Песня для оборотня - Эми Мун

Айла сокрушенно качала головой. Разрозненные отрывки знаний постепенно складывались в ужасную картину. Оборотни умирали. Вырождались от поколения к поколению. Поэтому айсвиндцы и не шли войной на Империю. Их было слишком мало. Сдержать атаку — да, может быть, но не напасть самим. Каждая жизнь была на счету. Каждый ребенок — ценен. И все, что ей плели про разоренные деревни и убитых младенцев было одной большой чушью для оправдания нападений. Оборотни даже не интересовались жизнью людей, ограничиваясь охраной собственных границ. Редко юные волки ради азарта пересекали реку Идден и подбирались к приграничным деревням. Но и только.

Из дома вышел Кайрон. Естественно, без рубашки. Но волчата тоже были только в штанах. Крепкие и поджарые, они не боялись ни сквозняков, ни дождей.

— Бета Кайрон! — оба вскочили на ноги. — Можно нам ещё одну сказку?

Долгий, пристальный взгляд мужчины заставил смущённо отвести глаза. Сегодня утром Кайрон не исчез, как обычно. Находился рядом, словно ему тоже были интересны ее не слишком занятные россказни. Ну да, она любит выдумывать! Разве это плохо?

— Вы здесь с самого утра, — произнес строго, — время показаться родителям.

— Отец на охоте!

— Мой тоже!

— А мамы знают, где мы!

— Они разрешают!

И это тоже странно! Вчера обе волчицы пришли со своими сыновьями. Айла так смутилась под изучающим взглядом двух рослых крутобедрых женщин, что даже не нашла слов на приветствие. Но волчицы вели себя на удивление ровно, хоть и слегка надменно. Молча послушав скомканный рассказ, ушли, перед этим огладив сыновей по коротким пепельным волосам. Оказывается, цвет волос и глаз зависел от «масти» отца. Мать Лейфа была черноволосой — из клана Ночных, а родительница Арга щеголяла толстыми русыми косами — она прибыла из клана Горных. Здесь они выбрали себе женихов. Как скупо объяснил Кайрон, между стаями существовал обмен женщинами, чтобы укрепить кровь и повысить шансы стать родителями. Но происходило все только при добровольном согласии.

— Это не отменяет их волнения. Вы приедете завтра.

Мальчики дружно вздохнули, но спорить не стали. Просто удивительно, как при таком лояльном отношении окружающих волчата не вырастали избалованными и капризными. Пожалуй, ей даже было чему поучиться в вопросах воспитания.

— Я буду ждать вас, — Айла постаралась улыбнуться как можно теплее. Пусть ребятишек манила сюда сказка, но радости от этого меньше не становилось. Лейф вдруг о чем-то задумался. Забавно насупил бровки и расправил плечи.

— Найдется ли у тебя сказка для самки? Астре было бы интересно.

— Астре?

— Это наша подруга, — хором заявили волчата.

Так вот оно что! Детям хотелось привести сюда новых слушателей!

— У меня найдутся сказки и для… э-э-э… самок и для самцов, — Боги, ну что за странные названия мужчин и женщин! А еще щенки и детеныши, и это «спариваться» — Айла с трудом привыкала произносить их. И акцент конечно. Оборотни рычали. Все. И она бы совсем не удивилась, узнав, что первые звуки ребёнка это не умильное «Агу», а твердое «Гр-р-р»

— Тогда Астра придет с нами? — еще раз уточнил Лейф. Теперь уже у Кайрона.

— Вы можете приводить сюда, кого захотите, — согласился мужчина, — только если в их руках не будет сосновых шишек.

Волчата сникли. Краска стыда разукрасила детские лица густым румянцем.

— Мы думали, Айла злая.

— Нам говорили, что она нехорошая. А еще страшная.

— И что на самом деле она не настоящая пара.

— Мы были неправы! — заявили хором. — И больше так никогда не будем!

