Четырехлистный клевер - Лана Паркхилл

– Ричард! О, Ричард! – прошептала Сузан, откидывая голову на подушки, и длинные огненные пряди в беспорядке рассыпались по белоснежной ткани.

– Да, моя дорогая? – промурлыкал он, продолжая умело разжигать в ней пламя желания. Эта женщина снова принадлежала ему, была покорна его ласкам, трепетала в его руках, словно экзотическая бабочка.

– Ричард, я хочу… хочу тебя. Немедленно. Здесь и сейчас.

– Не спеши, малышка, не спеши. У нас впереди целая ночь. Бесконечная ночь. Как же я соскучился по тебе…

Но Сузан не желала ждать. Она и так слишком долго ждала. Прильнув к Ричарду всем телом, она ласкала его лицо, волосы, что-то бессвязно лепеча, увлекая за собой в водоворот страсти.

Трепещущее от малейшего движения воздуха пламя свечей выхватывало из полумрака то смуглое и сильное тело мужчины, то гибкое и нежное, словно лепесток белой розы, тело женщины.

Ричард заставил себя на мгновение разомкнуть объятия. Он задыхался. Эта женщина свела его с ума, заставила полностью потерять контроль над собой.

Приподнявшись на колени над распростертой Сузан, он щелкнул пряжкой ремня, опоясывающего бедра.

– Только ты и я…

– Эта ночь – наша…

Освободившись от стеснявшей его одежды, Ричард дал наконец волю сжигающему его вожделению.

– Пожалуйста, прошу тебя…

Сузан не могла больше ждать. Быть рядом с этим великолепным мужчиной, видеть его обнаженным, склонившимся над ней… Видеть его страсть, чувствовать сильные руки на своей коже – это было наслаждение, граничащее с болью, близость, готовая перейти в умопомешательство. Они слишком долго были разлучены и теперь, как два изголодавшихся дракона, набросились друг на друга, сплетаясь воедино.

– Сейчас Сью, не торопись… – Хриплый голос Ричарда лишал ее рассудка.

– Но почему? – запротестовала она. – Почему мы должны сдерживаться? Я…

Сузан осеклась, так как возлюбленный неожиданно придавил ее к кровати, крепко сжав запястья одной рукой и лишая возможности двигаться.

– Не хочешь сдерживаться? – с интересом спросил он, и в серых глазах зажегся хищный огонек. – Прекрасно, моя милая. Это мне подходит.

Сузан лишь беспомощно застонала, когда Ричард опустился на нее. Она ощутила, как сильно он желает ее, как напряжена и тверда его плоть, что непроизвольно сжала бедра.

– Сью… если будешь продолжать в том же духе, то я не смогу остановиться…

– Так не останавливайся! Я и не хочу, чтобы ты останавливался, – лихорадочно прошептала она, чувствуя, что еще мгновение, и у нее разорвется сердце от неудовлетворенного желания. – Сейчас не время контролировать свои чувства!

– Разве?

В глазах Ричарда мелькнуло непонятное выражение. Предупреждение об опасности – вот что это было. Она нечаянно бросила ему вызов, но все равно не успела бы отреагировать.

– Теперь-то ты не убежишь! – прорычал Ричард, крепко удерживая тонкие запястья и сжимая ее бедра своими.

Господи, каким невыносимым наслаждением было ощущать под собой гибкое, податливое тело, округлые бедра, сжимать ее руки в своих!…

Сузан выгнулась и что-то простонала, когда Ричард вошел в нее. Стиснув зубы, он двигался все быстрее и быстрее, доводя возлюбленную до исступления. С закрытыми от наслаждения глазами, с пылающими щеками, она могла лишь выкрикивать его имя словно волшебное заклинание. С его же губ не сорвалось ни звука, слышалось лишь тяжелое дыхание охваченного страстью мужчины.

Поняв, что Сузан близка к экстазу, он заставил себя остановиться и резким движением отстранился.

Она ощутила внутри себя пустоту. Истомленное ласками тело горело огнем, требуя освобождения. Сузан балансировала сейчас на грани боли и наслаждения, и лишь во власти Ричарда было дать ей то или другое.

– Ричард, – простонала она, хватая его за руку и прикладывая к своей пылающей груди. – Я хочу тебя, хочу, чтобы ты был во мне. Я больше не выдержу!

– Гмм… когда так мило просят, я не в силах отказать.

Ричард тоже больше не мог сдерживать себя и одним резким движением снова вошел в нее, во вспышке мгновенного наслаждения ощутив, как поддается нежная плоть, как тело возлюбленной выгибается в судороге наслаждения. Сжимая ее в объятиях так, словно желая раздавить, он накрыл ее губы своими, заглушив пронзительный крик удовольствия, вырвавшийся из груди Сузан.

– Теперь ты моя… моя… – исступленно шептал Ричард, отдавая любимой всего себя…

Лучи солнца, проникнув сквозь прозрачные занавески, коснулись лица Сузан. Она улыбнулась, не открывая глаз, и попыталась заслониться от света ладонью. Но внезапное осознание того, где она находится, заставило ее задрожать как в ознобе.

Нет, Сузан пробудилась не дома на ферме, где ей удалось поспать на час-другой больше потому только, что Джинни не торопилась просыпаться. Она находилась в коттедже, в постели Ричарда, и эту ночь они провели в объятиях друг друга. От одного воспоминания о том, чем они занимались всего несколько часов назад, ее щеки залил румянец. Тело горело при малейшем движении и хранило память об особо дразнящих прикосновениях.

– Ричард…

Она открыла глаза и почему-то боязливо взглянула на постель рядом с собой. Там было пусто.

Комната, залитая светом, не хранила никаких следов присутствия Ричарда. Вчера ночью Сузан была уверена, что все просто замечательно… Но сейчас, при свете дня, ей так уже не казалось.

Может быть, ослепленная страстью, она обманывала себя? Может быть, выдавала желаемое за действительное? В конце концов, за всю долгую ночь неистовых ласк Ричард не сказал ни слова о любви. Правда, он вообще предпочитал не упоминать о чувствах, но его тело говорило за него. В каждом движении сквозило вожделение, жажда обладания… Неужели, желая ее физически, Ричард остался равнодушным к ней как к личности?…

Иначе нельзя было и помыслить о каком-либо общем будущем. А Сузан уже мечтала о возобновлении отношений, о том, что скажет ему правду о Джинни…

Джинни!

Расслабленность и сонливость как рукой сняло. Уже почти день, дочка наверняка проснулась.

Сузан бросила взгляд на часы – и ужаснулась. Ее опасения подтвердились: десять часов! К этому времени Джинни уже должна быть одета и накормлена… О Господи, неужели малышка голодает? И где же она, почему не дает о себе знать недовольным криком? И, в конце концов, где Ричард?

Все эти вопросы вихрем пронеслись в голове молодой женщины, пока она стремительно продевала руки в рукава халата и подпоясывалась… Обуваться было некогда.

Босиком Сузан бросилась к двери гостиной… И замедлила шаги, услышав низкий ласковый голос Ричарда, а затем – ошибки быть не могло – радостный детский смех.