Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов

солдаты и жандармы. С этими мы хоть в одну дуду дудим. А от тебя, голубчик, я жду только одного. Умения находить и вскрывать тайники. Больше скажу. Делай все, что сочтешь нужным, но все бумаги этих господ должны лечь мне на стол. Сам понимаешь, люди там непростые, и опростоволоситься нам никак нельзя.

– Странно это, – помолчав, угрюмо проворчал Елисей.

– Что именно тебе странно? – не понял полковник.

– Что вы так не доверяете своим людям. Уж обыски-то они проводить должны уметь.

– Вот в том и беда, что должны, да не умеют. Точнее, опыта им в этом деле не хватает.

– Получается, вы набрали себе простых топтунов? – удивился парень. – Тех, кто привык больше в поле работать?

– Я понял, о чем ты, – кивнул контрразведчик. – Вся беда наша в том, голубчик, что служба наша организована не так и давно по большому счету. И опытных людей брать просто негде. Не поверишь, но даже в жандармерии опытных офицеров больше, чем у нас тут. Да и не было в этих местах большой необходимости в нашей службе. Ну сам подумай, кто тут в противниках был всегда? Степняки да горцы. Османы все больше контрабандой пробавлялись. Вот теперь и маемся, – вздохнул контрразведчик.

«Или я дурак, или жопа с двумя „п“ пишется», – выругался про себя Елисей.

– А как же поставки оружия горцам? – помолчав, спросил он. – Это же прямая забота вашей службы подобные поставки отследить.

– Издеваешься? – возмутился полковник. – А то ты не знаешь, что с горцами работать, только людей зря губить. Непримиримые чужаков терпеть не могут.

– М-да, это я чего-то не подумал, – смутился Елисей, сообразив, что ляпнул что-то не то.

Впрочем, если вспомнить эти неспешные времена и то, что в любой серьезной конторе обязательно находилась парочка поклонников европейского образа жизни, то подобное положение вещей становилось понятным. Между тем полковник, поднявшись, продолжал вещать:

– В общем, так, друг мой, делай что хочешь. Грози, морды бей, да хоть шкуры спускай, но бумаги всей этой братии добудь.

– Угу, а потом меня за такие методы самого по тракту кандалами греметь отправят, – фыркнул Елисей, ероша пальцами чуб.

– Никто тебя не тронет, – отмахнулся контрразведчик. – Кто же в твердом уме поверит, что какой-то мальчишка-казачок подобное задание получит. Ты уж прости меня за такие слова, но глядя на тебя, никому и в голову не придет, что ты опаснее аспида в постели, – бледно усмехнулся он и, словно извиняясь, развел руками. – Главное, фамилии своей не называй.

– А как же тогда я работать стану? – не понял парень.

– Утром у ворот будет пролетка стоять. В ней тебя будет ждать мой подпоручик, со всеми необходимыми бумагами. Вот он и станет тебе все организовывать. Твое дело – тайники находить. За остальное будь спокоен.

– С рассветом, значит? – задумчиво переспросил Елисей. – Добре, буду на месте, – кивнул он, тайком бросив быстрый взгляд в темнеющее окно. – А сами вы где будете, ежели что? – спохватившись, быстро уточнил парень.

– У себя в кабинете, – скривился полковник.

Ему явно не хотелось проводить время подобным образом, но будучи в данной операции главным, обязан был организовать общий координационный центр, который станет принимать нужные решения. Понимающе кивнув, Елисей проводил гостя до двери и, моментально собравшись, выскользнул из дома.

Его роман с Анютой развивался бурно. И хотя женщина призналась, что иногда оказывает интимные услуги богатым постояльцам гостиницы за деньги, осуждать ее парень не решился. Каждый выживает, как умеет. Да и женщина эта ему нравилась. Было в ней что-то такое, что заставляло его вспыхивать, словно порох. Они оба знали, что эти отношения закончатся ничем. Что придет время, и он уедет, а она останется, но пока им было хорошо вместе.

Утром, едва начало светать, Елисей бесшумно проскользнул в свою комнату и, привычно проверив оружие, отправился умываться. Приведя себя в порядок, парень надел папаху и не таясь спустился на крыльцо. У ворот стояла пролетка, на козлах которой восседал пожилой солдат. Седоком в пролетке был молодой, примерно лет двадцати пяти, мужчина. Тщательно выбритый, с аккуратно подстриженными темно-русыми усиками. В руке мужчины тлела папироса.

Подойдя к пролетке, Елисей окинул седока и кучера долгим, внимательным взглядом и, едва заметно улыбнувшись, спросил:

– Вы от полковника Тимофеева?

– А тебе, казачок, какое до того дело? – хмыкнул седок.

– Прямое. Или желаете подтверждения от самого господина полковника? Не думаю, что он обрадуется, ежели вы его разбудите с такой ерундой.

– Садись, – махнул ему мужчина, делая глубокую затяжку.

– Не желаете представиться, господин подпоручик? – поинтересовался парень, даже не шевельнувшись.

Он давно уже приметил, как слегка топорщится пола его сюртука, и потому точно знал, где офицер носит оружие. На операцию подпоручик почему-то решил отправиться не в мундире, а партикулярном платье.

– Шиховской, Степан Иванович, – отбросив окурок, словно нехотя буркнул подпоручик. – А теперь слушай меня внимательно. То, что мне приказано при тебе нянькой быть, не значит, что ты мной командовать станешь. Сидишь тихо и делаешь, что велено, а не то… – договорить подпоручик не успел.

Едва только он сунул руку под полу сюртука, как Елисей одним плавным, едва заметным глазу движением выхватил из кобуры револьвер, одновременно сделав шаг в сторону.

– Не советую, господин подпоручик, шутить подобным образом, – прошипел он, чуть качнув оружием. – Плохо закончиться может.

– Ловко, – одобрительно проворчал офицер, медленно вынимая руку из-под полы. – Так вы едете, сударь, или так и будем попусту воду толочь?

«Похоже, проверку я прошел», – усмехнулся про себя Елисей и, кивнув, добавил:

– А, по-вашему, я тут променад перед завтраком проделываю? Куда едем?

– Через сорок минут наши люди проведут первое задержание, – быстро ответил подпоручик, бросив взгляд на часы-луковицу. – Ну а после и мы в игру вступим.

– Тогда не будем терять времени, – хищно усмехнулся Елисей, усаживаясь в пролетку. «Да когда же ты уже заживешь, зараза», – проворчал он про себя, потирая разнывшийся после ночных развлечений бок.

– Что, все еще болит? – участливо поинтересовался подпоручик.

– Ноет иногда, – вздохнул парень. – Особенно если где-то сил много приложу.

Пролетка тронулась с места и не торопясь покатилась куда-то в сторону чистых кварталов. Зябко передернув плечами, Елисей широко, от души зевнул.

– Не выспались? – тут же поддел его подпоручик. – И немудрено, Анюта та еще затейница.

– Есть такой анекдот. Встречаются две подруги, и одна говорит: «Ой не выспалась, около двух легла». Вторая ей: «Около двух выспаться сложно, особенно ежели шустрые попадутся», – не повелся на подколку парень.

От хохота подпоручик чуть из пролетки не вывалился. Даже сидевший на козлах солдат хихикал в кулак, управляя лошадью одной рукой.

– Изрядно, – одобрительно закивал