О Южной Корее и не только. Размышления Посла России - Глеб Александрович Ивашенцов

по инициативе президента в 1971 г. движение «за новую деревню», мощные государственные вливания в сельское хозяйство, дорожное и жилищное строительство на селе вывело из нищеты южнокорейское крестьянство. В 1965 г. средний доход южнокорейской крестьянской семьи составлял всего 423 долл., в 1971 г. – 1025 долл., а к 1977 г. достиг 2960 долл., т.е. за двенадцать лет вырос в семь раз. В свою очередь быстрый рост покупательной способности на селе вызвал резкое повышение спроса на строительные материалы, удобрения, сельскохозяйственную и бытовую технику, послужив дополнительным стимулом наращивания промышленного производства.

Каждое десятилетие Южная Корея вносила новые нюансы и акценты в свою промышленную политику. В начале 1960-х г.г. упор был сделан на разработку законодательства по развитию экспорта. В 1970-х г.г. в центре внимания оказалась тяжелая и химическая промышленность, в 1980-х г.г. – развитие малого и среднего предпринимательства, в 1990-х г.г. – либерализация рынка, с 2000 г. во главу угла поставлена инновация производства, включая взаимодействие крупного и малого и среднего производства.

То, как происходило совершенствование производства в южнокорейской промышленности и его диверсификация, можно наглядно проследить на истории главных чэболей.

Скажем, основатель группы «Самсунг» (название по-корейски означает «Три звезды») Ли Бён Чхоль в тридцатые годы начинал с торговли рисовой мукой и сушеной рыбой. Во время Корейской войны он наладил производство рисовой водки и пива, которые поставлялись союзным войскам. Прошло несколько лет, и Ли Бён Чхоль открыл текстильную фабрику. Однако после свержения в 1960 году Ли Сын Мана всё имущество Ли Бён Чхоля конфисковали, а самого его посадили в тюрьму за взяточничество. И лишь к концу шестидесятых Ли Бён Чхоль добился прочного успеха – занявшись электроникой, он утвердил «Самсунг» как всемирный брэнд. Под этим брэндом сегодня производится буквально все: от микроволновок и тостеров до цифровых фотокамер и стереосистем, от автомобилей до океанских судов и самолетов. На внутреннем рынке Южной Кореи группа «Самсунг» занимается еще и разработкой некоторых видов боевой техники, финансовыми операциями, страхованием, гостиничным бизнесом и охранной деятельностью, в результате чего формирует более 50% всего бюджета страны. В отделениях корпорации по всему миру работают почти триста тысяч сотрудников, а ее чистая прибыль по итогам 2010 г. немногим не добрала до 15 млрд. долл.

«Хёндэ» (по-корейски «современность»), как уже упоминалось, ведет свою историю с авторемонтной мастерской. В 1947 г. ее основатель Чон Чжу Ён под тем же названием учредил строительную фирму. В дальнейшем налаживании бизнеса, особенно во время Корейской войны, Чон Чжу Ёну во многом помог младший брат, окончивший курсы английского языка в Японии. В Корее тогда мало кто говорил по-английски, и хорошее знание языка братом дало возможность Чон Чжу Ёну наладить тесные контакты с американцами, которые щедро раздавали строительные подряды. В итоге к концу пятидесятых годов фирма «Хёндэ» уже прочно встала на ноги. В шестидесятых она занялась строительством за границей – сначала во Вьетнаме и странах Юго-Восточной Азии, где в годы Вьетнамской войны компания сооружала военные объекты для американцев, а потом – на Ближнем Востоке, который в семидесятые годы стал главной ареной деятельности южнокорейских строительных компаний. Немало объектов построила компания и в самой Южной Корее. Когда в семидесятые годы в центре внимания правительства оказалась тяжелая промышленность, «Хёндэ» активно включилась в работу на этом направлении. В 1973 г. вошел в строй судостроительный завод «Хёндэ Хэви индастриз» в Ульсане, который получил хорошие экспортные заказы. В ноябре 1974 г. со стапелей сошел первый южнокорейский супертанкер «Атлантик бэрон» водоизмещением 267 тыс. тонн. В этот же период было начато строительство и автозаводов «Хёндэ моторc». В 1975 г. был выпущен первый полностью южнокорейский автомобиль, а к 1990 г. Южная Корея уверенно встала в ряд мировых лидеров по производству автомобилей. Начало восьмидесятых было эпохой зарождения южнокорейской электроники, и опять группа «Хёндэ» оказалась в числе первопроходцев. Созданная в 1983 г. компания «Хёндэ электроникс» (ныне «Хайникс») стала со временем одним из ведущих мировых производителей полупроводников.

Ку Ин Хой, основатель группы «Эл-Джи» (прежде «Лаки голдстар» – «счастливая золотая звезда», сейчас «Лайф’с гуд» – «жизнь хороша»), начал в 1947 году с небольшой фирмы по выпуску косметики. Через пару лет производство кремов и зубной пасты компания дополнила штамповкой из импортной пластмассы баночек и тюбиков для их упаковки, а в 1952 году сама стала первым в Южной Корее производителем пластмасс. Затем из этой пластмассы стали делать корпуса для радиоприемников. За этим последовала уже сборка радиоприемников и всякого рода бытовой техники. В 1959г. был сделан первый южнокорейский радиоприемник, в 1960г. – вентилятор, в 1961г.– телефон, в 1965 г.– холодильник, в 1969г.– стиральная машина, в 1976г.– цветной телевизор, в 1981 г. – видеокамера. В 2012 г. годовой доход группы Эл-Джи составил около 143 млрд. долл., а число сотрудников – 220 тыс. человек.

Чэболи – семейные холдинги, главные посты в их руководстве занимают, как правило, члены одной семьи, что вызывает критику со стороны представителей либеральной экономической школы. Кроме того, чэболи вряд ли смогли бы добиться столь впечатляющих успехов в своей деятельности, если бы не пользовались постоянной поддержкой со стороны государства кто-то может сказать: ну, а в чем тогда разница между южнокорейскими чэболями и российскими компаниями, находящимися в собственности российских олигархов? Последние тоже, как правило, замкнуты на узкий круг владельцев и вовсю используют поддержку государства. Отвечу: разница – кардинальная. Чэболи создали свое богатство, а это, прежде всего, промышленные мощности в высокотехнологичных отраслях, начав с нуля и постоянно наращивая производство, в то время как между российскими олигархами были поделены куски пирога государственной собственности, в которую прежде были вложены усилия нескольких поколений советских людей. Никаких новых мощностей в обрабатывающей промышленности никакими российскими олигархами не создано, все последние двадцать пять– тридцать лет происходит лишь безудержная эксплуатация наработок советского времени.

Экономика Республики Корея оставалась плановой до середины 90-х годов – там даже существовал некий аналог советского Госплана. То есть, строго капиталистической или рыночной эта экономика никогда не была. Фасадные элементы свободного рынка присутствовали широко, но реальное положение дел было иным. Мощный рывок Южной Кореи стал детищем жёстко авторитарной модели взаимодействия государства и крупного капитала.

Южнокорейская экономическая модель и по сию пору не свободна от государственного регулирования. И это регулирование не только не снижает, но постоянно повышает эффективность экономики, обеспечивая не только стабильный общий рост, но и рост благосостояния населения. Средний уровень заработной платы в Южной Корее в 2015 г. составил 2361 долл. в месяц за вычетом налогов.

Причем в данном случае речь идет именно о средней по стране