Питерские палачи - Андрей Деменков

«Хорошо быть красивой — можно выгодно себя продать… и даже неоднократно перепродать!..»

— Казбек, — устало протянул Валдис, и гордый, никогда не бывший трусом лезгин все же дрогнул. — На поиски этих типов даю вам трое суток. Узнать: кто такие, где живут и имеют ли отношение к Хлысту или кому другому.

— Но времени…

Казбек не договорил. Его попытку возразить прервал поток русско-латышской брани. После чего с очень сильным, резким акцентом Валдис спросил:

— Теперь все ясно?

— Теперь — да…

— Тогда проваливайте!

На сей ласковой фразе они и расстались. Не удостоив своих парней и кратким прощальным взором, Валдис вернулся в дом, почему и не услышал, как удрученный Чабан буркнул:

— Хоть за девку сказал бы спасибо!

— Да ладно, все равно на халяву в «О’кее» на нее наткнулись, — махнул Казбек.

— Погоди! — окликнул его Валдис, вновь выглянув из-за двери. — Иди сюда.

— Ну, чего, — поинтересовался насупленный Казбек, не ожидая ничего хорошего.

— Твои знакомые, которые с Ашановым как-то для нас разбирались, в порядке?

— Ну, Купер в порядке, вроде. Видел его не так давно. А че, опять нужно кому-то вставить?

— Вот этого каратиста как найдете, пусть Купер и поучит его уму-разуму. А мы, вроде, ни при делах.

— Понял! — кивнул Казбек. — Слышь, а че в ментуре-то?

— Хрен поймешь, — ответил «бригадный» после паузы. — Вроде бы и знают кое-что, но доказательств нет никаких, факт. Но Хан все равно хочет затихариться на время. Товар перекинем — и заляжем.

— А на товаре нас не возьмут?

— Если все сделаем как надо, не возьмут. Все, топай!

На пороге гостиной Валдису пришлось испытать некоторое смятение.

«Сбежала?»

Одного бокала на столике не хватало. Что и успокоило: приличные дамы с чужой посудой в окна не сигают.

Он присел на кресло, закурил.

«Что же это за странная троица? Неужели Хлыст в самом деле набрал целую ораву крутых бойцов? Откуда? Да и когда успел?»

Валдис снова вспомнил об Инге — и все прочие мысли отступили. Первый этаж был пуст. Ощущая нарастающее волнение, он поднялся наверх и расплылся в щедрой улыбке одобрения.

* * *

Понедельник — день тяжелый. Всегда. Для Стаса на сей раз он оказался вообще невыносимым. Зря взятые отгулы измотали его бессмысленной пустотой. В воскресную ночь он до трех проворочался в постели и вышел на работу совершенно разбитым.

Хорошо хоть «вкалывать» особо не пришлось! Стас закончил все неотложное до обеда, с кислой физиономией проглотил обычную тройку бутербродов и вторую половину рабочего дня бродил унылой тенью по боксу да дворику и тянул сигарету за сигаретой, мечтая о той сладостной минуте, когда окунется в родную постель.

Можно было бы завалиться на лежак на крыше да позагорать. Если бы не риск уснуть… А то однажды возникшую над ним тень спросонья он принял за любителя шуточек Леху Карпухина и «не распечатывая» глаза, послал «на седьмой этаж» мастера Буревича, к счастью человека понятливого…

До окончания рабочего дня оставалось каких-то минут сорок, когда к воротам подкатил белый VW Passat с крутым экипажем «на борту». Стас в это время сидел на скамейке перед боксом, мрачно посасывал сигарету и считал последние минутки выпавшего на его долю сурового испытания. Увидев вышедших из машины парней, он с тоской почувствовал, что дело у них именно к нему.

Так и оказалось. Только вот за желанием непременно сегодня выяснить, почему не работает печка (это под конец мая!) скрывалось нечто подозрительное. Впрочем, выданная в качестве аванса свеженькая сотенная отмела все сомнения на задний план, и Стас в меру энергично взялся за работу.

Изучая приболевший агрегат, он не заметил, как все остальные закончили свои дела и разошлись по домам.

— Что, один остался? — дружески поинтересовался плотный верзила, наблюдавший за электриком с заднего сиденья машины.

— Наверно, — Стас безразлично пожал плечами. — Время-то рабочее уже вышло.

Гонимый желанием поскорее покончить с ремонтом, он не обращал внимания на странных клиентов, которые с любопытством «шарились» по всей территории фирмы и исподтишка поглядывали на него. Однако сосредоточиться на работе никак не удавалось.

— Слушайте, мужики, — сдался, наконец, Стас. — Давайте на завтра отложим. Туго я сегодня соображаю: не выспался ни хрена!

Мужики переглянулись. Тот, что поупитаннее, усмехнулся:

— Настоящий боец всегда должен быть в форме!

— Чего? — поморщился Стас, настораживаясь.

Самый рослый из четверки, обладатель наиболее симпатичного, густо загорелого лица с маленьким шрамом на лице, вкрадчиво, почти доверительно пояснил:

— Нам сказали, что ты очень крутой, — он приблизился к Стасу на расстояние в полшага и, глядя на него с верха своих ста девяноста, добавил: — Хотелось бы проверить.

После столь откровенного намека даже у такого отпетого оптимиста, как Стас, сомнений быть не могло: бить собрались, причем четверо на одного! Стас тяжело, прерывисто вздохнул: дошло мол. В его сигнале была и пометка: неохота, братцы. Но он не делал на ней акцентов, ибо знал — не поймут. То есть — даже и знают, что «настоящий боец» сегодня с превеликим трудом по поверхности земли-матушки перемещается, а ведь только радуются!

— Кто же это такой знаток моих способностей? — поинтересовался Стас, оттягивая время и пытаясь собрать хоть какие-то силенки. — Он уже не желает утвердиться в своем мнении?

— Ха! — расплылся загорелый. — У этого чувака наблюдается чувство юмора.

Толстяк повел плечами, отодвинул воротник джинсовой куртки от шеи чуть назад и упер ладони в бока:

— Начнем, пожалуй?

Стас отступил на пару шагов назад, поджался. В следующую секунду один из четверки бросился к Стасу, и, целясь ему в глаз, с внушительной силой вынес квадратный кулак вперед. Стас едва успел изобразить дерганый, не очень удачный блок предплечьем левой руки, отнесший все же удар от головы чуть в сторону.

— О-о! — загорелый вяло похлопал в ладоши. — Счет в вашу пользу, сэр; один — ноль! Любопытно, каким он будет в конце нашей товарищеской встречи?

Стасу не понравился развязный тон комментатора. Но поскольку до него было далековато, он выместил все раздражение на его напарнике, так нагло совсем недавно ринувшемся в бой. Не успела на его невзрачном лице смазаться ехидная улыбочка, как кулак Стаса с еле слышным свистом мелькнул от плеча и внешней стороной хлопнул по впалой щеке. Пока ошарашенный парень менял выражение скошенного лица, Стас подпрыгнул и с хрипом почти предельного усилия резко распрямил согнутую в колене правую ногу. Носок промасленной кроссовки ухнул в подбородок парня, зубы изумленно клацнули, и, выгнувшись дугой назад, он рухнул на покрытый толстым слоем затверделой грязи пол.