Лесной маг - Робин Хобб

Затем с меня едва ли не сдернули костюм и выгнали из комнаты, приказав прийти через два часа, потому что Элиси уже ждет своей очереди. Из их разговора я понял, что ворот получился неровным и теперь придется его поправлять множеством крохотных стежков. Едва я вышел из комнаты, в нее тут же влетела Элиси.

А я медленно поднялся к себе. Всего час назад мне казалось, что я владею собственной жизнью. Теперь же пришлось признать, что свадьба состоится завтра и Карсине не доведется увидеть блистательного юного кадета, готового сопровождать ее на праздник. Нет, она встретит меня. Жирного меня. Я вспомнил жену Горда и то, как она его обожала, несмотря на его вес. А потом подумал о Карсине, не посмев даже надеяться на подобное отношение с ее стороны. Я подозревал, что Горд всегда был толстым. Силима, скорее всего, и не видела его другим. В отличие от Карсины, которая знала меня, когда я был стройным и гибким. Я ненавидел себя нынешнего. Так неужели же она меня не возненавидит?

От голода у меня кружилась голова. Я постился и тяжко трудился три дня, но ничего не изменилось. Как же это несправедливо! Я попытался не думать о всевозможных вкусностях, готовящихся на кухне или спрятанных в кладовой. Бракосочетание состоится в доме невесты. Мы встанем рано и в экипажах поедем на церемонию. А потом праздник с танцами, едой и пением переберется к нам, в Широкую Долину, пища и напитки для торжественного случая уже ждали гостей. При мысли об этом мой желудок громко заурчал, и я был вынужден сглотнуть слюну.

Я скорчился на кровати и уставился в стену. В назначенный час я встал и отправился на примерку. И тут же пожалел об этом. В коридоре я столкнулся с Элиси, которая промчалась мимо меня в слезах.

— Я буду выглядеть как корова! — крикнула она, оглянувшись через плечо. — Что тут можно сказать, как настоящая корова! — и, пробегая мимо меня, добавила: — Надеюсь, ты доволен, Невар! Если бы не ты и твой дурацкий живот, им бы хватило времени поправить ворот моего платья!

Смущенный и встревоженный, я вошел в комнату для шитья. Мать стояла в углу у окна и всхлипывала, прикрывая лицо платком. Портнихи, щеки которых пылали, делали вид, что ничего не замечают. Они склонили головы над работой, и их иглы сверкали в свете ламп, когда они прилежно делали стежок за стежком. Я почувствовал, что в комнате только что разразилась буря.

— Мама, с тобой все хорошо? — мягко спросил я.

Она поспешно промокнула глаза.

— Ох уж эти свадьбы! Моя собственная была таким же кошмаром, пока все наконец не закончилось. Я уверена, что у нас все будет хорошо, Невар. Примерь костюм.

— Элиси кажется очень расстроенной. И она винит меня.

— Ну, понимаешь, мы полагали, что ты будешь в форме. — Она всхлипнула, затем высморкалась и снова вытерла глаза. — Мы не рассчитывали шить для тебя новый костюм. Так что на платье Элиси осталось меньше времени, а мы задумали для него довольно сложный ворот. С этим новым фасоном с оборками все пошло не так. Но даже без оборок платье выглядит очень мило. Она просто немного расстроена. На свадьбе будет юноша, Дервит Толлер. Он гость со стороны Поронтов. Мы не слишком хорошо знакомы с Толлерами, но его семья попросила у нас руки Элиси, и, естественно, она хочет хорошо выглядеть при первой встрече.

Я кивал, пока она рассказывала длинную и сложную историю о молодом человеке, который будет подходящей партией для Элиси, и трудностях, возникающих с оборками, когда кружева прислали шире заказанных да еще и недостаточно жесткие для задуманного. Мне все это показалось невероятно глупым и скучным, но я промолчал. Мне, правда, казалось, что если намерение этого молодого человека жениться зависит от того, как лежат кружевные оборки на платье Элиси, значит, за него не стоит и цепляться, но я удержался от того, чтобы высказать это вслух.

