Рассвет королевы демонов - Вероника Фокс

class="p1">– А что, если Ивви не удастся помочь нам? Что, если мы сейчас все делаем напрасно?

– Не говори глупости, – серьезно говорит Дариус. – Мы практически все в сборе. Не это ли знак?

Я тяжело вздыхаю, отводя взгляд от вампира. Бё и клинки продолжают забавляться. Я понимаю, что дрегам вскоре нужно будет подкрепиться, да и не одной душой.

– Тебе нужно больше отдыхать, – целует меня в лоб вампир. – Ивви сказала, что ей потребуется одна ночь на поиски того самого цветка, который должен помочь.

– А Раум?

В глазах Дариуса, мне кажется, я замечаю искру ненависти к демону. Но она так же мгновенно пропала.

– Он уже в подготовленной комнате.

– Что еще вы обсуждали без меня? – интересуюсь, зная, насколько ужасно звучит такой вопрос со стороны.

– Ничего, – покачивая головой из стороны в сторону, Дариус нежно гладит меня по руке. – Кроме спора, в какую комнату лучше положить этого двуликого.

– А говорил, что нет!

Дариус щурится, а после тяжело вздыхает и говорит:

– Тебе принести что-то поесть?

– Да, – отвечаю я.

– Хорошо.

Я останавливаю Дариуса, взяв его за руку.

– Поужинаешь сегодня со мной?

– Конечно! – Расплывшийся в нежной улыбке Дариус нежно чмокает меня в губы и с такой же скоростью исчезает.

* * *

Сказать по правде, то я ума не приложу, как разобраться с тем, что случилось после битвы. Мало того, что напряжение между Дариусом, мной и Юханом растет с каждым днем, теперь нужно как-то позаботиться об Ивви. Сглатываю тягучую слюну, которой едва ли не давлюсь.

Я попросила Юхана, чтобы тот нашел мне костюм, который был у меня ранее. Хотя бы попытался найти такой же магический, с рунами, дающими невидимку.

– Ты уверена, что хочешь именно такой же?

– Да, – киваю ему, сидя на каталке в Лунном саду. Вокруг тишина и безмятежность. Солнце уже не так опаляет кожу, ветер становится прохладнее с каждым днем, вот только дождей или снега я не увижу в этом королевстве.

– Хорошо, – отзывается Юхан, вставая с лавочки, на которой расположился рядом. – Я что-нибудь придумаю.

– Спасибо.

Юхан встает и, сунув руки в карманы льняных брюк, выпрямляя спину, замирает. Я с интересом смотрю на него, предполагая, что он хочет что-то мне сказать.

– Аврора, – обращается он ко мне. Мы встречаемся взглядами, и замечаю в его глазах искру раскаяния.

– Да?

– Послушай. – Юхан делает шаг вперед, склонив голову и что-то усердно рассматривая у себя под ногами. – Это, конечно, не мое дело…

Я с любопытством рассматриваю его без возможности предугадать, что же такого хочет рассказать мне Юхан.

– Но… в общем… – мнется тот, явно подбирая правильные слова. – Мне кажется или… вы с Дариусом…

На последнем слове он вздымает свои карие глаза. Его кучерявые волосы треплет ветер. Однако я молчу. Я не знаю, что ему сказать, ведь у меня много вопросов к Дариусу. Настолько, что от них лопнет голова. И пока я прикована к коляске, вряд ли мне удастся хоть что-то выпытать у вампира. Я поджимаю губы в плотную тонкую ниточку в ожидании, что Юхан продолжит то, что начал. Однако через пару секунд, внимательно смотря на него, я вижу, как тот нервничает. Он уже вытащил левую руку и в ладони медленно перетасовывает мелкие огненные шарики, будто бы это медитативное занятие расслабляет его. Проглотив ком безысходности от незнания того, что сказать, я спрашиваю:

– А что ты хочешь от меня услышать?

– Не знаю, – со всей искренностью говорит он. – Я… хотя ладно, не бери в голову. – И, махнув рукой напоследок, Юхан сильно сжимает кулак. Маленькие шарики испаряются за считаные секунды, оставляя после себя едва заметный серый дым. Принц медленно разворачивается и идет к выходу. Быть может, если бы я точно знала ответ, я бы ответила. Однако… Зачем давать ложные надежды, если сама не понимаешь, чего хочешь?

Откидываюсь на спинку каталки и, закрыв глаза, вдыхаю полной грудью свежий воздух. Где-то вдалеке слышится гул клинков. Понимаю, что они возвращаются с охоты. Через мгновение те оказываются около меня и весело бренчат металлом:

– Как дела?

– А то вы не умеете читать мои мысли, – с ехидностью отвечаю им.

– Умеем, но так же неинтересно!

Я цокаю языком в знак протеста. Клинки подлетают ближе и ложатся на мои колени.

– Ты же ведь хочешь его увидеть, да?

Во рту разом появляется сухость. Сердце набирает обороты, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Я сжимаю кулаки до боли в ладонях от ногтей и разом разжимаю их.

– Не нужно держать в себе эту боль, – мгновенно отвечают клинки. – Ты хочешь увидеть его?!

Я ничего не говорю, потому что всем нутром понимаю, что отвергать чувства – бесполезный трюк. Клинки понимают это и молча создают кокон, который мгновенно переносит нас в комнату Раума.

Небольшая комната практически полностью окутана сумраком. Сквозь прорезь между двумя плотными шторами просачивается одинокий луч солнца, освещая только часть стены. В комнате прохладно и пахнет какими-то травами. Клинки начинают светиться сильнее, освещая больший кусок помещения. Посередине на деревянном столе лежит еловый кокон. Его ветки постепенно начинают засыхать. Мое сердце пропускает удар. Внутри кокона лежит фигура, но чтобы ее более четко рассмотреть, мне нужно подъехать ближе. Руки не слушаются. Я не могу нормально взяться за выступы у колес, чтобы сдвинуть с мертвой точки коляску. Клинки тем временем учтиво и верно ждут, когда я соберусь с мыслями, чтобы подъехать ближе к еловому кокону. Сжимаю руками выступы, делаю глубокий вдох. Мне кажется, что воздуха резко не хватает. Он становится сухим и колючим, беспощадно раздирая горло. Закрываю глаза, стараясь набраться смелости.

Еще какая-то доля секунды, и я резко давлю на поручни, отчего каталка двигается вперед. Задыхаюсь от ожидания, томительного и трепетного. Еще один метр, и я уже практически вблизи стола. Подъезжаю настолько медленно, что сводит пальцы рук. Клинки подлетают ближе, немного спускаясь над коконом.

Напрочь забываю, как дышать. Глаза устремляются в глубь кокона, где едва заметно, в тени колючих иголок, покоится Раум. На глазах ощущаю беспомощные слезы, что хрустальными каплями сползают по щекам. Взмахом руки поднимаю ветки, которые с легкостью мне поддаются. Медленно, словно хрупкий фарфор, что может разбиться, я откладываю еловые лапки в ноги демона.

Раум лежит неподвижно, сомкнув губы. Некогда бледная кожа стала отливать синим оттенком. Его правая часть лица полностью темная, словно мелкие частицы сажи въелись плотно в поры кожи. Его глаза закрыты, будто бы он спит. Трепетно касаюсь его лица, ощущая на кончиках пальцев ледяную стужу. Из глаз водопадом льются слезы от боли,