Таргитай - Юрий Никитин

Кодлан рухнул, из глубокой раны хлещет кровь, на землю мгновенно натекла пенистая тёмно-красная лужа.

На Таргитая бросился с десяток гридней. Невр едва успевает уворачиваться, но всю работу за него вновь делает Меч – парирует удары, рубит, пробивает кольчуги со страшной силой.

Дударь даже не вспотел, лишь почувствовал, что мир несколько раз обернулся вокруг него, потемнел, но затем перестал вращаться. Дружинники раскинулись на земле в лужах крови со страшными ранами.

– Лучники! – раздался зычный крик Кологора. Он вскинул руку в повелительном жесте.

Бояре и простой люд, что пришли поглазеть на казнь, бросились в стороны. Кто-то поднял голову и увидел, как на крыше детинца один за другим появляются воины, быстро натягивают луки.

– Убить его! – крикнул князь, указав на со всех ног бросившегося к нему дударя.

В воздухе вжикнуло несколько стрел. Таргитай вскинул голову, успел заметить лишь летящие к нему чёрные точки. От заполнившей голову ярости и дури не почувствовал страха. Меч в руке сам вскинулся выше головы, и первая стрела разлетелась в воздухе на две неровные половинки.

Описав дугу, клинок на подлёте срезал ещё одну.

На миг Таргитай оказался окружён сияющим полупрозрачным коконом из металла, а сам крутился, срубывая направленные в него смертоносные стрелы прямо в полёте.

Двор детинца заполнила немая тишина. Певец в мгновение ока оказался у помоста. Под сапогами простучали деревянные ступени. Он в два счета смёл сгрудившихся перед Кологором гридней.

Остриё Меча в руке упёрлось князю в грудь, едва не прорывая ярко-красный кафтан.

– Вели лучникам угомониться! – молвил невр.

Кологор посмотрел волком. Он медленно кивнул, вскинул ладонь с пальцами, где поблёскивают украшенные самоцветами перстни.

– Опустить луки! – крикнул он. – Живо!

Воцарилась гнетущая тишина. Кто-то уже успел выскользнуть в открытые ворота. Снаружи на площади люд замер в напряжённом ожидании.

Собравшиеся во дворе кремля теперь осознали всю опасность происходящего – этот варвар с лёгкостью убил лучших воинов князя, а лучники могут попасть и в них – стоят с бледными лицами, кто-то закусил губу. Дети изумлённо тычут пальцами. Взоры направлены на золотоволосого богатыря и князя, как будто мир, сузившись, сошёлся клином на этих двоих.

Кологор встал, расправил плечи, оказавшись чуть-чуть ниже стоящего напротив него невра с Мечом.

Взгляд князя несколько мгновений обшаривал простодушное лицо дудошника. Он видал таких простаков и раньше – они наслаждаются жизнью, им ничего не надобно, кроме простых удовольствий. Но в этом человеке из Леса сосредоточено столько звериной мощи, что он прольёт реки крови, если не остановить.

Остриё Меча по-прежнему упирается в грудь. Кологор ощутил, что даже будь на нём кольчуга, дикаря это не остановит. В Мече, как и в невре, чувствуется мощь самих богов! Правитель мрачно усмехнулся.

– И что ты будешь делать дальше, доблестный Таргитай? – спросил он неспешно. –Убьёшь меня?

– Мне сказали, ты заговорённый, – молвил вдруг дударь, нахмурившись. Брови сшиблись на переносице с такой силой, что оттуда едва не посыпались искры. – Что никакая смерть тебе не страшна.

– Меня может одолеть только старость, – кивнул князь, улыбаясь ещё шире. – Радомир об этом позаботился. Он ведь с тобой встретился и объяснил, что к чему.

– Вели освободить Степана, – проговорил дударь грозно, всё ещё упирая Меч в князя.

Кологор повернул голову, бросил гридням у подножия помоста:

– Эй! Развяжите этого черноволосого с бородой! Тот, кому собирались вырвать язык, а потом уже вспороть брюхо и медленно вытаскивать кишки!

