Границы человечного - Анна Шульгина

Юра сидел в своем закутке, скорбно подперев голову рукой, и невыносимо страдал. Пока морально, но ещё не вечер. После этой мысли мне и самой захотелось сплюнуть – что за дурная манера постоянно гадости ждать, нет бы на позитив настраиваться.

– Хватит дуться, что случилось?

Стажер сначала хотел отмахнуться, а потом все-таки вздохнул:

– Это личное.

– Девушка бросила?

Судя по взгляду, я сходу угадала, во всяком случае, плечи парня опустились ещё ниже.

Нет, конечно, дело молодое, всякое случается, но чтоб так всё вовремя…

– Она это как-то объяснила? И не надо на меня глазками стрелять, я не от бабьего любопытства. У кого-то на тебя явный зуб, морду чуть не начистили, машину повредили, даже дохлятину подкинули. А теперь ещё и девушка бросает. Даже для черной полосы это чересчур.

От появившейся в глазах Юры надежды стало немного неудобно. Во-первых, не умею правильно утешать морально страдающих, а во-вторых, может, он ей надоел, и действительно так совпало. Ну, бывает же и такое.

– Мы должны были пообедать вместе, Люда позвонила и отменила встречу. А потом и вовсе сказала, что всё кончено, типа, это была ошибка… Ну, вы сами знаете.

Честно говоря, не особо и знаю, я обычно четко обозначаю претензии, не сбиваясь на общие фразы. Но она девушка молодая и, скорее всего, романтичная, вот и прицепились к языку фразочки из любовного чтива.

– А давай прокатимся к ней? Не надо сразу принимать оскобленную позу, меня этим не проймешь. Если стремно, она нас даже не заметит, просто убедимся, что с девушкой всё в порядке. А потом растворимся в закате, и ты сможешь поплакать у меня на плече.

Юра резко поднял голову и попытался прожечь неприязненным взглядом. Прожигалась я плохо, поэтому парень, поджав губы, отвернулся, чем совершенно не впечатлил.

– Ладно, дело твоё, я всё равно поеду.

Как и думала, стоило потянуться за сумкой, он тоже встал. То ли теплые чувства не угасли, несмотря на уязвленное самолюбие, то ли хотел последний раз посмотреть коварной деве вслед…

Что-то меня на лирику проперло, ой, не к добру.

Как оказалось, в институт Людочка последний раз наведывалась дней пять назад. После этого сказалась больной, хотя половина группы подозревала, что девушка нагло косит от занятий, а это немного чревато – сессия-то вот она, ещё пара недель, и начнется.

Студенты делились с нами не то, чтобы очень охотно, но и не таились. На территорию педа мы проникли, прикрывшись моим служебным удостоверением и наглыми выражениями лиц. А вот группу таинственной девы пришлось поискать, побегав по этажам. Студиозусы как раз ждали припозднившегося лектора, воодушевленно поглядывая на часы и зевая на припекающем солнце, заглядывающем в окна. Свой интерес мы объяснили тем, что Люда была свидетельницей кражи, нужно снять показания, а дозвониться не можем. Не знаю, поверили ли одногруппники, но общались с нами вполне доброжелательно.

– Она ничего не говорила, может, решила съездить к родителям? – Я тоже с трудом подавила зевок, а вот Юра стоял, передергивая плечами и поджимая губы. Наверное, чувствовал себя добычей под заинтересованными взглядами девушек. В педе-то мужик зверь редкий, а оттого особо ценный.

– Да нет, – отмахнулась невысокая пышечка со стоящими дыбом короткими, явно крашеными черными патлами и кольцом в носу. Родители её учеников будут в восторге. – Она, если собирается к родителям, договаривается с преподавателями, чтобы не отмечали. К тому же это далеко, она с Урала, смысл сейчас гостить, вот сессию сдаст и на всё лето уедет. А в этот раз позвонила старосте и сказала, что заболела, спину просквозило, скособоченная дома сидит.

– Так, может, и правда болеет?

– Может. Только явно не спиной, я её позавчера в «Радуге» видела, шла вполне ровно. Окликнула Люду, но она не расслышала.

А вот это уже странно, потому что эта «Радуга» находится у черта на куличках, как говорится, три часа на самолете, два дня поездом, сутки на собаках и уже доехали.

Новый микрорайон на месте бывшего стекольного завода возводили долго и мучительно, списывая на эту стройку такие суммы из бюджета, что впору было ожидать увидеть новый Петергоф. Вместо этого унылые ряды типовых многоэтажек, школа, детский сад и эта самая «Радуга».

– Она живет там рядом? – Юра тоже решил включиться в беседу, и правильно, сколько можно сопеть за плечом. Да и вопрос задал хороший – по здравому размышлению, делать в этом торговом центре ей нечего. Родни в городе нет, подруги тоже все из института, а живет и вовсе в другом районе.

– Нет, она где-то в центре квартиру снимает.

– А поточнее?

– Не знаю, я у неё ни разу в гостях не была… – Пышечка неуверенно оглянулась на остальную группу, которая уже вовсю собирала вещи, готовая драпать в любой момент. – Может, хозяева строгие, не разрешают гостей водить. У вас всё? – Она тоже нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

– Почти. У неё есть друзья? Или молодой человек? – Я с трудом сдержалась, чтобы не лягнуть кхекнувшего стажера.

– Да она со всеми дружит, – кольценосая пожала плечами и подхватила сумку, потому как пятнадцать минут ожидания истекли. – Парень есть, но не из наших.

Дальше договорить не успела, потому что в аудиторию влетел немного запыхавшийся преподаватель, встреченный всеобщих горьким вздохом. Нам тоже досталось немного негатива, если бы не задержали вопросами, студенты вполне могли успеть сбежать.

Пока посторонние личности не заинтересовали преподавателя, мы бочком просочились в коридор.

– Вы с ней когда последний раз нормально разговаривали? – Я без вопросов направилась в сторону Центрального рынка. Надо бы найти эту неуловимую, кто знает, вдруг действительно пострадала за любовь. А если и нет, очистим совесть. Я сегодня вечером даже готова дать стажеру напиться, надо же это горе обмыть, пусть пострадает всласть.

– Сегодня, – недовольно буркнул Юра. Наверное, переживал и обижался одновременно.

– Я спросила «нормально». Сегодняшний разговор не в счет.

Трудно назвать нормальным разговором, когда тебя посылают по телефону. Хорошо хоть не смс-кой, это было бы и вовсе оскорбительно.

Стажер ненадолго задумался.

– Позавчера вечером, вчера мы только переписывались несколько раз.

– А что сказал насчет того, что вы не видитесь, и ты дома не ночуешь?

Может, она заподозрила измену и решила превентивно разорвать отношения, чтобы не быть брошенной стороной.

– Что у отца неприятности, а у меня очень много работы, – он замолчал на несколько минут, пока я спокойно рулила, лавируя в хитросплетении местных переулков. Какой же эстет их так прокладывал, с пьяных глаз, что ли?

– Она никак не могла случайно услышать мой голос, когда вы разговаривали? А то вдруг решила, что ты ей врешь, а сам по бабам пошел.