Заблудившиеся - Андрей Борисович Троицкий

обмен на консервы отдал им две огромные щуки, разрезанные на куски и пересыпанные крупной солью.

Шишка, сорвавшись с ветки, громко стукнула по подоконнику и отлетела в сторону, Сайкин отвлекся от своих мыслей, вернулся к креслу и сел. Дворецкий подкладывал в камин сосновые чурки и мурлыкал песенку.

Дрова в камине потрескивали. Сайкин вспомнил, что в этом году так и не смог выбраться с Ларисой, отдохнуть день-другой на природе, хотя и обещал. И теперь не сможет, времени для лирических прогулок совсем не осталось. Мысли, войдя в обычную колею, вернулись к практическим вопросам.

* * *

Со вчерашнего дня в его сейфе лежала записка, подготовленная Бронштейном и специалистом по финансам Шамилем Юсуповым о деятельности издательства «Прометей-Европа». Сведения, которые удалось получить, в частности, через министерство внешнеэкономических связей, оказались весьма скудными, пользуясь ими, восстановить целостную картину деятельности издательства было непросто.

Фирма уже несколько лет искала выходы на мировой рынок со своей продукцией, издавая, правда, весьма скромными тиражами русских классиков на родном языке, фотоальбомы, книжки репродукций русских художников. Владимир Петрович Крыленко, глава фирмы, за последние два года восемь раз выезжал за рубеж и принимал участие в работе различных выставок и второстепенных издательских семинарах.

Неформальная цель поездок несколько прояснялась, если вспомнить о маршрутах Крыленко. Трижды — Англия, трижды — Швейцария. Фирма, в свое время преобразованная в акционерное общество с ограниченной ответственностью закрытого типа со скромным уставным капиталом, что и говорить, умела хранить свои тайны. Вчера Бронштейн и Юсупов в кабинете Сайкина лишь пожимали плечами и оправдывались тем, что на подготовку более подробной и обстоятельной справки о деятельности «Прометея» не хватило времени.

«И так ясно, что голыми руками этих ребят не возьмешь, придется попотеть, — резюмировал Бронштейн. — Конечно, можно придираться к мелочам. Налоги они платят не в полном объеме, так никто налоги не платит, как надо. Есть еще кое-какие мелочи, по нашим понятиям, но серьезного — ничего. Скоро поступят сведения из других источников, и нашу информацию можно будет дополнить. Но пока — ничего».

Юсупов согласился с Бронштейном, добавил только, что издательство переводит валюту за рубеж через коммерческий банк «Орбита». «Все на грани фола, но не за гранью, — сказал Шамиль. — Обычная практика. Деньги определяют на множество мелких счетов, потом делают два-три больших. Здесь нарушения есть, но ничего криминального». Ясно было одно, если пойти на шантаж Крыленко, имея недоказанные факты, по существу одни домыслы, он плюнет Сайкину в лицо. И правильно сделает. Юсупов попросил время, чтобы навести более подробные справки о «Прометее». Бронштейн долго отмалчивался и, наконец, разлепил губы.

«Поверьте старому еврею, этот ваш Крыленко давно обеспечил себя и своего единственного ребенка. Свой основной капитал он вывел из-под любого удара, так что бояться ему нечего. Но из этого не следует, что мы не сможем его прижать. Но у нас, как я понимаю, другие задачи. Я предлагаю преподнести Крыленко один неприятный сюрприз. Через своих людей в налоговой инспекции устроим этому „Прометею“ проверку финансово-хозяйственной деятельности. Проверка будет обычная, плановая, ни у кого не возникнет сомнений в ее целесообразности. Почти не сомневаюсь, что серьезных нарушений не обнаружат».

Сайкин согласился на предложение. И вправду, придраться к чему-нибудь всегда можно. Наконец, у работников инспекции могут возникнуть самые абсурдные на первый взгляд сомнения, например в подлинности документов о регистрации фирмы. Чтобы их подтвердить или опровергнуть, потребуется время, и немалое. В любом случае, фактами или сомнениями сотрудники налоговики обязаны поделиться с городской прокуратурой.

Если в прокуратуре имеется сигнал о регистрации фирмы по подложным документам, уголовное дело возбуждается автоматически, хотя бы с той целью, чтобы проверить этот сигнал. Значит, пока дело не будет закрыто, деятельность «Прометея» приостанавливается на неопределенное время. Крыленко понесет убытки, это выбьет его из колеи, дела пошатнутся, а репутация будет подпорчена. И Сайкин получает возможность действовать. Эти неприятности с регистрационными документами устроить можно. Для начала. В конце концов, с чего-то начинать надо.

Сайкин только спросил, во что ему обойдется организация такой плановой проверки. Бронштейн назвал сумму весьма умеренную. Это ничто в сравнении с теми убытками, которые понесет Крыленко из-за приостановки деятельности «Прометея» хотя бы на две-три недели. Из записки, приготовленной Бронштейном и Юсуповым, явствовало, что фирма «Прометей» от случая к случаю выступала в роли посредника, перепродавая в страны Восточной Европы партии кровельного железа, стальных труб.

Сделки носили разовый характер, и документы, скорее всего, оформлялись по всей форме. Сайкин решил, что само по себе существование подобных контактов ни о чем не говорит. Но пища к размышлению для работников прокуратуры здесь была. Появлялась возможность, если соответствующим образом все обставить, в подозрении «Прометея» в безлицензионном вывозе за границу по подложным документам сырья и материалов. Контрабанда. А там пусть разбираются…

Кинуть эту кость прокуратуре через налоговую инспекцию можно, думал Сайкин. Но стоит ли сейчас, когда Крыленко со своими возможностями ему так нужен, топить его в дерьме, — это еще вопрос. С другой стороны, Крыленко должен почувствовать, когда дело дойдет до финала игры, всю серьезность намерений Сайкина, его готовность идти до конца, не отступить ни на сантиметр. Крыленко будет просто обязан принять те условия, что ему предложат.

И все-таки интуиция подсказывала Сайкину, что тучи, нависшие над Крыленко, тому удастся разогнать, с меньшими или большими усилиями — но удастся. Но Крыленко, которому уже не сегодня-завтра придется расхлебывать кашу в своем издательстве, и не подозревает о том, какой удар нанесут ему в спину. Именно в спину.

Кажется, в своем сыне Сергее он души не чает, выручает этого беспутного парня из таких переделок, что диву даешься. Простой смертный на месте младшего Крыленко давно бы распечатал второй лагерный срок. Старший Крыленко отгородился от бед и лишений мира стеной своих связей и денег, но слабые места есть в любой самой прочной ограде. Здесь и искать ничего не надо — брешь на виду.

Сайкин подумал, что на месте отца убрал бы сына из Москвы, подальше от глаз людских, от настоящих бед, которые может принести известному литературному критику, издателю с именем такой непутевый отпрыск. Отец этого не делал, выжидал, может, рассчитывал, что Сергей в благополучной компании студентов вспомнит о благоразумии, оценит труд отца, откроет для себя невиданные раньше новые перспективы столичной жизни, дальние ориентиры.

Но, судя по той информации, которой располагал Сайкин, затихший в последнее время Сергей, готов в любой момент сорваться с отцовского крючка. Пристрастие к наркотикам побороть не удалось, болезнь сидела внутри, готовая выскочить и растерзать. Сергей