Ниндзя в тени креста - Виталий Гладкий

Судя по всему, в свое время он тоже был сохэем и принадлежал к общине-сангхе монастыря Нэгородзи буддийской школы Сингон. Новому наставнику Гоэмона пришлось много повоевать, о чем свидетельствовали шрамы на его теле. Но в конечном итоге он ушел из Нэгородзи и стал горным отшельником, чтобы замолить свои грехи. А в том, что ямабуси был блестящим воином, Гоэмон убедился, когда приступил к тренировкам с мечом. Старец, несмотря на свои преклонные годы, обращался с ниндзя-то, как Такэмикадзути – бог, который был воплощением меча. Его мастерство фехтовальщика было потрясающим. Только на третий год обучения Гоэмон смог хоть как-то сопротивляться стремительным атакам Учителя, от которых его спасала лишь отменная реакция.

Сначала они упражнялись не со стальными мечами, а с боккэнами – деревянными. Но и учебным мечом можно было заработать добрый десяток синяков за тренировку или даже получить серьезную травму. А когда по истечении некоторого времени ямабуси взялся за Гоэмона всерьез, то случалось, что юный синоби иногда бывал на полшага к смерти – бывший сохэй руку не придерживал. Он учил, что и на деревянных мечах надо драться на полном серьезе, иначе в сражении, когда нужно будет нанести врагу смертельный удар, в последний момент боец может по привычке сработать не в полную силу, а это чревато поражением.

Таким испытаниям воли и силы духа, которые устраивал ему ямабуси, юный синоби никогда прежде не подвергался. Старец заставлял его продолжительное время голодать, при этом не избавляя от изнуряющих тренировок, учил как быстро преодолевать практически отвесные горные склоны и как подолгу задерживать дыхание, нырнув в холодную воду, показывал, каким способом можно ходить по болотам и как перебраться на другой берег через бурный поток. Но главное, он научил Гоэмона внезапно исчезать.

Конечно, и до ямабуси Гоэмон знал много способов, как уйти от преследования, в том числе и с «исчезновением». Особым предметом обучения в школе ниндзюцу было «искусство земли» – дотон-дзюцу, заключавшееся в способах маскировки с использованием рельефа местности. Иногда синоби, наоборот, не прятался, выставлял себя напоказ. Но никто не мог даже предположить, что виднеющаяся неподалеку статуя или невысокое дерево – это лазутчик, перенявший их очертания. Гоэмона научили незамеченным проходить через заставы самураев, накинув шкуру овцы и затесавшись в стадо, или часами плыть по реке, держась за бревно и сливаясь с ним. Умел он, дожидаясь противника, закапываться с головой в землю и дышать через небольшую бамбуковую трубочку. Притом делал это с большой скоростью, как землеройка.

Умел он также исчезать при помощи миниатюрной ручной гранаты – нагэ-тэппо, которая могла в случае необходимости задержать преследователей. Подмешанный в порох магний давал ярчайшую вспышку, и лазутчик, воспользовавшись временной слепотой врагов, мгновенно нырял им под ноги и оказывался на дереве или за ближайшим плетнем. Нужно сказать, что нагэ-тэппо вызывал у самураев суеверный ужас.

Однако наука, которую преподал Гоэмону ямабуси, не шла ни в какое сравнение с теми примитивными сведениями о природе вещей, которые он почерпнул у прежнего Учителя. Когда на первом занятии старец, сидевший возле костра, вдруг исчез, Гоэмон едва не сошел с ума. Как это возможно без различных приспособлений?! А когда сзади раздался его голос, юный синоби вскочил, словно ошпаренный кипятком. Ямабуси был явно доволен произведенным эффектом; посмеиваясь и оглаживая бороду, он сказал:

– Разум человека – это гладкое зеркало, которое отражает все предметы, но не обнаруживает себя. Тот, кто смотрится в зеркало, видит свое изображение и не обращает внимания на его зеркальную поверхность. Нужно уметь не только маскироваться в траве, прятаться в листве деревьев и в полутемных коридорах замков. Прежде всего, необходимо не отличаться от окружающей обстановки, а отражать ее, как зеркало. Поэтому синоби должен уметь растворяться в окружающем мире, стать его самой неприметной частичкой.

