Смерть стоит за дверью - Билл Флойд

— Мы все обсудили еще до свадьбы, — сказала я в трубку. — Рэнди всегда хотел, чтобы я сидела дома и растила детей. Кроме того, я вижу массу подтверждений того, что вые папой все сделали правильно. Нужно приложить все усилия и постараться, чтобы ребенок был счастлив и смог добиться успеха в жизни. — Я поймала себя на мысли, что говорю словами из какой-то популярной брошюры. — В любом случае на это уйдет всего несколько лет. Как только малыш пойдет в школу, я вернусь на работу.

— Если не заведешь к тому времени еще одного ребенка.

Я думала о такой вероятности, и это не вызывало большого энтузиазма. Вдруг я почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Обернувшись, я увидела Рэнди, который стоял, прислонившись к дверному косяку. Он стоял, скрестив на груди руки, и язвительно улыбался.

— Мама, мне надо идти. Рэнди передает тебе привет.

— Я правда очень рада. Жду не дождусь, когда малыш появится на свет. Буду его баловать, и вы мне не посмеете помешать. — Мама жеманничала, и хотя это еще больше меня утомляло, я вымученно улыбнулась и сказала, что очень ее люблю.

— Иди ко мне, мамочка! — позвал меня Рэнди, широко расставив руки.

Я понимала, как много для него значит наш ребенок. Из коротких обрывков разговоров было ясно, что у него самого детство было ужасным. Мать Рэнди, алкоголичка, бросила сына совсем маленьким. До шестнадцати лет мальчик рос в приемных семьях и государственных школах-интернатах, а потом стал пробивать себе дорогу в жизни. Он выполнял самые грязные работы, пока не добился академической стипендии. Думая о детстве мужа, я вдруг испытала острое чувство вины перед мамой за свой раздраженный тон. Ведь я от нее всю жизнь видела только любовь и заботу, и, несмотря на то что ее привязанность ко мне была отравлена злостью на отца, ни одному из родителей никогда не приходило в голову меня бросить.

Я позволила Рэнди себя обнять и крепко к нему прижалась, стараясь привыкнуть к незнакомому ощущению новой крохотной жизни, которая растет внутри меня. Маленькое существо, которое мы сотворили с ним вместе.

За окном, в купальне для птиц, с криками дрались между собой голубые сойки. Не знаю почему, но я вдруг вспомнила о семье Рено, убийство которой произвело сенсацию три года назад. Его так и не раскрыли. Интересно, где сейчас убийца? Почему людей не тревожит ответ на этот вопрос? Почему никого не волнует проблема ответственности и наказания за совершенное преступление?

Противно засосало под ложечкой. Чувство тревоги было таким сильным, что казалось, еще чуть-чуть и его можно будет потрогать руками. Я понимала, что мы с Рэнди уже никогда не сможем позволить себе праздную жизнь, легкомысленное отношение к доходам и многие другие вещи, раньше представлявшиеся нам вполне естественными. Теперь всегда придется быть настороже и не забывать об угрозах, которых так много в окружающем мире.

Я ласково взъерошила мужу волосы, и он повел меня наверх, в вечернюю прохладу, подальше от досадного птичьего гама за окнами.

До середины интервью Дженнифер Маклин с одиннадцатого канала вела себя вежливо и сдержанно, а потом неожиданно подложила мне свинью. Я-то до самого последнего момента думала, что все идет хорошо.

Два дня супруги Роу тщательно готовили меня к интервью, задавали вопросы, на которые, по их мнению, придется отвечать, и редактировали ответы. Люди не должны думать, что я оправдываюсь или говорю неискренне. Кэролайн и Дуэйн считали, что мое публичное выступление станет ответом на голословные обвинения и впоследствии сыграет исключительно важную роль в восстановлении доброго имени. Они предоставили в мое распоряжение закрытую заднюю веранду своего жилого дома на ферме, который находится к западу от Рэли, в сорока минутах езды от моего дома. Оттуда открывался живописный вид на холмистую сельскую местность, и никто не мешал мне записывать на пленку варианты ответов на предполагаемые вопросы. Я не собиралась пускать репортеров с камерами к себе домой, и пока они не досаждали и держались в стороне. Вероятно, выжидали и хотели посмотреть, вызовет ли моя история широкий интерес у публики, какие получит рейтинги и отклики на сайте. Какими бы ни были их мотивы, я не хотела впутывать сюда Хейдена. Мы запланировали интервью на понедельник, после двенадцати дня, когда сын еще будет в школе.

Дуэйн и Кэролайн взяли на себя все организационные вопросы, и я уже чувствовала себя обязанной и со страхом думала о том, что во многом завишу от этих людей. Действительно, только им я могла рассказать о своих переживаниях. До недавнего времени я сама не понимала, как для меня важно перед кем-нибудь выговориться.

Маклин и ее команда приехали к назначенному времени и в течение часа устанавливали аппаратуру, маневрируя между огромными кадками с пальмами и вазонами с цветущими кактусами, стараясь не задеть замысловатые оросительные установки и сложную систему освещения. Стены веранды были стеклянными, и она напоминала огромный террариум, а сама Кэролайн называла ее «мой кусочек Флориды». В другое время дар Кэролайн разводить экзотические растения, обходившийся в немалые деньги, произвел бы на меня огромное впечатление, но тут подошел оператор и спросил, не хочу ли я подкрасить лицо. Решить этот вопрос самостоятельно было не под силу, и я бросила вопросительный взгляд в сторону мистера Роу.

— Может быть, стоит немного подрумянить щеки? При этом освещении вы выглядите бледнее, чем на самом деле, — деликатно заметил Дуэйн, и я поняла, что похожа на выходца с того света.

Кто-то из коллег спросил Дженнифер Маклин о супругах Роу. Они решили, что Кэролайн и Дуэйн — мои агенты по связям с общественностью или адвокаты.

— Они частные детективы, — неуверенно ответила Маклин. — Их позиция мне пока не ясна.

В этом мы с ней были солидарны.

Потом нас усадили за стол со стеклянной столешницей, установив одну камеру за спиной у Маклин, а вторую — сзади меня, чтобы все могли видеть наши лица. Дженнифер начала с краткого вступления, вероятно, подготовленного дома. Мне показалось, что журналистка хочет посмотреть на мою реакцию. Супруги Роу предвидели такой оборот событий и подготовили меня должным образом, поэтому я сумела с безучастным видом выслушать заявление журналистки, ничем не выдав своих чувств.

— Рэндол Роберте Мосли, по кличке Странный Убийца, как называли его в печати из-за привычки по-особому уродовать тела своих жертв, почти десять лет терроризировал огромную территорию на Западе и Среднем Западе страны. В период с 1988 по 2000 год он убил не менее двенадцати человек, но, возможно, жертв гораздо больше. В конце концов Мосли схватили в его собственном доме, в Эль-Рее, штат Калифорния, отчасти благодаря информации, которую сообщила властям его жена, прожившая с ним четыре года. Мосли был осужден в 2001 году и сейчас находится в Калифорнийской тюрьме, в камере смертников, и ждет, когда приговор приведут в исполнение. Как сообщалось на прошлой неделе в программе новостей пятого канала, бывшая жена Мосли последние шесть лет проживает в районе Треугольника, занимает престижную должность и растит сына убийцы, которому на момент ареста отца исполнилось полгода. Нина Мосли в законном порядке поменяла имя и полностью порвала с прошлой жизнью. Ее разоблачил Чарльз Притчет, отец Кэрри Притчет, ставшей одной из жертв Мосли.