Последняя любовь - Нора Робертс

—Я подумываю о сексе с Эйвери.

—Что это вдруг случилось со связью семейств Монтгомери и Мактавиш?

Рай бросил Тупорылому чипс, взял еще один и окунул его в соус.

—Я бы не стал упоминать маму и Вилли Би. До сих пор в себя не приду.

Райдер глотнул пива.

—А как Эйвери относится к сексу с тобой?

—Только за, если не передумала со вчерашнего вечера.

—Так что вам мешает?

—Это же Эйвери!

Подцепив чипсом соус и стряхнув излишки, Райдер спросил:

—Хочешь, я займусь с ней сексом? Проведу пробный запуск?

—Весьма великодушно с твоей стороны, Рай, — сухо ответил Оуэн, — но я как-нибудь сам.

—Просто пытаюсь помочь брату.

Микроволновка пискнула, Райдер встал, выложил сэндвичи на тарелки.

—Мой совет — действуй.

—Почему?

—Разве не очевидно? Потому что это Эйвери. Ты всегда был к ней неравнодушен.

—Да... наверное.

—И ты ей всегда нравился, иначе она давно тебя убила бы. — Ухмыльнувшись, Райдер откусил сэндвич. — Так что давай, не теряйся, увидишь, серьезно это или нет. Какие могут быть отговорки?

—Вдруг ничего не выйдет? Вдруг мы только все испортим?

Райдер покачал головой, скормил псу остатки сэндвича, взял еще один.

—Чувак, мы говорим об Эйвери! Может, у вас ничего и не получится, такое часто бывает, но вы сохраните добрые отношения.

—Ты уверен?

—Вы оба умные люди и хорошо друг к другу относитесь. Возможно, не все пойдет гладко, но вы справитесь. Зато у тебя будет секс с Рыжей Горячей Штучкой.

Оуэн зачерпнул чипсом соус.

—Она не хихикает.

—Вот видишь? Что тут добавишь?

—Я еще подумаю.

Повернувшись, Райдер достал из холодильника еще два пива.

—Ха, удивил!

* * *

Думай или нет, а работа никуда не денется. Всю следующую неделю Оуэн что-то отделывал, подкрашивал, вешал. Он распаковывал коробки, собирал светильники, расписывался за доставки и поднимался по гостиничным лестницам чаще, чем мог сосчитать.

Мать затащила его в номер «Элизабет и Дарси».

—Я нашла в «Подарках» потрясающую маленькую картину. Повесь ее в ванной.

—Мы же договорились не заниматься предметами искусства, пока...

—Последний штрих. — Жюстина показала на простенок между дверей на террасу. — Здесь будет вышивка твоей бабушки, а сюда повесим эту миленькую картинку. — Она постучала по стене в ванной. — Хоуп принесет необходимые мелочи, полотенца и все остальное. Хотим взглянуть на полностью обставленный номер.

—Но «Пентхаус»...

—Там еще нет картин, значит, он не закончен. А для этого номера у меня все под рукой. Его и будем заканчивать.

Жюстина повернулась к кровати с изголовьем и изножьем лавандового цвета.

—Повесь картину, а я заправлю кровать.

—До открытия еще три недели, — начал было Оуэн, но осекся, когда мать свирепо сверкнула глазами.

—Ладно, ладно.

Оуэн достал крючок, карандаш и стоически выдержал все «ниже», «выше», «правее» — процедуру, которую, как он подозревал, ему предстояло проходить всякий раз, когда мать захочет что-нибудь повесить. Впрочем, картину она подобрала очаровательную — воздушную пастель в английском стиле.

В номер влетела Хоуп с корзиной, полной принадлежностей для ванной, полотенец и прочих необходимых мелочей. Оуэну пришлось выслушивать команды сразу двух женщин, пока обе не остались довольны. Стуча молотком, он вполуха слушал их болтовню о приеме в честь открытия, о том, что начали бронировать номера, о всяких нужных штучках, которые уже завезли или еще ожидали.

—Жюстина, какая красота!

Хоуп вышла из ванной, чтобы полюбоваться вышитыми салфеточками в рамках.

—Согласна. — На миг Жюстина отвлеклась от льняных наволочек и кивнула. — И ей бы понравилось, что они висят тут и в номере «Джейн и Рочестер».

—Так здорово, что вы приносите сюда семейные реликвии, как будто здесь что-то личное.

—Во всем здании есть что-то личное, — заметила Жюстина и схватила Оуэна за руку. — Повесь это зеркало, и ты свободен.

—Жюстина, иди сюда, посмотри, пожалуйста, как я все разложила, — позвала Хоуп.

Пока мать инспектировала ванную, Оуэн воспользовался возможностью повесить зеркало без советов женщин. Он измерял, отмечал и восхищался вкусом матери — хотя цвет рамы повторял фиолетовые тона обивки стульев, само зеркало выглядело на редкость изысканно.

Оуэн с головой погрузился в работу, попутно обдумывая остальные дела, и не заметил, как запахло жимолостью. Незаметно для себя он начел напевать мелодию, которая витала в воздухе. Забив крючок, Оуэн повесил зеркало и привычно достал из пояса с инструментами мини-уровень — проверить, ровно ли оно висит. И вдруг увидел привидение.

Женщина в сером платье с юбкой-колоколом стояла, сложив руки на талии. Светлые волосы, собранные под сетку на затылке, открывали лицо, лишь у щек вились легкие локоны. Она улыбнулась.

Оуэн резко обернулся к Хоуп — волосы заколоты сзади, из кармана джинсов свисает тряпка для пыли, на побледневшем лице выделяются широко распахнутые темные глаза.

—Ты видела?

—Я...

Она смотрела не на него, а на входную дверь. Там стоял Райдер.

—Когда закончишь играть в домики с женщинами, я дам тебе настоящую работу, — сказал он Оуэну.

—Ты видел? — спросил Оуэн. — Она была здесь.

—Кто именно? Они, черт возьми, повсюду. — Райдер бросил взгляд на Хоуп и нахмурился. — Ну-ка сядь.

Словно не слыша, Хоуп смотрела перед собой. Райдер подошел к ней, взял за руку и насильно усадил на миленький стульчик.

—Мам! На твою управляющую что-то нашло!

Прибежала Жюстина, взглянула на Хоуп и присела на пол у ее ног.

—Милая, в чем дело? Райдер, принеси воды!

—Нет, не нужно. Все в порядке. Я просто...

—Господи, неужели никто больше не видел? — Раздосадованный Оуэн взмахнул руками.

—Где, черт возьми... — осекся на полуслове Бекетт, входя в комнату. — Что случилось?

—Я ее видел. Она была здесь. Ты ее видел?

—Кого? Хоуп? Я смотрю прямо на нее. — Вдруг Бекетт прищурился. — Элизабет? Ты видел Лиззи?

—Она стояла вот здесь.

—И ты ее видел? Почему именно ты? Мне даже завидно.

—Ты ее видела? — спросил Оуэн у Хоуп, не обращая внимания на брата. — Она была вот здесь. Потом подошла ты.