📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаСвиток проклятых - Виталий Сертаков

Свиток проклятых - Виталий Сертаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 80
Перейти на страницу:

Магоги с хрустом повернулись, их каменные лапы потянули цепь. Горбатый скелет змея почти полностью всплыл, с него струями текли слезы ушедших. Воздух стал ломким, каждый звук троился, прежде чем угаснуть. Я первый ступил на влажные позвонки. Толстяк Исайя карабкался следом, пугливо хватаясь за гребень мертвого исполина. Лев придерживал товарища сзади. Некромант замыкал процессию. Стены пещеры вздрагивали, из трещин сочился гной. Я старался не глазеть по сторонам, ведь те, кого замуровали тут тысячи лет назад, всегда бесятся от запаха живой плоти.

Не зря говорится – вспомнишь волка, а он уже под окном.

Когда мы достигли верхней точки моста, слезная глубина вскипела, и показались морщинистые пальцы, коричневая кожа, растянутая на костях. Мне понадобилось мгновение, чтобы осознать свою ошибку. Пары кроликов из зверинца некроманта хватало, чтобы пересечь мост вдвоем, но сегодня нас собралось четверо! Вероятно, магоги пропустили бы и четверых, если бы не липкий пот ужаса, стекавший по сандалиям евнуха.

– Быстрее, не смотрите вниз!

Мы начали спускаться, хватаясь за острые отростки позвонков.

Узловатые пальцы царапали ребра усопшего змея, упорно подбирались к нашим ногам. Каждый палец состоял из десятков фаланг, выглядел как суставчатая, высушенная на солнце змея, хотя каверны под Иллирусом не помнили солнечной ласки. Пальцы должны расти из ладоней, но вместо ладоней из озера вынырнули лысые, покрытые коростой черепа. Представим себе конский череп, только в два раза шире, вытянутый кзади, закрученный улиткой, перевитый серыми венами, по которым течет то, что заменяет нежити кровь. Противные гибкие пальцы роятся на покатых лбах вместо волос; у дряхлых горгон старые пальцы истончаются и отпадают, на черепе остается щетина гниющих пней. Глаза чудищ обычно плотно зажмурены, но стоит потревожить их сон, волосатые веки начинают вздрагивать, и горе тому, кто не успел укрыться. Человека не сожрут сразу, как поступили бы глупые жадные гарпии. Ведь у лошадиного черепа нет ни пасти с клыками, ни даже ноздрей; с морщинистой морды, прямо под запавшими глазами, свисают наросты, словно клочья заплесневелой бороды…

Из дальних углов пещеры колокольчиком долетел нежный смех. Если не видеть того, кто столь мило смеется, можно улыбнуться в ответ.

– Не смотрите им в глаза, – предостерег кир Дрэкул.

Наставник считал, что костяные горгоны не выживают в Верхнем мире, по крайней мере, никто из знакомых магов не мог похвастать их поимкой. Бестиарий Валтасара дает описание семи подвидов этих малоприятных тварей, из коих два вполне безопасны для человека в силу игрушечных размеров, их разводят в садках и продают на потеху в сирийские гаремы. Морских, или большеротых, наделенных логикой, истребили в Фессалии еще при Филиппе Македонянине, заманивая в зеркальные ловушки. Не самыми крупными, но самыми лютыми хищницами по праву считаются болотные воительницы из далекой страны Хин; Геродот упоминает об армии императора Цинь Ли, осенним утром обращенной в камни. Что касается сладких прелестниц Лесбоса, грудастых пародий на земных дев, так за ними издревле велась жестокая охота. В островных полисах каждый царек, захвативший корону, считал нужным повесить мертвую голову у себя над троном, и прикрыть шторкой. Казнив кучу родственников, властитель неизбежно добивался смуты в собственном дворце. Последней линией обороны, естественно, становился тронный зал. Когда смутьяны врывались с оружием, сатрап отдергивал шторку, и наслаждался образовавшейся скульптурной группой. Наслаждаться приходилось недолго, поскольку прощального взора прелестницы хватало лишь на первую волну нападавших…

Мы почти добрались до второго изгиба моста. Впереди показались серые ребра усопшего змея. Его позвонки стали тоньше, а перильца из соляных отростков не внушали доверия. Один неверный шаг мог привести к падению.

