Страсть майора Тереха - Натализа Кофф

Терех мысленно давал себе жесткую установку. Железным контролем держал себя, чтобы не сорваться и не взять девчонку прямо сейчас. У него же прелюдия по плану. Он собирался изучить ртом всю Томку, хотел послушать, как она будет стонать, теперь уже он не станет закрывать ее ротик поцелуем. Теперь можно и пошуметь.

Но Томка... Бессовестная и вредная. Все решила сама.

Тонкие пальцы ловко расправились с пряжкой на ремне. А Кир едва-едва успел добраться до лифчика, распахнув рубашку.

А под тканью – вершины сосков. Идеальные. В полном распоряжении майора.

Терех поддался искушению. Не смог устоять. Сдвинул тонкую ткань и жадно прижался ртом к манящим его тугим горошинкам. И сам в голос застонал, когда ощутил ловкие пальцы на своем члене.

Чертовка Томка! Вредина! Но такая соблазнительная. Такая желанная...

Кир толкнулся бедрами в девичьи пальцы, размазывая проступившую влагу. Он уже был навзводе, а до Томкиных трусиков даже не добрался.

Легкий протяжный стон ласкал слух, а Кир не переставал изучать идеальную грудь ртом.

О, чудо! Пальцы, онемевшие и непослушные, справились с резинкой на брючках Томы. И даже не порвал ничего. Хотя было у Тереха лютое желание выбросить эти шмотки. Или сжечь. Они же как вторая кожа, ладно облегали идеально красивую попку и бедра. Он едва с ума не сошел, пока любовался Томкой!

Терехов, сцепив зубы, терпел, пока Тома хозяйничала в его трусах. Непослушный член жил собственным мозгом, слушался только Тому, подчинялся лишь ей.

Кир негромко выматерился, чуть отстранившись. А перед глазами – Тома. Идеальная, обнаженная. Вся его.

Терех и не думал, что может возбудиться еще больше. Его и без того рвало в клочья. Стоны. Касания. Поцелуи Томы.

А он завис, глядя на совершенство: узкую талию, покатые бедра, плоский животик и короткие волоски более темного цвета.

– Не смотри! У меня там... в общем, мне бы к мастеру на удаление волос, – кажется, Томка покраснела вся. Даже там. Но Кира это лишь завело еще больше.

– Глупости. Ты у меня красавица, – пробормотал Терех.

– Врешь ты все, майор, – буркнула Тома.

Кир не собирался спорить. Главное, что он был прав. Да и к чему слова? Только воздух сотрясать.

Терех перехватил непослушные пальцы и сжал. Все идеально, но он ведь так долго не выдержит, если Тома продолжит его ласкать.

– Кир! – возмутилась Тома, а дальше возглас перерос в стон.

Кирилл накрыл ладонью идеальную грудь, а ртом заскользил ниже, по плоскому подрагивающему животику, еще ниже.

Тома попыталась сжать колени, закрыться. Но поздно. Терех уже вклинился, придавил собой, подсунул свободную ладонь под идеально упругие ягодицы.

Легко провел языком по манящим складочкам. Лизнул. Раздвинул глубже.

Тома прогнулась, открывая ему доступ. А тонкие пальцы вцепились в его волосы на макушке. Кир и сам не знал, откуда у него такая стальная выдержка. Он же и сам дышал через раз. А член пульсировал адским желанием, до боли.

– Что ты делаешь... – шептала Тома, а голос срывался.

Кир лишь углубил ласку. Вдыхал аромат своей девчонки. Наслаждался ее криками и стонами. И кайфовал от того, как плотно она обхватывает собой его пальцы.

– Сейчас, девочка моя! Сейчас, солнышко. Принцесса моя. Малышка..., – бормотал Терех, понимая, что готов сожрать Томку. А ведь еще нужно избавиться от джинсов!

Кир никогда так быстро не раздевался. Тома хныкала, возмущалась, когда он убрал из нее свои пальцы. Всего на секунду. А она уже грозилась его прибить.

Терех приглушенно рассмеялся. Хотя, смех был скорее нервным. И вновь набросился на Томку. Целовал жадно. Ласкал. Поглаживал. А хотелось большего. Хотелось в один рывок оказаться внутри. В волшебном и тесном плену.

Кирилл не соображал уже, что происходит. Мгновение, и он придавил Томку собой. Замер, удерживая вес на предплечьях.

Тома распахнула глаза. Да, ему нужно было, чтобы она смотрела на него, когда он сделает ее своей. Она ведь только его. Его. И ничья больше!

– Моя принцесса. Моя девочка! – выдохнул Терехов, он толкнулся бедрами вперед.

Тома приняла его, подалась навстречу. А тонкими руками тесно обняла за плечи.

Выдержка дала сбой. Терех уговаривал себя не спешить. Он ведь не может кончить за секунду! Не должен! Это же полное фиаско!

А Тома... невероятно тесная, тугая, узкая. Она сжимала его собой, доводя до сумасшествия, превращая медленное проникновение в пытку.

И вдруг...

– Томка! Я тебя грохну! – сипло пробормотал Терех сквозь зубы.

Он завис на грани. Заставил Томку смотреть в его глаза. У него сносило башню. Он видел, что и малышка тонет в удовольствии. Ей нравится. Но дальше...

Кир знал, что случится дальше. И готов был откусить Томке голову за то, что не сказала.

– И что бы это изменило? – будто прочитала мысли, прошептала Тома.

Терех на секунду зажмурился. И что делать? Он ведь уже в ней. Уже готов взорваться от кайфа, да у него яйца просто взорвутся! Он же и без того огромный, а Тома... Тома девочка...

Кир жадно приник ртом к розовым губам. Будет больно, он знал. Но отступать не собирался. Потом он все компенсирует. Сделает так, чтобы Тома кричала от наслаждения. Он все сделает правильно. А пока...

Терех вошел на всю длину. Тома вскрикнула. Он проглотил ее стон боли. Целовал нежно и медленно. Так же медленно и нежно двигался, терпеливо ждал, когда боль станет хотя бы терпимее.

Кир перекатился на бок так, чтобы Томе было удобнее. Руками он крепко держал малышку за бедра, плавно направлял, помогал, а сам терпел. А ведь хотелось сорваться. Он никогда прежде не был настолько близок к безумию. И откуда только выдержка? Откуда силы?

А он ждал, когда Тома начнет тихонько вздыхать, немного удивленно и смущенно, а потом – вздохи превратятся в легкие стоны. И тонкие пальцы вновь начали ласкать и гладить плечи и спину Тереха.

– Томочка... Принцесса моя! – шептал Терех, понимая, что все, финиш, он уже на грани.

А Тома лишь крепче обхватила его бедра. И сжала собой так, что Кир выругался, уткнувшись лицом в покатое плечо.

Терех сорвался. Он был обречен. Понимал, что нельзя включать режим «таран». А ничего не мог с собой поделать. Вновь и вновь вколачивался в податливое и желанное тело. Слышал, как Тома что-то шепчет ему прямо на ухо. И улетел.

Последняя мысль была весьма запоздалая. У него ведь ни одного презерватива нет. А он, в Томку... Да и по хрен. Она ведь ему принадлежит! Теперь она вся его. А он у нее единственный!

Тома лежала, придавленная Терехом к постели. Под закрытыми веками девушка прятала смущенный взор. И боялась, действительно боялась взглянуть на Кирилла.