Инфер-6 - Дем Михайлов

– Кто это решил?! Ты?! Да кто ты такой, чтобы это решать?!

– Я не решал! Сначала я просто зажал перебитый на горле сосуд, на который еще не успели наложить заплатку. Я просто заткнул хотя бы одну убивающую ее дырку, а затем затянул покрепче жгут на ее изрубленном топором бедре… Я ощутил ее агонию, мои пальцы залило ее кровью… и я вдруг начал сжимать пальцы.

– Дерьмо это все! Отрастил сострадание?! Да быть такого не может! Вдруг начал сжимать пальцы? Вдруг?! Да кто поверит в эту чушь! Быть не может!

– Не может – согласился я – Когда доберусь до твоей воскресшей дочурки – докажу тебе это. Убью ее без колебаний. Убью быстро.

– ХЕР ТЕБЕ! Я достану тебя!

– Хорошо… достань меня.

– А я уже достал тебя – использовав суку Мокко как новый хребет для Эдиты! Ты сам виноват! Глаз за глаз! Любовь за любовь! Отвечай! Кто заказал тебе мою дочь?

– Никто – усмехнулся я и провел ладонью по деформированному шлему – Ты идиот, Первый… у тебя же должен быть доступ к моим медицинским данным после той спасательной операции. Не было никакого сострадания. Я не размяк. И в нормальной ситуации мне было бы посрать! Даже будь она в сознании и моли убить ее… я бы просто вколол ей что-нибудь вырубающее и все! В тот долбанный день… когда я ощутил ее слабый пульс, а по пальцам потекла ее кровь… что-то сука пошло не так! Сейчас я вот размышляю… Как тогда все было? Ну… мне почти оторвало башку… даже сейчас, сидя здесь, крутя перед глазами размытые воспоминания, я мало что вижу кроме черной дымной воронки и белых вспышек… нет никаких мыслей, нет никаких решений, нет ничего… моя голова была дырявой и пустой, когда я просто начал убивать твою дочь. Сотрясение, контузия, потеря крови, боевой шок, отходняк после ударной тройной дозы боевых коктейлей, перегрузки уходящего от летящих на перехват ракет транспорта, кидающего нас то вверх, то вниз, крики раненых бойцов, валящий откуда-то едкий серый дым, вой перегруженной электроники, дикая головная боль и понимание, что я ощущаю только одно – дикое желание убивать… убивать всех подряд! Последнее что я помню – мои медленно смыкающиеся пальцы на красном дырявом горле и то, как мой взгляд замирает на лице ближайшего бойца, а в голове появляется кристально ясная мысль – я убью всех в этом долбанном транспортнике, а затем прыгну вниз, чтобы начать убивать и там… Вот ты и скажи мне, Первый… что за чертову химию нам вкололи под конец того задания, когда мы уже тащили спасенный полутруп к транспортнику, но понимали, что нам не справиться, что наши нервные системы уже не выдержат еще одной дозы боевых стимуляторов, что аптечки верещат как ошпаренные, требуя срочной госпитализации каждого из нас… и тут вдруг укол… и мы полетели вперед как на крыльях, а наши раны вдруг начали закрываться сами собой… Ну? Скажи мне, ублюдок… что за веселые уколы мы получили? А?

Тишина… тихо шелестят транслирующие лишь помехи динамики.

– Первый! – рявкнул я и поморщился от продравшей голову боли нервного отходняка – Отвечай! Что нам вкололи? Аптечки были атолловские! Боевые! Высшего уровня! Экспе-сука-рементальные! Да если бы не тот ракетный удар, что уронил нас в сучье болото, заодно погасив наши мозги бессознанкой или смертью… хер бы вообще кто долетел живым до базы! Я ведь видел глаза оставшихся в сознании бойцов – и в их глазах не было ничего разумного! Ни тени разума! Только жажда крови! Эй! Отвечай, разгневанный отец! Отвечай! – сдернув с головы шлем, разодрав себе кожу в еще одном месте, я с силой вбил его в бронестекло бойницы – Отвечай! Отвечай! Отвечай, хреносос! ДЕРЬМО! – я махнул рукой и шлем улетел назад, ударив в ящики сзади и залязгав по полу – Сука! Я убью твою дочь! Но я убью ее быстро! А затем я найду тебя – и тоже убью! Но ты будешь так, как не подыхал еще никто в этом мире! Обещаю тебе!

