Новая национальная идея Путина - Игорь Эйдман

Понятно, что ненависть и агрессию бедных и непросвещенных «простых людей» провоцирует телевидение. Их грех осуждать. Их доверчивость — не вина, а беда. Они «по Европам» не мотаются, жизни вне России не знают, Интернетом толком пользоваться не умеют, привыкли верить в то, что важные дядьки авторитетно по телеку вещают. Завтра по ящику расскажут, что «оказался наш отец не отцом, а сукою» (А. Галич) — они и в это поверят.

Другое дело — российский «средний класс»: обладатели корочек о высшем образовании, новых иномарок и многократных шенгенских виз. Именно на их поддержку опирается нынешний режим, именно они заслуживают жесткого морального осуждения. Ведь они, в подавляющем большинстве, не верят во всю эту телемуру. У них есть достаточно информации, чтобы сформировать свое собственное, а не навязанное мнение. Но именно они — хваленые «креаклы» (не все, конечно), которые еще недавно, во времена Болотной, считались чуть ли не революционной силой, создают всю эту ахинею в многочисленных пропутинских СМИ; пишут, снимают, составляют ПР-стратегии, «лепят креатифф», изображают культурную общественность.

Причина поддержки Путина со стороны народных масс — невежество, которым пользуются ловкие манипуляторы. Поддержка путинского империалистического курса со стороны значительной части среднего класса имеет две причины: продажность и снобизм.

Продажность, конечно, рулит. Как писал один автор еще в прошлом веке: «Наша так называемая интеллигенция продается, торгует собой — как баба бубликами на базаре». Так и сейчас — энергично с шутками-прибаутками, громко зазывая клиентов, торгует собой так называемый креативный класс. И политические взгляды «креаклов» не имеют к этому никакого отношения. Знаю случай, когда люди за деньги организовывали черную кампанию по дискредитации некой партии, а потом дружно шли за нее голосовать (потому что, оказывается, она им была «идейно близка»).

Многие «креаклы» работают на власть потому, что она и аффилированные с ней структуры — самый богатый, едва ли не единственный платежеспособный сегодня клиент на этом рынке. Вот они ее и обслуживают. Закон рынка суров: кто платит, тот и заказывает музыку. Наших телепропагандистов сравнивают с Геббельсом. Но это, конечно, некорректное сравнение. Геббельс был идейный преступник. Он лгал и разжигал ненависть ради своих завиральных идей. А российские телеманипуляторы совершает, выражаясь юридическим языком, «преступление из корыстных побуждений». Их мотивация такая же, как банального уголовника, крадущего у бабушки кошелек.

Но средний класс — это не только «креаклы», работающие на Кремль. Вторая после корысти причина поддержки путинской агрессии со стороны небедной, образованной столичной (и не только) публики — снобизм. Дело в том, что относительно состоятельные москвичи (и в меньшей степени жители других крупных городов) привыкли видеть в украинцах гастарбайтеров, а Украину считать второсортной, нищей страной, жители которой только и мечтают, чтобы запродаться в московскую кабалу (таково ее место в их москвацентричной шизокартине мира). Украинцы для них — это обслуга: домработницы, няни, кухарки, строители дач, ремотники и т. п. К гастарбайтерам буржуазные москвичи относятся примерно, как нацисты во время войны относились к угнанным с территории СССР остарбайтерам. То есть, по сути, как к рабам, людям второго сорта: со смесью презрения и лицемерно-брезгливой жалости. А тут вдруг «рабы» посмели восстать! Сбросили своего жулика-президента («а мы-то своего терпим»). Интегрируются с Европой («а мы-то, наоборот, все больше в своей лапотной глуши огораживаемся»). «Это что за фигня такая? Моя хохлушка-кухарка будет ездить в Шенген, как “белый человек” без визы, а я нет?».

Естественно, московские снобы поражены в самое сердце. Они возмущенны и негодуют. «Хохлы хотят быть круче нас! Мы перед путинскими чиновниками на полусогнутых ходим, а они свободы захотели! Европы захотели! Обнаглело рабье племя… Не будет этого. Мы их поставим на место! Мы их танками, мы их Градом! Мы, вместе с Путиным, и хохлов под себя снова подомнем, и всех, кто на Западе от нас нос воротит (мол, воняем сильно), опять заставим бояться».

На подобных рассуждениях, чаще всего не произносимых вслух и даже четко не артикулированных, но мощно рвущихся из коллективного подсознательного, основывается поддержка путинского курса большинством столичного среднего класса.

Представляю читателям серию иронических очерков, посвященных наиболее характерным для нашего времени социальным типам.

В России появился новый тип молодых интеллектуалов. Они не имеют отношения к старой русской интеллигенции, ориентированной на идеальные ценности и высшие смыслы. Так же они не похожи на западных высоколобых интеллектуалов, для которых работа интеллекта ценна сама по себе, как утонченная игра ума, как возможность познания ради самого познания. Они относятся к своему интеллекту, прежде всего как к товару, который необходимо продать. Если товар не продается — значит это неликвид, его нужно срочно привести в товарный вид и выбросить на рынок. Не проданный интеллект для них столь же бессмыслен, как протухшие консервы. Причем речь идет не о реализации интеллектуальной потенции, а именно о продаже. Писать, заниматься наукой или преподавать бессмысленно, если это плохо оплачивается и не приводит к повышению капитализации товара-интеллекта.

Основные покупатели для них — государство и крупный бизнес. Причем к таким «интеллектуалам» заказчики, видя их всепоглощающее желание продаться, относятся достаточно презрительно. Обычно такой «интеллектуал» выступает в качестве аналитика или контенщика, ему присваивают презрительную кличку «писака». Неоднократно слышал от своих знакомых пиарщиков — «мой писака совсем оборзел, требует за свои каракули больше, чем я за размещалово беру».

Бедные «писаки» не вызывают ничего, кроме брезгливой жалости. Однако среди «интеллектуалов по вызову» есть и высшая категория тех, кто не просто пишет заказуху, а выступает в роли «как бы самостоятельных, как бы идеологов». То есть пишет как бы от себя, как бы формирует идеологемы и смыслы. Их отличие от первой группы «интеллектуалов» в предельном цинизме и изощренной беспринципности. А также в более сложном способе продаваться и более высокой продажной цене.

Конечно, идеология для таких идеолухоф значит не более чем яркие шмотки для проститутки. «Идеолог» может сам тащиться от своих идеологических нарядов как лихая девушка от красной юбки. Но основная цель идеологических нарядов для него в другом — привлечь внимание клиента, разжечь в нем интерес, выделиться среди другого живого товара. Для этого «интеллектуалы» могут менять яркие идеологические юбки: либеральные, евразийские, черносотенные, демократические, троцкистские, умеренно левые, охранительные, какие угодно. Этот маскарад может идти до того момента, пока не удается хорошо продаться, получить позицию какого-нибудь редактора журнала, сайта или члена Общественной Палаты, или просто теплое статусное место в одном из известных идеологических борделей (Павловского, Левичева, Рыкова, Якеменко и т. д.). Дальше взгляды «интеллектуала» консервируются по вкусу заказчика, он «срастается» с ними и превращается в почтенную идеологически стабильную «замужнюю даму». Но только до того момента, пока на горизонте не появится новый ухажер с заманчивыми предложениями (ведь как писал Лимонов по другому поводу — «дешевка никогда не станет прачкой»)…