Прежде чем их повесят - Джо Аберкромби

— Тогда я приношу мои извинения, — проговорил он ничуть не извиняющимся тоном. — Что вы скажете о нашем городе?

— Жарко и слишком много лестниц. — Глокта тяжело опустился на один из изящных стульев. — Где лорд-губернатор?

Лицо юноши еще более помрачнело.

— Боюсь, мой отец не очень хорошо себя чувствует и не сможет присутствовать. Вы должны понять, он старый человек, ему нужен отдых. Я буду говорить от его имени.

— Вот как? И что же вы двое имеете мне сказать?

— Мой отец очень обеспокоен теми работами, которые вы начали на городских укреплениях. Мне сказали, что королевских солдат поставили рыть канавы на полуострове, вместо того чтобы защищать стены Верхнего города. Вы понимаете, что оставляете нас на милость туземцев?

Глокта фыркнул.

— Туземцы — граждане Союза, хоть и не по своей воле. Поверьте мне, они милосерднее, чем гурки.

«Каково милосердие гурков, я знаю из первых рук».

— Они дикари, — презрительно бросил Вюрмс, — к тому же опасные! Вы здесь человек новый и не понимаете, какую угрозу они для нас представляют! Вам следует поговорить с Харкером. У него верные представления обо всем, что касается туземцев.

— Я говорил с Харкером, и мне не понравились его представления. Думаю, ему поневоле придется пересмотреть их, пока он там внизу, в темноте. — «Думаю, он пересматривает их уже сейчас и с той быстротой, на какую только способен его мозг величиной с горошину». — Что же до вашего отца с его тревогами, ему больше нет нужды обременять себя заботой о защите города. Поскольку он стар и нуждается в отдыхе, я не сомневаюсь, что он будет счастлив передать эти обязанности мне.

Красивое лицо Вюрмса исказила гневная гримаса. Он открыл рот, чтобы выругаться, но благоразумно передумал и вовремя промолчал.

«Как ему и положено».

Молодой человек откинулся на спинку стула, задумчиво потирая пальцы. Потом он заговорил с дружелюбной улыбкой и чарующей мягкостью.

«Ага, теперь мы переходим к уговорам».

— Наставник Глокта, мне кажется, мы с вами немного сбились с правильного пути…

— Неудивительно, принимая во внимание мою хромую ногу.

Улыбка Вюрмса несколько поблекла, однако он упрямо продолжал:

— Совершенно очевидно, что в настоящее время все козыри в ваших руках, но у моего отца много друзей там, в Срединных землях. Я могу стать для вас значительным препятствием, если мне это понадобится. Значительным препятствием или большой подмогой…

— Очень рад, что вы выбрали сотрудничество. Вы можете начать с рассказа о том, что случилось с наставником Давустом.

Улыбка окончательно погасла.

— Откуда мне знать?

— Каждый что-нибудь да знает.

«И кто-то знает больше, чем остальные. Не ты ли этот кто-то, Вюрмс?»

Сын лорд-губернатора задумался.

«Что это, тупость или чувство вины? О чем он думает — как мне помочь или как замести следы?»

— Я знаю, что туземцы его ненавидели. Они постоянно устраивали заговоры, и Давуст был неутомим в преследовании изменников. У меня нет сомнений, что он пал жертвой одной из таких интриг. На вашем месте я бы задавал вопросы в Нижнем городе.

— О, я совершенно уверен, что все ответы здесь, в Цитадели.

— Только не у меня, — отрезал Вюрмс, меряя Глокту взглядом. — Поверьте мне, я был бы счастлив, если бы Давуст по-прежнему находился с нами.

«Может быть, так, а может быть, и нет. Но сегодня мы никаких ответов не получим».

— Очень хорошо. Тогда расскажите мне о городских запасах.

— О запасах?

— О запасах еды, Корстен, еды. Насколько я понимаю, с тех пор как гурки блокировали наземные пути, все приходится доставлять по морю. Несомненно, вопрос пропитания должен оставаться одной из самых главных забот губернатора.

— Мой отец заботится о нуждах своего народа при любых обстоятельствах! — отрезал Вюрмс. — Наших запасов провизии хватит на шесть месяцев.

— На шесть месяцев? Для всех жителей?

— Разумеется.

«Я ожидал худшего. Что же, уже неплохо, одной проблемой меньше. А проблем здесь море».

— Если не считать туземцев, — прибавил Вюрмс так, словно это не имело никакого значения.

Глокта выдержал паузу.

— И что же они будут есть, если гурки осадят город?

Вюрмс пожал плечами.

— Я никогда не думал об этом.

— Вот как? А что будет, по-вашему, когда они начнут умирать от голода?

— Э-э…

— Хаос! Вот что будет! Мы не сможем удержать город, если четыре пятых населения против нас! — Глокта с отвращением пососал свои беззубые десны. — Вы сейчас же пойдете к купцам и обеспечите мне запас провизии на шесть месяцев. Для всех! Я хочу иметь запас еды даже для крыс в сточных канавах!

— Да кто я вам, мальчик на побегушках? — вспыхнул Вюрмс.

— Вы тот, кем я прикажу вам быть.

На лице Вюрмса уже не оставалось и следа былого дружелюбия.

— Я сын лорд-губернатора! Я не позволю обращаться ко мне в таком тоне!

Ножки его стула яростно взвизгнули. Он вскочил и направился к двери.

— Прекрасно, — промурлыкал Глокта. — В Адую ежедневно ходит корабль. Быстрый корабль, и он прибывает непосредственно в Допросный дом. Там к вам станут обращаться совсем в другом тоне, поверьте. Мне не составит труда найти для вас место на борту.

Вюрмс остановился как вкопанный.

— Вы не посмеете!

Глокта улыбнулся. Своей самой отвратительной, глумливой, беззубой улыбкой.

— Нужно быть большим храбрецом, чтобы ставить свою жизнь на то, посмею я или нет. Вы храбрец?

Юноша облизнул губы, но недолго выдерживал взгляд Глокты.

«Я так и думал, что нет. Он напоминает мне моего друга капитана Луфара. Много блеска и высокомерия, но ни намека на внутренний стержень, на котором они могли бы держаться. Только кольни булавкой, и сдуются, как проколотый винный мех».

— Провизию на шесть месяцев. На шесть месяцев для всех жителей. И проследите, чтобы все было сделано немедленно.

«Мальчик на побегушках».

— Да, конечно, — буркнул Вюрмс, по-прежнему угрюмо глядя в пол.

— А потом начнем разбираться с водой. Колодцы, резервуары, насосы. Людям ведь нужно мыться после всех этих тяжелых работ. Вы будете отчитываться передо мной каждое утро.

Вюрмс сжимал и разжимал опущенные кулаки, желваки на его щеках перекатывались от ярости.

— Конечно, — с трудом выговорил он.

— Конечно. Вы можете идти.