– Я готов назвать координаты! Ты против меня! Один на один! Разворачивайся и двигайся на выход из Формоза!

– В жопу – рассмеялся я – В жопу тебя… сначала я должен вырезать червя из гнилого яблока… а из червя хребет… а из хребта жизнь… Кто-нибудь! Убрать гребаный шлем в долбанный ящик! Мне… мне надо… помолчать… просто сука помолчать…

– Я УБЬЮ ТЕБЯ! – это было последнее, что успел вякнуть шлем, прежде чем захлопнулась крышка.

– Может и убьешь – согласился я и затих в кресле – Может и убьешь…

Что за херня происходит?

Уже ясно, что там, в неизвестной мне серой глобальной зоне сумрака происходит что-то странное.

Первый – фанатик. Со всеми плюсами и минусами этого статуса. Он фанатик. Безумный опекун, что видит на своем жизненном горизонте только два действительно важных объекта – планета со всеми нужными растениями и тварями… и его дочь Эдита. На все остальное ему посрать. Равно как и на пожелания опекаемых. Он знает как им будет лучше – а они нет.

Зная его нрав, его мстительность, подозрительность и безумный страх за жизнь дочери… он бы ни за что не оставил меня в живых. Не вариант. Я был бы уже мертв, а до этого прошел бы все круги пыточного ада, где бы от меня отщипывали по молекуле за раз, на разные лады задавая один и тот же вопрос «Зачем ты пытался убить Эдиту?», «Зачем ты пытался убить Эдиту?», «Зачем ты пытался убить мою Эдиту, сука?». Он бы терзал меня до тех пор, пока бы не убедился, что никто не отдавал мне приказа, никто не покупал меня и не промывал мне мозги. Параллельно с этим он пытал бы все мое ближайшее окружение, запихивая их кишки в блендер и повторяя те же самые вопросы.

Но я еще жив.

Почему я все еще жив?

Почему я все еще гоблин, а не лежащая у дороги гнилая осклизлая разумная жопа с чавкающей дыркой для траха и воткнутой сверху табличкой «Трахая это дерьмо ты восславляешь Первого».

Почему я здесь в Формозе? – что уже слишком близко к его воскресшей дочери.

Почему Первый задал мне этот явно терзающий его вопрос о дочери только сейчас? Нам ведь уже приходилось общаться и не раз, если верить его глумливым насмешкам и обещаниям.

Почему Первый сделал все, что затащить меня в Формоз?

Ведь он считай заманивал убийцу к чудом выжившей жертве. Зачем?!

Почему Первый в этот раз говорил иначе? Больше истерии, больше эмоций, больше ярости и никакой обычной для него холодной снисходительной насмешливости, что так свойственна тем гоблинам, кто мнит себя шибко умным и эрудированным, втайне свысока глядя на остальную серую массу быдла.

Как? Вы не знаете когда был основан знаменитый город Трахни-меня-в-сраку-град? Ну-ну… и легкая тайная улыбочка корежит слюнявые уста эрудита…

Первый был выше всего этого, а в лучшие его годы – те, что я помню – он умел принимать решения максимально быстро, выбирая наилучшие варианты – те, что позднее многие называли бесчеловечными. Он тратил мощности своего разума на конкретные дела, а не на слюнявые ухмылки. И когда вспыхнул мятеж на Формозе, он отправил меня туда в первые же минуты. Еще до того, как в солнечную мирную больничную палату с его коматозной дочерью ворвались первые рыкающие орки с окровавленными тесаками. При этом он не бросил остальные дела, решая проблемы Атолла Жизни с холодной расчетливостью машины. Он продолжал оставаться на посту даже в тот момент, когда началась трансляция потешного видео, где его дочь начали истязать… И даже когда мы падали в отравленное болото после попадания ракеты, затухающим сознанием я слышал его приказы – отсечь противника, определить зону падения, направить все силы на спасение…