Реинкарнация примерного семьянина - Роман Стрельников

восстание на нескольких рудниках. В благодарность король Корнуэлл женил его на Варте, тем самым приблизив того к королевскому двору. Однако сам Аверти жить в замке отказался, а затем и вовсе вывез свою супругу на Лисьи острова. Не сказать, конечно, что король был в восторге от подобного решения, но лорда Джорджа любит весь народ, поэтому монарху пришлось оставить все, как есть.

― По ее сияющему лицу и не скажешь, что она в крайней степени несчастна от этого брака, ― вставил я, дабы поддержать разговор с министром.

― В доме Аверти царит атмосфера любви, тепла и уюта, будьте уверены. Если этот союз изначально и задумывался, как брак по расчету, то сейчас же это крепкая и довольная семья. У Варты и Джорджа двое прекрасных сыновей, а сама леди на сносях третьим.

Лорд Дайрен слегка наклонился к моему уху и тихо спросил:

― Скажите мне, юноша, что вы сами думаете по этому поводу?

Что это? Какая-то проверка? Хочет прощупать меня на острый ум?

― Мне кажется, ― начал я также тихо, продолжая при этом следить за процессией. ― Многие недооценивают браки по расчету. Ведь подобные союзы, на самом деле, тверды и надежны. За таким браком зачастую стоят земли, титулы, положение в обществе. А что любовь? Лишь пшик, у молодых часто сгорает дотла, словно спичка. Оставим это слово для поэтов и музыкантов, лорд Дайрен. Крепкий союз нуждается в более приземленных и материальных ценностях.

Министр молчал неприлично долго.

― Мне говорили, что вы мудры не по годам, Артур. И сейчас я в этом удостоверился в полной мере.

― Благодарю вас, милорд.

В город въехали три кареты личных фрейлин принцессы Стефаны. Слухи не лгали: все девушки обладали безумной красотой, при этом были друг на друга совсем непохожи, словно букеты полевых цветов. Действительно, у принцессы бы нашлась партия абсолютно для любого холостого и богатого лорда в любой земной провинции.

Следом за ними шли повозки с оружием и припасами, клетки с дичью, телеги с подарками и прочей провизией.

Последними в Харилькольд вошли замыкающие всадники с длинными копьями и молодой корнет на гнедой кобыле с военным горном на поясе. Гостей приехало так много, что, скорее всего, те, кто въехал в город в числе первых, уже успели расположиться в удобных гостевых палатах. Не считая солдат, конечно же. Этим ребятам скорее всего предложат кинуть свои кости в свободных гвардейских бараках. Вынесут им несколько бочек вина и эля, наварят целую тонну полбы и предоставят их самим себе на целые сутки.

Люди потихоньку покидали улицу. Часть растворилась в проулках, некоторые двинулись в сторону замка. В их числе и я с лордом Дайреном.

― Милорд, как думаете, много ли времени требуется королевской семье на отдых после дороги?

― А что, уже проголодался, юноша? ― С улыбкой произнес министр. ― Скорее всего в дороге они то и делали, что спали и отдыхали. Думаю, что не позже, чем через два часа все гости будут готовы пить, петь и отплясывать за здоровье принца Гельвика Триона.

― Благодарю за ваш прогноз, министр, и за то, что рассказали мне о наших гостях. С вашего позволения, я вас покину. ― Я чуть склонился перед лордом Дайреном.

― Увидимся на пиру, юноша. И запомните пословицу: вино входит ― слова выходят, ― с улыбкой произнес лорд. ― Но много брать на себя тоже не советую.

Я еще раз поблагодарил его, чуть склонившись.

― Молодость все прощает, господин Гинивелл, ― сказал я и покинул министра.

На самом деле я прекрасно понимал, что молодость никому и ничего никогда не прощает…

В следующие пару часов я разгуливал в своих нарядах по территории королевского замка. Приветственно склонялся перед «высокими» гостями, изящно отводя рукой свой черный плащ. Здоровался за обе руки со знакомыми гвардейцами, несущими свою службу в замке. Они в шутку называли меня «сукиным сыном», когда узнавали, что вскоре я буду нажираться за королевским столом. Также мне удалось завести ряд приятных и информативных бесед с теми гостями из долины, кто уже успел переодеться и был готов к торжеству.

Одним из моих собеседников стал граф Эллио ван Зейглер, племянник короля Корнуэлла, единственный сын его младшего и ныне покойного брата Теодора. Мы любовались диковинными цветами и растениями во внутреннем саду. Он был в сопровождении грозного великана-охранника с бритой головой, который едва смог протиснуться в королевские теплицы. Я не знал, как начать разговор с племянником короля. Я ничего не смыслил в цветах, а он, наоборот, так внимательно их рассматривал, видать был в этом большой знаток.

Вообще граф Эллио ван Зейглер производил впечатление человека утонченного, с чуткой и чувственной натурой. Лицо его было припудрено, от чего кожа приобретала жемчужный оттенок. Светлые с позолотой волосы, аккуратно скрывающие лоб и уши, тонкие женские губы, маленький подбородок и хрупкая шея. А руки нежные и слащавые, такими только цветы и держать. Едва ли он старше меня настоящего. Что-то около двадцати пяти лет.

― Родиолус Цитцилус, он же ведьмин цветок, ― произнес Эллио, стоя на коленях возле заграждения.

Он разглядывал совсем непримечательный цветок с нераскрывшимся продолговатым бутоном. Рядом с нами никого не было, не считая того бугая охранника, значит, эти слова были адресованы мне. Я подошел поближе и тоже присел около него.

― Я, к сожалению, совсем не разбираюсь в цветах и растениях, господин, ― мягко произнес я.

Эллио милейшим образом улыбнулся, посмотрев на меня.

— Значит, пора это исправить, молодой человек. ― Он поднялся на ноги, я поступил также. ― Видите те лиловые цветы? Это ночная орхидея. Именно при свете луны и звезд их бутоны испускают нежный и сладкий аромат, схожий с запахом ванили и лесных ягод. А вот в том углу ― симианские кактусы. Не знаю, кто их сюда высадил. Эти обжоры с радостью воруют воду у всех соседних растений. Посмотрите, фиалки и ирис рядом с ними вялые и низкие.

― Сдается мне, при таких познаниях у господина должен быть просто шикарный и изумительный сад.

— Это действительно так, ― отвечал Эллио. ― Мои оранжереи ― единственная гордость и любовь в моей жизни. Я просто не представляю свое существование без своих цветов. ― Он обернулся ко мне, поправляя выпавшую прядь своих волос. ― А вы, юноша, если когда-нибудь будете проездом в Ауде, обязательно разыщите меня. Я покажу вам настоящие райские сады. ― Он осмотрел помещение