Попаданка для императора змей - Ясмина Сапфир

Тэннор мигнул, сообщая, что оборотень не соврал – письмо уже прилетело.

– Будут вопросы – завтра и зададите.

– Так вы, получается, тоже физик?

– Да. Поэтому Райден меня к вам и направил. Еще математик. Но временно преподаю только физику и боевую магию. Кстати. Если у вас окажется именно боевая магия, я могу давать вам уроки.

Я кивнула, смекнула, что собеседник не видит и ответила:

– Здорово. Тогда жду вас завтра в девять.

– Договорились. Приятных снов. И хорошо вам обустроиться.

– Благодарю. И вам того же.

Я первой сбросила вызов.

И сразу после этого тэннор мигнул новым сообщением.

Я взглянула на экран.

«Добро пожаловать в Академию Оборотней, Альва Ревенская. Был очень рад знакомству».

Прилетело от Тельвена.

Черт! Приятно. Даже душевно.

А он забавный, этот Тельвен Сол. Интересно, а как он выглядит? Красивей Рельгора? Да черти полосатые! Почему я снова вспоминаю про нага? Я вообще не должна о нем думать!

Я тряхнула головой, будто могла вытрясти мысли о Рельгоре. Собрать в мусорный совок и выбросить в урну.

Обошла новую квартиру по периметру. Неплохо. Даже лучше, чем прежде.

Места больше. За окном раскинулся шикарный парк. Птички поют, цветы пахнут сладким нектаром. Отлично!

Под подушкой, как и в предыдущий раз, обнаружилась ночная сорочка.

Я одела ее и нырнула под одеяло.

Уснула, едва прикрыла глаза…

Даже не так – провалилась в вязкое, тягучее небытие Морфея.

Рельгор

Рельгор сидел в кресле и думал о том, как следует дальше общаться с Альвой. Она так упорно его блокировала. Прилагала столько сил, магии, энергии...

Он мог бы сломать хрупкую плотину энергозавесы между своими мыслями и мозгом землянки. Благо она пока совсем не умела отключать телепатию. Забивать канал аурными щитами – это же все равно что забивать водопроводную трубу ватой… Временное, затратное и неправильное решение.

Нужно отрезать саму возможность мысленного общения. Выключить, как свет рубильником.

Альва об этом понятия не имела. Да и откуда? Она и с магией-то столкнулась только нынешним утром. Но Рельгору в какой-то момент стало неловко, что тратит энергию землянки, ломает ее волю. И рушит так тщательно выстроенную преграду.

Совершает насилие, по факту над ней: хрупкой, отважной, маленькой… Он мог бы сломать ее в своих руках как тростинку и также раскрошить в пыль ее мысленную преграду. И… не мог…

Нет! Не мог!

Он рвался к ней почти инстинктивно. Так ребенок рвется к раненой матери. Пусть даже рядом бродит яростный зверь, готовый растерзать любого на части. Пусть даже мама лежит на дне ущелья, спуск куда – верная смерть…

Но малыш отважно передвигает ножками, сцепив зубы, преодолевает преграды.

Просто потому, что не представляет, как вообще дальше жить без нее. Просто потому что она – весь его мир, вся его семья и вся его жизнь.

Рельгор остановил себя с огромным трудом. Столько усилий воли адельтах не прилагал уже очень давно. Да и прилагал ли?

Ладно. Он завтра же придет к ней! Лично!

Зеввы в Академию Альва заблокировать не в силах. Они все равно обсудят ситуацию.

Вряд ли Альва сейчас стала бы слушать Рельгора, даже пробейся он к ней телепатически. Вряд ли после этого его вандализма она поверила бы его объяснениям…

Еще не дай бог снова активировала бы дар… Вероятность невелика. После первой вспышки и активации магии ауре хозяйки нужна перезарядка… Но полностью исключить следующий хаотичный выброс все равно нельзя.

Нет, нужно дать землянке успокоиться.

Рельгор отступил. Перестал мысленно прорываться к нари. Откинулся на спинку кресла и чувствовал себя совершенно несчастным. Разбитым и сломленным.

Это абсолютно новое для Рельгора ощущение охватило полностью, накрыло, сковало конечности.

Каждая казалась каменной глыбой. Застывшей, тяжелой, неповоротливой. Голова совсем опустела, была какой-то гулкой и звонкой.

Свет, что излучали стены, бил по глазам. Шелест листвы за окнами, перекличка птиц оглушали. Казались немелодичными, неприятными…

Даже скрип подколотников кресла под ладонями казался жутким, мерзким, отвратным.

Адельтаха аж всего передергивало. Все вокруг его раздражало, бесило. Буквально выводило из себя.

Мир словно вывернули наизнанку. И Рельгор видел лишь его уродливую сторону.

Он ничего хорошего больше не видел, не слышал и не ощущал.

А что может быть хорошего вокруг, когда нари обошлась с ним так…

Рельгор попытался протолкнуть колючий ком в глотке. Горечь во рту царапала горло и щипала язык.

Но можно ли винить Альву хоть на минуту? Она видит то, что увидели все. Адельтах намеренно создал эту легенду с отбором. Он специально подстроил все так, чтобы поверили.

Адельтах усердно вбивал каждому жителю трех планет в голову эту легенду с отбором и то, что он  ищет свою нари…

Рельгор настолько погрузился в собственные ощущения, неприятные мысли, что услышал бешеный стук в дверь только спустя несколько минут. До этого он казался каким-то белым шумом, далеким и ненастоящим. Словно гул прибоя, что доносится в окно далекого от побережья дома.

Однако барабанили так, что тяжелая дверь из белого дерева аж дребезжала и жалобно поскрипывала.

Мда… Перепугал Рельгор своего генерала. Фактически довел до паники.

Ренсвилл никогда не стал бы так ломиться в кабинет адельтаха, если бы не переживал, что случилось нечто ужасное. Рельгор мог задуматься и не услышать. Мог общаться с кем-то из советников императора по секретной телепатической связи, не желая лишних свидетелей. Мог просто быть слишком занят, чтобы отпереть дверь.

Но, видимо, генерал стоял под ней так долго, что подобные версии, по итогу, отпали. И осталась одна – с императором случилась беда.

Случилась! Колхар и его приспешники! Да еще какая! Но Ренсвилл уже ничем не мог помочь Рельгору.

Адельтах открыл дверь и впустил бледного, как сама смерть, генерала. Тот оглядел повелителя, отдышался. И только потом начал доклад, время от времени косясь на то место, где еще недавно стоял императорский рабочий стол.

Слуги уже убрали остатки мебели. Принесли новый большой круглый стол. Но Ренсвилл служил здесь достаточно долго и прекрасно помнил каждый предмет мебели.

Однако ни одного вопроса, намека на вопрос не последовало. Боевой генерал знал свое место и свои права рядом с повелителем.