Не сказать, что это было для нее новостью, но приятного мало.

— Все хорошо, — успокоила она ребят, — я…

— Кто говорил так о паре? — резкий, почти грубый вопрос заставил послушно прикусить язык. Плечо сжали крепкие пальцы, запрещая покинуть беседу. Волчата совершенно стушевались, и все, что могла Айла это выдавить хоть сколько-нибудь ободряющую улыбку.

— Ваша… То есть Нельга, — ответил Лейф. — Ведь у… у Айлы нет метки!

— И мы увидели, что нет, — тихо подтвердил Арг.

И вот это слово — метка… Айла мысленно содрогнулась. От него тянуло рабством. Сразу представлялось раскаленное железо и чудился звук шипящей плоти. И не важно, что это на самом деле укус — она совершенно не хотела никакой метки!

— Нельга, значит, — угрожающе зарычал Кайрон, — а вы послушали!

— Кайрон! — Айла попыталась вскочить. Но рука на плече дернула ее обратно. Да и плевать! — Кайрон, ты обещал мне! Никакого наказания!

Она задрала голову, пытаясь поймать его взгляд. И даже за ногу схватила, твердо решив, что не подпустит мужчину к детям! Но на нее не обращали внимания!

— Кайрон!

— Идите, — сквозь зубы выдохнул оборотень, — и хорошенько запомните, кто просил за вас.

Волчата исчезли быстрее молнии. Айла смотрела им вслед и очень жалела, что все завершилось на такой неприятной ноте. А может, они завтра не придут? И не приведут с собой Астру?

Самочка так и сидела, вцепившись в его ногу. Обхватила руками и прижалась, словно и правда думала, что ее сил хватит остановить взрослого самца. Но Кайрон даже не дышал. Застыл, жадно впитывая тепло узких ладоней и стройного тела рядом. Наслаждался ее мнимым превосходством над собой и боролся с искушением просто завалить свою пару на траву прямо перед логовом. А у нее есть зубки… Как смело и отчаянно девушка напоминала о его обещании, как защищала пусть не своих, но все равно детенышей. Нельга бы так не стала… Кайрон дернулся. Айла вздрогнула и тихо ойкнула. Отшатнулась так, что чуть не упала с пенька.

— Я…э-э-э, прости… Я не хотела!

Лучше бы хотела! Это невыносимо — быть рядом с ней и держать на лице опостылевшую маску спокойствия! А может, к демонам все? Он дал ей достаточно времени, чтобы привыкнуть. Рывком поставив девушку на ноги, он впечатал ее в себя. Зарываясь носом в густые волосы, глубоко вздохнул. Тягучая, как смола, истома омыла каждую часть тела. Член в штанах дернулся, натягивая плен ткани.

— Щенки правы на счёт метки, — прохрипел, огладив от макушки и вниз, по удивительно хрупкой спине. — Тебе пора обзавестись ею.

Клыки царапали губу, а голос срывался на рычание. Это было сильнее разума и крепче человеческой воли, которая уже истлела насквозь в бесконечных попытках сдержать зверя.

Он чуял песнь луны в крови. Ее зов, вдребезги разбивающий оковы добровольного воздержания и набатом заглушающий и скулеж совести, и заветы предков. В полнолуние оборотни — звери, а не люди. Их ведут инстинкты. Желания, которым невозможно противиться. И его волк все громче требовал самку. Приказывал любыми способами добиться от нее взаимности. Изводил недовольством от вынужденного ожидания. И Кайрон чувствовал, как водой сквозь пальцы утекает контроль над собой. Ее сочные, пухлые губы искушали. Своим видом приказывали смять их, жадно пробуя сладость чувственного поцелуя. Но аромат горчил сопротивлением! Опять! Обливаясь ледяным потом, он отшатнулся. Просто на живую отрывая себя от нее, разжал руки. И самка сбежала. Бесшумной мышкой юркнула в логово, оставляя его одного. Возбужденного и обессиленного.