Наконец мама замолчала. Как ни странно, но ей как будто полегчало, когда она поделилась со мной своими тревогами. Ее слова взволновали даже портних, потому что одна из них встала и сказала:

— Давайте я еще раз попробую что-нибудь сделать с этим кружевом. Если мы подложим под него кусочки ткани от платья, а потом хорошенько накрахмалим, оно, может быть, примет эту проклятую форму.

Я попытался сбежать в свою комнату вместе с новым костюмом, но у меня ничего не вышло. Мне пришлось снова его примерить, и, хотя мне казалось, что я выгляжу в нем мрачно и скучно все три женщины сошлись на том, что это «достойный результат для такой спешной работы», и только тогда отпустили меня восвояси вместе с ним.

Нас всех разбудили, когда небо еще только начало сереть. Девочки поели в своих комнатах, чтобы случайно не запачкать дорожные платья, я же присоединился за столом к отцу и братьям. С тех пор как я вернулся, я впервые увидел Ванзи. Мой брат-священник прибыл лишь вчера вечером. Когда я вошел, они с отцом накладывали себе еду, стоя около буфета. Ванзи сильно вытянулся за время учебы в семинарии и, несмотря на то что был младшим из нас, теперь оказался самым высоким.

— Как ты вырос! — удивленно сообщил я.

Когда он повернулся поздороваться, он не смог скрыть своего потрясения.

— Ты тоже, да только не вверх! — выпалил он, а мой отец и старший брат дружно рассмеялись.

Его слова причинили мне боль, но все же я присоединился к ним.

— Это ненадолго, — пообещал я ему. — Последние три дня я голодал. Я решил сбросить вес так же быстро, как набрал его.

Отец печально покачал головой.

— Сомневаюсь, Невар. Мне неприятно тебе это говорить, но ты едва ли хоть сколько-нибудь похудел. Боюсь, тебе придется голодать больше чем три дня. Перекуси немного, чтобы выдержать церемонию. Будет неловко, если ты упадешь в обморок на свадьбе брата.

И все трое снова рассмеялись.

Его слова ужалили меня, хотя и были правдивы. И тем не менее они прозвучали мягче, видимо, предстоящее событие несколько улучшило настроение отца. Я проглотил обиду, твердо решив не говорить и не делать ничего такого, что могло бы снова его рассердить.

Я нашел на буфете яйца, мясо, фрукты и молоко. Запах и вид еды вызывали головокружение. Моя решимость не устояла бы, если бы отец не хмурился все больше с каждым кусочком, который я клал в свою тарелку. Я чувствовал себя диким животным, ворующим еду. Я положил себе кусочек тоста, посмотрел на отца и добавил к нему две маленькие колбаски. Затем достал ложечку для яиц. Он едва заметно нахмурился. Я решил, что рискну навлечь на себя его гнев, но добавлю еще что-нибудь.

Это было тяжелое решение. Наконец я остановился на яблочном компоте. Аромат теплых, сладких фруктов чуть не заставил меня лишиться чувств. Затем я налил в кружку горячего крепкого кофе и отправился за стол. Мне отчаянно хотелось набить рот огромными кусками еды, испытать сладостное удовольствие от жевания и глотания, от вкуса яиц и острых колбасок на хрустящем хлебе с маслом. Вместо этого я заставил себя разделить все на маленькие кусочки и медленно съесть. Я дважды наполнял кружку горячим кофе, надеясь, что он поможет утолить голод. Однако когда моя тарелка была выскоблена до последней крошки, желудок все еще требовал добавки. С тяжелым вздохом я отодвинул стул. Я не умру от голода, сурово напомнил я себе, а скудные трапезы продлятся не вечно. Мне нужно только вернуться в прежнее состояние. Кроме того, после бракосочетания состоится пир, и я должен буду принять участие в нем, чтобы не оскорбить семью невесты. Эти мысли послужили мне некоторым утешением.