Бандитский брудершафт - Валерий Шарапов

«Кушайте-кушайте, мои хорошие, — приговаривала она. — Кашка вкусная и полезная, на рыбьем бульоне».

Кошки послушно кушали. Кроме бабушкиного обеда, рассчитывать им было не на что.

Странно было наблюдать за этим. Всего месяц назад отгремела война, вокруг царила разруха, до сытой жизни так же далеко, как от Урала до Бреста. А бабулька исхитрялась и себе добыть пропитание, и бродячих кошек подкармливать. Странно, непостижимо и до того человечно, что першило в горле.

Старая женщина дожидалась окончания трапезы и собирала пустые блюдца.

«Вот молодцы, все скушали. На здоровье!»

Семен приметил Сашкин интерес и равнодушно проговорил:

— Кошкин дом. А старуха — его хозяйка. Поваром в детском саду работала, что за дальним углом. Видать, оттуда и носит отбросы. Дед у нее давно помер, два сына погибли на фронте, сама сильно больна легкими, кашляет так, что аж у нас слышно.

Каждый раз, замечая за окном эту женщину, Александр наблюдал за ней, забывая о тлеющей папиросе.

«Вот ведь как бывает, — рассуждал он, с улыбкой поглядывая на кошачью трапезу. — Прожил человек всю жизнь в Москве, здесь родился, выучился, работал, создал семью. Потом потерял всех близких. Вот, казалось бы, и все, жизнь окончена. Ан нет, нашлось доброе дело для души».

Наевшись, кошки довольно мурлыкали и терлись выгнутыми спинами о старушечьи ноги. Она одергивала фартук, поправляла платочек, несколько минут стояла, наслаждалась свежим воздухом, полутенью от вишневых деревьев и общением с питомцами. Ей было интересно жить. У нее была цель, занятие. Каждый день в маленьком дворе ее ждали кошки.

Когда Сашка с Семеном ворвались в «Шкатулку», гости опешили. Обычно официанты входили в кабинет скромно и незаметно. Они не производили шума, не привлекали внимания, даже если тащили подносы, нагруженные блюдами. А тут вломились, и с порога в крик.

— Уважаемые, там мусора на улице! Облава! — заполонил невеликий объем «Шкатулки» бас Семена.

Хмель и благодушие вмиг слетели с бандитов.

Александр спокойно, по-деловому добавил:

— Если хотите незаметно уйти отсюда, то айда за нами!

Мужики подорвались, загремели стулья, зазвенели тарелки и фужеры, падающие на пол. Семен приотстал, а Сашка уверенно вел гостей лабиринтами коридоров к мужской раздевалке.

— Посторонись! — Он отодвинул в сторону повара, повстречавшегося им.

Тот работал в «Гранде» второй десяток лет, но безропотно подчинился.

— Вот раздевалка. — Александр толкнул дверь. — Из окна попадете в закрытый дворик.

— Чей? Кто там живет? — на ходу интересовался возрастной мужик восточной наружности.

— Подслеповатая старушка, тихая и безобидная. Вам налево, к забору палисадника.

Гости поочередно перелезли через широкий подоконник, спрыгнули, распугали кошек, гревшихся на солнце. Потом они так же, друг за другом, прошмыгнули в палисадник. За листвой вишняка уже не было видно, как эти люди перемахнули через забор и растворились в густой зелени узкой улочки.

— А расчет! — За спиной Василькова вдруг раздался сдавленный стон.

— Что? — Александр прикрыл оконную створку.

— Расчет! Ты взял с них деньги?!

— Нет, конечно. Когда бы я успел?

— Сучий городовой! Ну и достанется же нам от Разгуляя!

— Весь многочисленный коллектив ресторана «Гранд» с удовольствием отмечает юбилей своего старейшего работника, официанта Якова Федоровича Гринько. Специалистами-медиками доказано, что физическая нагрузка официанта лишь немногим уступает шахтерской. Хороший официант должен быть вежлив, галантен, прекрасно знать кухню и не показывать гостям своей усталости. И все это в семьдесят пять? Да, представьте. Якову Федоровичу на днях исполнилось семьдесят пять лет. Шестьдесят из них он работает в лучших московских ресторанах. Начинал мальчиком в трактире, продолжил помощником полового и уже затем стал официантом, — разносился по большому залу ровный голос молодого официанта, читавшего газетную статью.

Остальные сотрудники «Гранда» расположились вокруг и с интересом слушали его. Официанты, повара, мойщицы, уборщицы, полотеры, швейцары, рабочие. Не каждый день в газетах писали о простом официанте. Виновник торжества Яков Федорович Гринько отпраздновал юбилей на прошлой неделе, а ныне находился в недельном отпуске. Статья же в городской газете вышла с небольшим опозданием.

Александр с Семеном со скучающим видом сидели за столиком возле белоснежной колонны. День получился скомканным и нервным. Сначала они готовили «Шкатулку», потом обслуживали в ней четверых гостей. Затем эта милицейская облава, вызванная ночным задержанием двух официантов. Никто пока не знал, чего они наговорили в отделении, как оправдывались, выгораживали себя из-за проклятых свертков с провизией. Однако итогом их задержания стал внезапный визит двух десятков милиционеров. Конечно, день был испорчен.

Капитан милиции, руководивший облавой, по-хозяйски ворвался в большой зал, на ходу извинился перед обескураженными гостями и прямиком проследовал на кухню. Другие сотрудники распылились по коридорам, подсобкам, кабинетам. Чего искали, что хотели, никто так и не понял.

Разгуляев с директором ресторана бегали вокруг милицейского начальства, пытались урегулировать недоразумение. Да где там! Гости, рассерженные таким нахальством, стали покидать «Гранд». До самого закрытия в большом зале появились лишь пять человек. Такой пустоты в этом огромном помещении не видел, наверное, сам Яков Федорович Гринько, о котором выразительно читал молодой официант.

— Впервые ресторан в Крестовском переулке распахнул свои двери перед посетителями в начале тридцатых годов, — продолжал тот. — В те времена он считался уютным, респектабельным, передовым заведением общественного питания. Сюда приходили выпить кофе или сухого вина, пообедать, отдохнуть с семьей или пообщаться с друзьями. Увы! Всего через пять лет заведение потеряло прежнее лицо. Каждого, кто рисковал заглянуть в «Гранд», уже на лестнице встречал шум, неприятные запахи, возбужденные пьяные голоса. Столы не были убраны, в зале всегда дымно и неприветливо. К старым добрым временам ресторан в Крестовском переулке вернуло в конце тридцатых годов новое руководство в лице директора Лазаря Лившица и администратора Иннокентия Разгуляева.

Именно Разгуляев и приказал персоналу собраться в большом зале после закрытия ресторана. Подобные мероприятия устраивались им только по случаю великих праздников и таких же незаурядных ЧП.

Последняя фраза, прочитанная молодым официантом, заметалась под сводами большого зала и смолкла, потому что в примыкающем коридоре послышались шаги. С четкостью механического метронома в «Гранде» умел передвигаться только один человек — Разгуляев.

Все затихли и затаили дыхание.

Выступая перед подчиненными, администратор был мрачен, зол и немногословен. Оно и понятно. Рабочий день не задался, план не выполнен. Внезапный визит группы милиционеров не только скомкал трудовую деятельность всего коллектива, он еще и спутал карты в формировании неофициального заработка. После закрытия дверей ресторана за последним гостем официанты по старому обычаю сдавали администратору денежное вознаграждение, добытое за день. Все до последнего рублика. Сумма подсчитывалась и делилась между персоналом. Не обижали никого, за исключением тех, кто находился на испытательном сроке.