Глубокая вода - Андрей Кокотюха

— Не надо! — поспешно прервал его Мельник, чувствуя, что сейчас их разговор зайдет в область шизофрении. — Скажите лучше, кто вы и как собираетесь ловить вашего монстра?

— Фамилия моя Кулаков. Я исследователь, биолог, у меня дом под Черниговом, в Колычевке. Знаете, возле аэродрома.

— Знаю, — кивнул Мельник, хоть никогда там не бывал.

— О неизвестном чудовище, которое живет в Тихом затоне, не так давно все газеты писали. Даже киевские, с научными комментариями. Я узнал, где этот Тихий затон, и приехал сюда. Домик повезло снять через знакомых. Оказывается, сюда не так-то просто попасть. Чтобы мне не мешали, заплатил за двухместный и живу в нем один. Это на том краю, последний слева. Сразу возле нужников. Очень воняет, поэтому так просто удалось его занять. Повадки этой твари я знаю: она нападает рано утром на рыбаков. Не себя же я живцом поставлю! И уговорить никого не получится, наперед известно. Поэтому я начал следить за всеми, кто плавает на тот берег, к затону. Чаще всего это делают те четверо, напавшие сегодня на меня. У меня даже лодка есть, только управляться с ней — целая наука…

— Стоп, — поднял руку Мельник. — Значит, гражданин Кулаков, вы решили, что рано или поздно чудовище, которое якобы живет в Тихом затоне, нападет на них.

— Конечно, нападет. Так им и надо.

— И как вы планировали действовать дальше?

— Программа-минимум — увидеть чудовище и убедиться, что оно существует. Столько жертв, оно же не остановится. Теперь у нас есть настоящее оружие.

— У кого — «у нас»?

— Разве я не убедил вас охотиться на чудовище из озера?

— Нет, — жестко отрезал Мельник. — Думаю, дальше действия развивались так: эти четверо увидели, что вы их пасете, и решили разобраться. Им не так важно, кто вы и чего хотите. Они не желают, чтобы за ними следили. В чем-то они правы, хотя сами они — чудовища более реальные, чем то, за которым вы охотитесь. Я бы не советовал вам дальше заниматься этим делом. Или, по крайней мере, предпринимать что-то самостоятельно. Договорились?

— Значит, пистолет не дадите?

— Кажется, я четко выразился. Теперь с вами, Оля…

— Разве со мной еще не все, сосед?

— Не все. Кто вам сказал, что я работаю охранником базы?

— Сергей, спасатель.

— Вы хорошо знакомы?

— Я не знакомлюсь с местными мачо. Даже от большой скуки. Не хочу конкурировать со здешними соплячками. Мы разговорились случайно. Почему-то речь зашла о безопасности. Кажется. Я спросила, приписан ли к базе хотя бы один пост полицейской охраны. Личная безопасность всех интересует, особенно когда молодая женщина живет в ветхом домишке, согласны? Ну, Сергей и оговорился: мол, теперь здесь есть целый охранник…

— Так и сказал — целый?

— Так и сказал. Еще сказал, что бояться нечего. Вы должны решать все проблемы. Вот почему я подошла именно к вам, когда возникла проблема.

— Кто еще говорит о чудовище в затоне?

— Кажется, никто. Может, кто-то и думает о нем, но особенного ажиотажа я не замечала.

— Я тоже, — вставил Антон. — И хорошо — это мое чудовище!

Мельник с Ольгой снова переглянулись. Сто пятьдесят граммов коньяка и несколько ударов по черепу не могут так подействовать на человека.

— В таком случае предлагаю и нам эту тему не развивать. Я попробую разобраться, кто пугает людей. В то же время, Антон, я бы просил вас не особенно разглагольствовать о том, что у меня есть настоящий пистолет. Идет?

— Окей!

— Почему вы меня не предупреждаете? — поинтересовалась Ольга.

