Самое модное привидение - Юлия Климова

– Ирка, сгоняй за продуктами, жрать совсем нечего.

Не очень-то мне симпатичны такие типы – реденькие волосенки, сальный взгляд и явное пренебрежение ко всем на свете.

– Вы будете что-нибудь покупать? – спросила девушка у меня, подходя к вешалке.

– Нет, я пока выбираю.

Мужчина смерил меня взглядом, облокотился о стеллаж и сказал:

– Давайте я вам что-нибудь посоветую.

Он взял несколько кассет с полки и плюхнул их на стол.

– Отличные боевики, я по два раза смотрел.

– Мне в подарок… – замялась я.

– Вот и покупайте эти. Я тут директор, так что плохого не посоветую.

Домой я приехала с тремя кассетами, которые на всякий случай запихнула в сумку, но Лизу я не встретила, так что тревога была напрасной. Что могло связывать жену моего брата, пропитанную снобизмом до кончиков ногтей, с таким хамоватым, не слишком успешным человеком, как Лаврухин Евгений Станиславович – эту загадку мне предстояло разгадать.

– Здесь библиотека, – сказала я, пропуская Диму вперед. – Илья гордится ею и частенько заставляет меня что-нибудь читать.

– Может быть, вам нужна какая-нибудь книга? – спросила Лиза, материализовавшись, точно из воздуха, в дверном проеме.

Улыбаясь Дмитрию, она явно была не против залезть на стремянку и достать все, что он захочет, даже с самой верхней полки.

– Спасибо, – ответила я, – но мы со всем справимся самостоятельно. – И захлопнула дверь перед ее носом.

Рассерженно покачав головой, я добавила:

– Если мы Лизу сразу не уберем с нашего пути, потом она будет греметь за нами, как консервная банка, и мы и глазом не успеем моргнуть, как клад придется делить уже на четыре части.

Мы обошли первый этаж довольно быстро, я специально разговаривала с Димой погромче, чтобы весь дом знал, что у нас обычная экскурсия, а не поиск замурованных где-то сокровищ. Рассказчик из меня плохой, так что мне пришлось нелегко.

– Дом просто замечательный, – время от времени говорил Дима, сдерживая улыбку, – уютный и просторный.

– Пошли уже к Лужиным, – шепнула я, как только мы поднялись по лестнице, – здесь потом все осмотрим.

Мое нетерпение было понятно, ведь от тайника нас отделяло совсем небольшое расстояние и хотелось как можно скорее разгадать новую загадку.

– Доброе утро, Светлана Аркадьевна, а я вот гостя привела, – радостно сказала я, увидев тетю. – Не помешаем?

Я очень надеялась на то, что у нее сегодня хорошее настроение и наши планы не рухнут.

– Молодец, – одобрила Светлана Аркадьевна, – хорошим людям мы всегда рады, проходите, проходите. Как у вас дела?

– Спасибо, все хорошо, вот подумываю поискать себе работу, надоело прозябать, – сказала я.

– Что же, дело хорошее, хотя я считаю, что женщина должна сидеть дома и заниматься детьми.

Интересно, почему она тогда отправила Вику получать второе высшее образование, неужели оно так важно для выполнения рутинной домашней работы? Скорее всего, Светлана Аркадьевна надеялась, что ее дочь в вузе познакомится с достойным человеком.

Вика выскочила из своей комнаты, села в кресло и стала наблюдать за Димой. Мы поздоровались и, не мешкая, прошли на первый этаж.

– Ничего не поделаешь, – сердито сказала я, – придется потратить еще полчаса, изображая интерес.

– Ты очень нетерпелива, – засмеялся Дима, – мне нравится это.

– Беру пример с тебя, – огрызнулась я, пытаясь скрыть свое смущение.

Куда бы мы ни заходили, везде чувствовалась рука Светланы Аркадьевны – тяжелые шторы, вязаные скатерти и вазочки на полочках. Если нашу половину дома Лиза забила экзотическими растениями, одни пальмы в большущих кадках чего стоили, то здесь этого излишества не было, на подоконниках красовались фиалки, бегонии и кустики роз, обсыпанные мелкими цветочками. Ни пылинки, ни соринки.

Нагулявшись по комнатам и тем самым выполнив миссию по устранению подозрительности домочадцев, мы с энтузиазмом рванули на третий этаж.

– Вот эта комната, – сказала я, указывая на поцарапанную дверь, – именно ее перестраивали.

– Ага, кажется, я здесь хорошо ориентируюсь.

– А что именно тут подверглось изменению?

– Комната показалась Медниковой слишком большой, она попросила ее уменьшить, чтобы освободить место для чего-нибудь другого.

Дверь была открыта, и мы без проблем зашли в просторное помещение. На полу лежали книги и сложенное вчетверо ватное одеяло, два вполне приличных стула были связаны веревкой и, видно, ждали того часа, когда о них вспомнят.

– Значит, эту стену передвинули? – спросила я, хлопая рукой по шершавой поверхности.

– Да.

– И что теперь делать? Не можем же мы ее снести.

– Почему нет, сейчас же и снесем, – засмеялся Дима. – Давай посмотрим, где она была раньше.

Мы вышли из комнаты, Дима достал рулетку и, шепча какие-то цифры, стал измерять стены.

– Это что? – спросил он, показывая на соседнюю дверь.

Я заглянула внутрь и сказала:

– Какая-то малюсенькая кладовка, веники вон висят, наверное, Николай Леонидович заготовил инвентарь для бани, старое зеркало, доски, темно тут и пахнет противно.

– Похоже, – задумчиво сказал Дима, – комната тянулась до конца этой кладовки, так что, скорее всего, надо искать именно здесь.

– В кладовке?

– Да, «пусть измененное станет прежним», мысленно передвигаем стену и получаем дополнительную территорию, которую нам и надо исследовать.

– Что же она сразу не написала, что искать надо в этом мрачном углу. – Я решила поставить Диму в тупик.

– Просто ей хотелось, чтобы люди пользовались своей головой, и потом – в ее время этой кладовки не было.

Я включила свет в малюсенькой комнате и сказала:

– И где тут искать, территория полтора метра на полтора.

Дмитрий не успел ничего ответить, как за его спиной раздались шаги, он быстро прижал меня к себе, и уже через секунду в дверях появилась угловатая фигура Глеба. Мой родственничек явно не обрадовался, увидев нас, глазки, как всегда, забегали по сторонам. Дима ловко убрал рулетку в карман, сделав это незаметно для Глеба.

– Что вы здесь забыли? – зло процедил Глеб.

Дима нежно погладил меня по плечу, сейчас мы были похожи на воркующих голубков, а не на одержимых кладоискателей.

– А почему такой тон, и ты, кстати, не забыл поздороваться? – спросила я.

Надо было сразу поставить его на место, это дом моего брата, Глеб же и копейки не заплатил ни за один его кирпич, так что пусть не чувствует себя здесь как хозяин.