Разгром советской державы. От "оттепели" до "перестройки" - Александр Шевякин

5. Возьмем теперь сами выборы Генсека! То, что они были явно частью операции соответствующих служб США, даже на Западе многие хорошо понимали. Все было подстроено умышленно так, что выбирало всего 8 человек. Задержали под каким-то предлогом вылет из США члена Политбюро Щербицкого, который проголосовал бы против Горбачева. Не сообщили о выборах другому члену Политбюро, находившемуся в отпуске. Это был сам Романов, который тоже наверняка проголосовал бы против Горбачева. Если бы хотя бы эти двое голосовали, Горбачев не стал бы Генсеком, — он прошел с перевесом в один голос!» (Цит. по: [41. С. 170–171].)

Если о кремленологии, как об области политических исследований в США, слышали если не все, то по крайней мере большинство, то тема применения организационно-информационного оружия для литературы сверхновая. «Первой ласточкой» стала статья «Существует ли «организационное оружие»? [3.15. С. 3], написанная полковником внешней разведки, в которой ответ на вынесенный заголовок дается вполне положительный. Несмотря на новизну темы, для широкой публики это было достаточно обыденно: мало ли существует закрытых методов спецслужб, периодически раскрываемых печатью? Но то, что управленческая элита союзного уровня накануне грандиозных по своей преобразовательной сути событий оказалась вне этих информационных потоков, это совершенно ненормально и обернулось катастрофой.

Та, действительно все еще советская часть партийной элиты просто не сообразила, что она давно уже ведома и управляема, а уровень общей подготовки ее представителей был таков, что и после факта их использования они с чистой совестью утверждали, что действовали исключительно самостоятельно. Для этой части элиты — во всех отношениях не подготовленной — был задан такой ритм, что она не могла попасть в общий такт: «Перестройка» обладала еще одной характеристикой, на которую никто не обратил внимания. Это кардинальное увеличение скорости принятия решений. Наши стандартные механизмы не позволяли этого делать. <…> То есть скорость изменений была такова, что система была вынуждена децентрализоваться» [3.16. С. 40].

Самый, пожалуй, опасный организационный прием — это проникновение в структуры власти неявных агентов; либо тех, кого можно будет сделать со временем таковыми. Хотя это довольно трудный прием, но и наградой в случае удачи будет полная победа. Трудность здесь скорее не методологического, а индивидуального, субъективного характера, ведь речь идет о людях с довольно низкими целями, которых необходимо все время подстраховывать, т. к. они способны на самые грязные и нечистоплотные поступки, которые иногда становятся известны окружающим… Нам неизвестно, какой именно прием (или их целый ряд) был использован западными аналитиками, для того чтобы провести М.С. Горбачева на пост Генерального секретаря. Отметим лишь то, что без иностранных спецслужб здесь не обошлось: «По мере того как я проникал в кухню политической стряпни, узнавал новые факты, мне все более очевидной становилась крупная и тайная игра за престижные места в руководстве нашей страны, и прежде всего за трон генсека. В середине 1980-х годов действовали разные силы, которые стремились занять ключевые позиции. И в этой борьбе правил не соблюдалось. Нельзя исключить и того, что в расстановке ключевых фигур на Олимпе, устранении возможных претендентов действовали не только отечественные спецслужбы. <…>

Анализом расстановки сил в Политбюро ЦК КПСС занимались научные центры, разведывательные и иные службы НАТО. Они внимательно следили, как меняется в зависимости от смены генсеков обстановка в России. И пришли к выводу, что наиболее вероятным будущим лидером страны станет Горбачев. Маргарет Тэтчер познакомилась с ним в 1984 г. на похоронах Андропова. Британская сторона попросила, чтобы делегацию Верховного Совета СССР, приглашенную посетить Лондон, возглавил Михаил Сергеевич. Беседа его с премьер-министром Великобритании проходила с глазу на глаз. В ней принимал участие только Яковлев.

<…> Тогда его отчеты в Политбюро ЦК КПСС были какими-то невразумительными. Не мог же он прямо написать, о чем говорила ему «железная леди», что советовала. А между тем как раз тогда сложились необычные отношения Тэтчер с Горбачевым. Она заявила: «С этим человеком можно иметь дело». Михаила Сергеевича назвали «новой звездой» и приступили к созданию его политического имиджа. «Мы сделали Горбачева генеральным секретарем», — однажды заметила Тэтчер. И это было в значительной мере правдой» [21. С. 575, 600].

Если цель в обычной войне — это либо боец враждебной стороны, либо боевая техническая единица, то в войне организационного плана — высокое кресло для своего человека и те возможности, часто неограниченные, которые перед ним открываются. «Ключевые фигуры в руководстве СССР, многие из которых ранее обучались почему-то в зарубежных учебных заведениях <…> удалось установить на приготовленные для них места именно в системе управления, потому что других мишеней для целенаправленного информационного воздействия не существует» [3.17. С. 322].

При этом следует помнить, что аналитики Запада не только не забывали о существовании теневой власти в структурах, но, совсем наоборот, отмечая ее существование, они начали разрабатывать прежде всего именно эту составляющую. «В СССР недееспособность генсеков Л. Брежнева и К. Черненко, формально обладавших огромной властью, практически не отражалась на повседневных делах. Реальное управление осуществляла неформальная сетевая структура, в состав которой входила относительно небольшая группа людей. Ее взаимосвязи и взаимозависимости оставались в тени. США, чтобы добиться победы над СССР, приложили значительные усилия для изучения и дезорганизации его высшей сетевой системы управления. Действия организаций кремленологов, созданных еще Алленом Даллесом, многими воспринимались с юмором. Но собранные и систематизированные ими, казалось бы, мелкие факты давали общую картину происходящего наверху, включая роль отдельных лиц, входящих в сетевую структуру, а также открывали возможности влияния на эту среду и внедрения в нее. К этому времени высшая власть в СССР приобрела неустойчивый характер» [41. С. 324].

Ну а самая, конечно же, массовая операция на фронте этой войны, это когда в результате первых подлинно независимых выборов 1988–1990 гг. к власти в законодательной сфере удалось прийти значительному числу демократов, откуда они частично перекочевали и в исполнительные структуры.

Наличие и использование подобных приемов по внедрению в контур управления государственной системы враждебных элементов, искажение процессов управления говорит о том, что имеется острая необходимость выделить из общей безопасности принципиально новую область — безопасность управленческую.

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СТРУКТУРНЫЙ ПОДХОД

Тема, о которой идет речь, настолько серьезна, что лучше начать ее с анекдота, что называется в тему. Встречаются в 1990-е гг. два генерала: один— из КГБ, другой — из ЦРУ, первый спрашивает: «Дело уже прошлое, ничего не воротишь, скажи, но только честно: Чернобыль ваших рук дело?» — «Говорю честно: Чернобыль взорвали не мы, дело наших рук — Агропром!»

Тема, которая привлекла наше внимание, базируется, как ни странно, на современном менеджменте. В этой науке есть довольно солидный раздел, имеющий название «организационное проектирование». Мы не станем утомлять читателя пересказом всех положений науки по этому вопросу, а добьемся его согласия лишь в одном: раз это научно доказано и апробировано, то согласитесь, что правила нужно исполнять, и если этого не делать, то можно на свою голову навлечь большие проблемы или даже довести дело до самоуничтожения.