— А вы, думаю, знаете это и без меня. — Виталий взглянул на часы. — Ого! Начало первого! Засиделись мы с вами. Ложимся спать или…

— Вы предлагаете из принципа допить эту бутылку? — улыбнулась Ольга.

— Я предлагаю отдать ее Антону. Все же он у нас потерпевший. Вы как, не возражаете?

Антон молча поднялся и, пробурчав что-то себе под нос, вышел, оставив бутылку на столе.

— Обиделся, что ему не поверили?

— Думаю, Оля, он обиделся, что ему не дали пистолет. Как вы думаете, он — нормальный?

— Ровно настолько, насколько нормален окружающий мир. — Она поднялась. — Пойду и я. Теперь буду спать спокойно. Я же соседка настоящего охранника. Кстати, а вас как зовут?

— Виталий.

— Наконец-то познакомились окончательно. Спокойной ночи, Виталий…

Когда утром Мельник вышел проверить, как там Лютый с компанией, их палатки и вещей он не увидел. После них осталась только куча мусора. Получается, сбежали…

Где их теперь искать и нужно ли это делать вообще? Почему-то он был уверен — рано или поздно те сами напомнят о себе.

Ведь вчера они не сбежали.

Отступили.

Прокачать того, кто назвал себя Антоном Кулаковым, исследователем из Колычевки, оказалось несложно.

Здесь Мельник обошелся своими силами. Рано утром вновь проинформировал Обуховского о необходимости отлучиться по делам, в ответ на что тот безразлично пожал плечами. Мельник сел за руль и поехал в Колычевку. От Козубов — каких-то несчастных семьдесят километров.

Поселкового участкового инспектора Мельник знал. Не лично, но слышал о нем: лет семь или восемь назад, после того как у него на допросе от сердечного приступа умер подозреваемый, мог вспыхнуть грандиозный скандал. Следов от побоев на теле не нашли, и это спасло ситуацию — опера не выгнали, а пожизненно выслали в Колычевку, без перспектив служебного роста и повышения звания старлея хотя бы до капитана. Но совершенно неожиданно своим новым назначением тот оказался доволен — в тихом поселковом болотце ему жилось спокойнее. В Чернигове он был одним из рядовых оперов, в Колычевке же стал известным и даже уважаемым человеком. Словом, то, что большинство амбициозных коллег восприняли бы как трагедию, этот считал большой удачей. Именно поэтому Мельник и другие временами, когда все доставало до печенок, тихо завидовали ему.

Участковый, оказывается, тоже помнил Мельника по райотделу. Поэтому, даже не расспрашивая, для чего ему эта информация, дал Антону Кулакову краткую характеристику: «Шизик!» — и посоветовал переговорить с мужем его родной сестры. Родственники жили в разных концах поселка и особенно не общались. Хотя и вражды между ними не было.

Родственники держали киоск рядом с автобусной остановкой. Сестра Кулакова тоже отнеслась к интересному незнакомцу без всякого подозрения. Просто махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху, и кратко и, судя по всему, привычно пересказала Мельнику историю брата.

Сейчас Антону сорок три года. По словам сестры, люди с возрастом умнеют, а ее брат — наоборот. В детстве был очень сообразительный, золотой медалист, учился в Киевском университете на биофаке, после окончания каким-то чудом выбил себе распределение в Чернигов и работал некоторое время в школе. Но уже тогда в его голове что-то случилось. Сначала начал рассказывать всем об инопланетных цивилизациях, потом объявил себя контактером с жителями космоса, стал читать специфические брошюрки, а затем — писать такие же статьи в разные газеты и журналы, которые охотно это печатали. Оказывается, масса людей интересуется подобными проблемами. Впоследствии Антон Кулаков переключился на нечистую силу и стал охотником за привидениями. Даже находились такие, которые приглашали его к себе домой — очищать помещение от злых духов. Первая жена с Антоном рассталась, потому что он публично назвал ее посредником между этим миром и темными силами. Но очень скоро с ним стала жить другая женщина — по словам сестры Кулакова, такая же прибитая мешком, как и Антон.