Костяных горгон в нашем озере Слез удерживали в дремотном состоянии чары далеких предков, строителей крепости, на камнях которой мой прапрадед возводил Иллирус. Существовали краткие указания для посвященных, как вести себя, чтобы безболезненно пробежать по позвонкам ящера, но ни слова о том, как защитить неискушенных. Я не стал заранее пугать учителя, однако люди, не отмеченные крылом черной магии, спускались сюда в основном, как пища для мальков. Звучит вполне невинно, – мальки горгоны, представляется нечто вроде смешных лягушат. Они действительно голодны, и с удовольствием пожирают все, включая собственную родительницу.

– Кир Исайя, не останавливайся!

Лев Закайя взмахнул мечом, когда синие когти вцепились в сандалий евнуха. Толстяк завизжал и затопал ногами. Не слишком умный ход. Все равно, что потрясти пчелиный улей. Два костяных пальца отвалились, но с другой стороны моста с мерзким шуршанием взбирались другие.

– Эгемон, бегите, я отвлеку их! – кир Дрэкул очертил в воздухе круг. Два сияющих голубых хлыста заплясали в его ладонях.

Расставив ноги, Лев рубил налево и направо, пока клинок окончательно не проржавел. Отрубленные пальцы неспешно тонули. Зато мокрый череп поднимался выше и выше, на двух изогнутых позвоночных столбах, между которыми трепетали обманчиво жидкие нити ребер. За ребрами, в комьях слизи, вздрагивало нечто, больше похожее на растянутый паучий кокон, чем на сердце. Этот серый мешок полупрозрачной кишкой соединялся с основанием черепа. Сам череп, толщиной в ногу взрослого мужчины, изгибался несколько раз, также делясь на фаланги, превращаясь в тонкий костяной хлыст, в иглу, свисавшую позади спаренных позвоночников. Это мог быть… клянусь всеми милостями Многоликой, эта немыслимая игла, в которую превращался затылок твари, она походила на яйцеклад насекомого!

Впервые так близко я встретил зрелую самку, готовую высадить мальков. Удивляться нечего, горгоны почуяли страх, и справедливо решили, что им доставили корм для будущих деток. Поневоле я призадумался, что носили сюда ученики Дрэкула, кроме жалких кроликов?

– О, нет, я не могу… – прохрипел Исайя. Он собрался бежать назад, и легко потянул меня за собой.

Нежнейший смех окутал нас, как пуховое облачко. Плеснула волна; у дальнего края озера всплывало что-то большое, по-настоящему крупное, неторопливое.

– Исайя, ты нас погубишь, – Лев отважно заступил перепуганному евнуху дорогу.

Признаю, мне хотелось кричать от страха, но я не мог не восхититься совершенной красотой нежити, собиравшейся превратить нас в пищу для своих будущих малышей. Мое детство не стеснялось крови, кишок и испражнений, под руководством мудрых учителей я вскрывал внутренности теплокровным, паукам и пернатым. Человек вылеплен искусно, но кто сказал, что меньшего восхищения достоин бессловесный поцелуй улиток, или брачные танцы нетопырей?

Горгона приоткрыла глаза. Костяные волосы на ее голове превратились в шар, встали дыбом, ребра на груди разошлись. С негромким плеском, с другой стороны моста, вынырнули еще две головы, помельче предыдущей. Девичий смех струился со всех сторон. О нет, они не планировали нами ужинать, их голод был иного рода.

– Кир Исайя, за мной, только вперед! – я тянул евнуха за собой, но он был выше меня на голову и втрое тяжелее. Два синих когтя ударили меня в наколенник, валахская сталь рвалась, точно бумага.

1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 80
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?