, понимаете, сейчас очень модно и стильно носить старые вещи, вышедшие из моды сколько-то там десятилетий назад. Но подбирать их нужно умело, конечно, – с загадачной улыбкой отговорилась я, усердно перебирая вешалки. – Не знаю, что выбрать… Спросите у владелицы магазинчика, каких годов тут костюмы? Я, если честно, в стилях разбираюсь не очень…

Любовь Федоровна послушно отошла и заговорила с сеньорой, которая отложила газету, увидев мой интерес к вешалкам.

– Дашенька, это имитация, – разочаровала меня моя спутница, возвращаясь ко мне. – Магазин маскарадный, и эта одежда – тоже для карнавалов. Сшита под моду прошлых лет.

– А-а, – протянула я. Но в этот момент наткнулась на нейлоновую блузку ядрено-голубого цвета с широкими подплечниками, похожую по стилю на ту, которую недавно просил меня надеть Антонио. И в моей голове созрел другой план. Смутно в памяти замаячили картинки из моей дискотечной молодости. Неважно, что это было уже начало, если не середина, девяностых. Что мы тогда носили? Джинсы-варенки, мини-юбки, лосины… А мода-то возвращается!

– Покупаю это! – решительно сорвала я с вешалки облюбованную блузку. – Любовь Федоровна, не делайте такие большие глаза, у меня уже другая идея возникла… А это убожество подойдет как нельзя кстати. У меня просьба… Мы можем ненадолго заскочить в какой-нибудь недорогой магазин молодежной моды? Хочу купить кое-что.

Моему мужу нравится игра в «переодевания»? Что ж, в этот раз проявлю инициативу. К блузке в магазине молодежной моды я купила ужасные черные легинсы, которые в мой подростковый период звались «лосины» и которые опять вошли в моду, джинсовую мини-юбку с какими-то стразами, а в отделе бижутерии – пластмассовые серьги-кольца и браслеты. И, стараясь не реагировать на явно читающееся на лице Любови Федоровны возмущение моим безвкусием, сунула покупки в большую сумку к купленным ранее сапогам.