Степан побледнел, торопливо подставил руки. Здоровенный гридень с неудовольствием перехватил ремень кинжалом.

Почувствовав, как кровь болезненно заструилась по онемевшим запястьям, Степан ринулся вверх по ступеням и встал плечом к плечу с голубоглазым варваром.

Оглядевшись, подобрал меч, выпавший из руки распластавшегося рядом дружинника. Тот лежит лицом вниз в луже собственной крови.

Разбитые губы Степана разошлись в широкой улыбке, подсохшая корочка лопнула, там выступила кровь. Он хищно посмотрел на князя. Полным ненависти взглядом уже четвертовал, оставив лишь голову, и бросил ещё живого к голодным свиньям.

– Ещё не поняли? – спросил Кологор насмешливо. Он бесстрашно смотрит в глаза Таргитаю. – Я неуязвим. Ваше оружие для меня – всё равно что игрушечное, ха-ха-ха! Ни один клинок, ни одна стрела не сможет мне навредить!

Он широко улыбнулся, глаза угрожающе прищурились.

– Вы сгниёте в застенках! Я даже не стану вас казнить, просто отдам в лапы палачам. Поверьте, они будут убивать вас медленно и мучительно… А то и лично вами займусь! Пыточных навыков я ещё не растерял.

Внезапно он вскинул руку, закричал:

– Ко мне!

Из терема и из стоявших в дальнем углу бараков принялись выбегать крепкие воины. Закатное солнце блестит на кольчугах и пластинах доспехов, на шлемах, закрывающих головы. На лицах написана решимость костьми лечь за князя-батюшку.

– Лучники! – рявкнул Кологор. – Целиться только сюда!

Степан побледнел, оглянулся. Княжеские воины постепенно вытесняют со двора бояр, те, перепуганные, торопливо отступают к детинцу вместе с жёнами. Дети, сидя на плечах отцов, всё ещё смотрят широко раскрытыми от любопытства глазами.

Дударь растерянно глядит то по сторонам, на заполнивших двор кремля дружинников, то на князя. Тот словно бы сделался выше ростом и шире в плечах. Смотрит победно, насмешливо.

Внезапно вперёд выступил Степан. Бледность оставила его бородатое лицо, глаза светятся отчаянной удалью.

– А, гори оно всё огнём! – крикнул он. – Нельзя зарезать, так хоть по морде наваляем!

Его сильные ладони метнулись вперёд, Кологор не успел даже закрыться, как мощный толчок сбросил его с помоста. Доски ушли из-под ног, он упал спиной вперёд, нелепо взмахнув руками.

Раздался тихий хруст. Толпа внизу охнула. Таргитай глянул вниз. Кологор лежит неподвижно, шея неестественно вывернута. Остекленевшие глаза широко распахнуты.

– Эх, как не повезло, – буркнул Степан рядом. – Против сломанной шеи маг не заговорил.

– Убить их! – визгливо закричал кто-то из бояр, стоявший поодаль. – Лучники!

Таргитай видел, как заблестели наконечники стрел, раздался скрип туго натягиваемой тетивы. Сердце вдруг сжалось в ледяной ком. Пальцы до боли стиснули рукоять Меча, сердце бешено колотится.

Он уже собрался прыгнуть с помоста в толпу княжеских воинов и рубить, рубить, рубить… авось лучники там достанут его не сразу, они со Степаном успеют забрать как можно больше врагов с собой в царство Ящера.

– Остановитесь! – раздался властный женский голос. – Опустить луки!

Таргитаю под ноги со стуком вонзилась стрела, но других не последовало.

Он повернулся к детинцу, откуда раздался спасший их голос. Все присутствующие тоже посмотрели туда.

От терема медленной походкой идёт княгиня Аграфена. На ней красное платье с широкими рукавами, голову венчает платок. Лицо надменное, взгляд властно скользит по лицам бояр и дружинников. Воины