Война для Господа Бога - Илья Те

– Весть о поражении сенешаля вместе с остатками королевской армии наверняка достигнет города раньше, чем мы окажемся под его стенами.

– Несомненно, однако помните, что отступающие жернаковские части опережают нас всего лишь на одну ночь. Этого недостаточно, чтобы серьезно подготовить город. С армией сенешаля в поход выступили и префект Бронвены, и бригадир габелар, чьи трупы вы можете лицезреть всего в ста метрах отсюда. Там просто некому возглавить работы по организации обороны. Я думаю, все решит скорость нашего марша.

– Если все решит скорость, нужно было выступать вчера, а не затевать ночные гулянья, – заметил лавзейский вилик.

– Вы говорите ерунду, Сабин! – теперь уже просто грубо отвечал Трэйт. – Армия после выматывающего сражения и заботы о погребении погибших товарищей была не в состоянии двигаться дальше. Кроме того, не забывайте, это была наша первая крупная победа над сильным противником и вообще первое боевое крещение в поле. Мы прошли его отлично, но люди испытали сильнейшее потрясение. Нужно было дать выход их стрессу и их ликованию. В такой ситуации я не мог отдать приказ выступать немедленно. Однако сегодня такой приказ прозвучит прямо после того, как мы закончим это совещание. У кого-нибудь еще есть соображения?

Поднялся Рихмендер.

– Разрешите? – спросил он и после кивка Трэйта продолжил. – Бойцы отлично показали себя во время вчерашней баталии. Мы взяли хорошие трофеи, однако осадных орудий победа нам не прибавила. Вы считаете, Трэйт, нам хватит сил, чтобы взять крупно населенную Бронвену с нашей относительно небольшой армией и без достойного артиллерийского усиления?

– Как я уже сказал, город слишком большой, почти сто тысяч населения. Бронвена не имеет постоянных крепостных стен уже более двухсот лет, а линия валов и окопов готова лишь частично. Известно, что западная часть не построена вообще, а северная – едва начата. К артиллерийским бастионам для прикрытия трактов также никто не приступал. И вообще, протяженность готовых укреплений такова, что имеющихся в распоряжении защитников города сил регулярной армии будет явно недостаточно даже для того, чтобы просто разместить в каждом секторе хоть сколько-то бойцов, не говоря уже об организации эффективной обороны. Это означает, что мы можем зайти в город практически по любой из дорог, ведущих в Бронвену с запада и со стороны правого берега Кобурна. Четыре тысячи габеларов вряд ли окажут нам достойное сопротивление.

Кроме того, я намерен предложить городу сдачу на почетных условиях. Габеларам нечего там защищать, кроме собственных жизней. К тому же они наверняка будут поражены известием о вчерашнем поражении сенешаля. При приемлемых условиях, с сохранением оружия, знамен и вексилумов, они сдадут город. Таким образом, артиллерия нам не понадобится. А если все-таки габелары не сдадутся, то мы просто войдем в город несколькими колоннами и с разных направлений. Сражения за Бронвену в этих условиях также не будет. Будет ввод войск. В лучшем случае, я имею в виду – в лучшем случае для противника, гарнизонные войска засядут в нескольких укрепленных пунктах. Вот оттуда их и придется выкуривать, но опять же при условии, если они не примут сдачу. Главное сейчас – подойти к городу раньше, чем прибудут новые королевские полки.

– И все же, что насчет населения города? Как велика вероятность того, что горожане заставят сервов взять в руки оружие и присоединиться к обороне? Можно ли заставить их сделать это с помощью ошейников? Девяносто пять тысяч сервов – это колоссальная масса.

– Полагаю, вероятность такого развития событий минимальна. Габелар может подгонять раба импульсом боли или этим импульсом убить. Если раб попытается напасть на габелара первым, ошейник выдаст превентивный импульс, чтобы пресечь попытку. Однако превентивный импульс хоть и ужасен, но все же терпим. Так что, как только наша армия подойдет к стенам, практически ничто не мешает рабу, получившему в руки мушкет, просто пристрелить своего габелара и присоединиться к нам. При большом желании и надлежащем подходе, особенно если дать сервам обещание свободы, такую армию можно было бы организовать для боя в поле, привить ей дисциплину и внутреннюю устойчивость. Но за два дня это вряд ли реально. Думаю, защитники города понимают это и не станут даже пытаться. Еще есть вопросы?

Вопросов не было. Трэйт удовлетворенно кивнул и, не спрашивая мнения Сабина, приступил к раздаче указаний каждому из командиров подразделений. Дав команды конкретным исполнителям и назначив ответственных за выполнение отдельных задач, Трэйт определил порядок выступления для частей, объявил совещание закрытым и велел офицерам разойтись. Как всегда в таких случаях, после совещания в палатке остались два человека – Сабин и Гор. Первый – как гражданский наблюдатель от Совета виликов, не имевший военных обязанностей, второй – по схожим причинам. Два бездельника.

Сабин подождал, не уберется ли Гордиан, но у того был вопрос к Трэйту и он продолжал сидеть, ожидая, пока командующий оторвется от карты, которую напряженно изучал. Не дождавшись, Сабин отвернулся от Гора, неприязненно посмотрел на Трэйта и начал.

– Пожалуй, нам надо объясниться, – произнес он. – Мне кажется, вы слишком много себе позволяете, Мишан. И как бы нас не связывала прошлая дружба, я намерен открыто заявить вам, что сносить оскорбления в дальнейшем я не намерен.

– Боже правый! – вздохнул Трэйт – Какие оскорбления, Каро? Вчера перед сражением я делал свою работу, а вы мне, извините, банально мешали своими вопросами. Битва выиграна, а это значит, что работа, которую мне поручил Совет виликов сделана хорошо. Вы же понимаете – есть время говорить людям, а есть время, когда говорить должны мечи и мушкеты. Вчера был именно такой случай. А если я чем и обидел, то извините.

– Извинений недостаточно, Мишан. Я говорю не только о вчерашней бесцеремонности с моим скакуном. Я говорю вообще о вашем поведении на совещаниях с офицерами. Вы просто игнорируете мое мнение. И вы завершили сегодняшний совет, не спрашивая моего согласия, хотя именно я – назначенный советом руководитель нашей миссии, а вы, я напомню, отвечаете только за ее военное обеспечение.

– Военное обеспечение! – вскричал бывший дацион. – О чем вы говорите, Сабин? Наш поход или, как вы говорите, наша миссия, есть не что иное, как обычная военная экспедиция. Она сама по себе и есть военное обеспечение существования освобожденных сервов в Кербуле и на всем севере Боссона. Вы в армии, Сабин, а не на Совете. Здесь все вопросы – военные, других нет!

– И тем не менее за успех или неуспех нашего, как вы выразились, похода мы отвечаем перед Советом вместе. И я требую, чтобы к моему мнению относились с уважением и обращались как к равному с вами руководителю армии.

Трэйт снова покачал головой.

– Это глупый спор, – сказал он, – и совершенно бессмысленный. Хотите, чтобы я посыпал голову пеплом, я посыпаю. С этого момента я постараюсь не открывать и не закрывать собрания, не обсудив перед этим вопросы с вами, клянусь. Вы удовлетворены?

– Более чем, – ответствовал советник и с видом уязвленной гордости удалился.