Слова учителя были темны и неясны для смущенного мозга юного ниндзя, но он лишь вежливо закивал в ответ. Однако старца провести было трудно. Конечно же, он понимал, что быстро, с наскока, постичь тайное знание не удастся; для этого потребуется много времени, огромное терпение и талант. Его слова лишь царапнули сознание мальчика, не оставив в нем заметного следа. Но это дело было поправимым, и ямабуси продолжил:

– Быть невидимым, находясь среди людей, а тем более исчезать прямо на глазах, – большое искусство, требующее огромного самообладания и умения управлять жизненной энергией «ки». Синоби, обладающие тайным знанием, умеют в схватке концентрировать «ки» в бьющей руке, нанося особый энергетический удар, который часто приводит противника к смерти. Конечно, такими способностями в полной мере обладают очень немногие, это искусство держится в глубокой тайне, и во многих кланах оно вообще неизвестно, но я постараюсь научить тебя тому, что знаю сам.

– Я немного слышал о «ки» от отца…

– Твой отец, Хаттори Юсанага, великий синоби. В этом спору нет. Но и он знает о «ки» самую малость. Твой отец использует это искусство как способ очищения и успокоения собственного сознания. Что это значит? После долгих тренировок синоби, владеющий «ки», обретает состояние великого покоя, когда ни одна мысль не нарушает гладкой поверхности разума. В этом состоянии он избавлен от всех чувств – гнева, радости, злобы, зависти; боец просто не думает и не действует сам, а лишь следует за противником, используя его силу против него самого.

Ямабуси пошевелил в костре веткой; по затухающим угольям запорхали язычки пламени, и ночь вновь соорудила вокруг старца и юного синоби плотный черный шатер, через редкие прорехи которого иногда заглядывали крупные звезды.

– Тайное знание заключается в особых способах переплетения пальцев – ингэй, которые замыкают круговорот «ки» в теле человека, – сказал старик. – Одно переплетение успокаивает разум, другое наполняет тело огромной энергией, третье позволяет приспособиться к сложной ситуации. Каждый палец человека имеет свое значение. Большой соответствует пустоте – началу и конечной точке всех вещей; указательный – это ветер, пар, дым и прочее – отвечает за мудрость и добродетель; средний палец – огонь и горение – символизирует разум и воинственность; безымянный – вода и другие жидкости – контролирует деятельность тела и поведение человека; мизинец – земля – связан с физическим совершенством человека…

Гоэмон никогда бы не подумал, что с виду простые упражнения, направленные на концентрацию энергии «ки», больше выматывают, нежели лазания по скалам или тренировки по каруми-дзюцу – искусству облегчать вес тела, благодаря которому ниндзя совершали высокие прыжки, уходили от ударов меча и наносили удары ногами сверху, а также ловко передвигались по деревьям, цепляясь за самые тонкие ветки. Ямабуси выжимал из юного синоби все соки, когда начались занятия по каруми-дзюцу, зато спустя полгода Гоэмон мог посоревноваться в ловкости лазания по деревьям с обезьяной.

Все это время Гоэмон мечтал о собственном ниндзя-то – мече синоби. Обычно он фехтовал учебным оружием, но мысль иметь собственный меч в последнее время не выходила у него из головы. Кузнецы-оружейники Нихон делали мечи в основном самураям. Изготовление катаны и вакидзаси было делом трудоемким, процесс изготовления клинков длился долго, мечи были баснословно дороги и на рыночных лотках не лежали. Поэтому ниндзя в основном переделывали оружие, захваченное у самураев. При этом они не испытывали никаких угрызений совести, так как не признавали «Бусидо», кодекс самураев, и не разделяли их трепетного почитания меча. Обычно клинки трофейных мечей укорачивались; у большинства ниндзя-то их длина составляла два сяку, а иногда и того меньше.