Тайный мессия - Дж. Р. Лэнкфорд

Они молча задавали работу рукам друг друга.

Гадая, кто же они такие, Ахмед фыркнул и вернулся на другую сторону. Очевидно, был не один способ заниматься сексом в самолете. И тут женщина поднялась и двинулась к уборной, и он мельком увидел ее лицо. Теперь его не так отвлекало окружающее. Он учуял запах дорогих духов. Где он раньше уже ощущал этот запах? Где раньше видел ее? Когда женщина открыла дверь туалета, она увидела его в щель занавески.

И тут Ахмед застыл, внезапно вспомнив. Это была Зения Данлоп, жена Зака. Он встречался с ней раньше на корпоративной вечеринке. Что еще важнее – она только что изменила Заку, его лучшему другу. Прошлой ночью Данлоп упомянул, что его жена собирается в Африку. Он не сказал, что та улетает сегодня. Она угодила прямиком в сеть, которую плел Ахмед. Она узнает, что его настоящее имя Ханиф Хассан. Вероятно, она летит с Полом Джозефом, священником, которого «Амер-кан» уговорила помочь, – священником и явным мерзавцем, радостно пользующимся своим положением, чтобы сбить женщину с пути истинного, вместо того чтобы спасать ее душу. Радостно одурачивающим деревенских жителей, которых объявлял своими братьями-христианами.

Хотя только ради Аджии Ахмед перестал избегать насилия, он с удовольствием убьет этого человека. Убьет ли он и Зению Данлоп? Если не убьет, однажды она сможет разглядеть связь между тунисцем Ахмедом Бургибой, другом ее мужа, который работал в «Силвермен Алден», и Ханифом Хассаном, египтянином, который был в Удугу, когда там начали умирать люди.

Если бы она была мусульманкой и, кроме него, имелся бы еще один свидетель… Вообще-то требовалось четыре свидетеля, поскольку это было сексуальное преступление… При наличии свидетелей ее по закону шариата могли бы обвинить в зине [55]. За такое преступление против бога полагался хадд [56]. Ее забили бы камнями до смерти, повинуясь хадисам, высказываниям пророка Мухаммеда, которые дополняют Коран. В современном исламском мире теперь редко побивали камнями, но Ахмед желал бы, чтобы это наказание можно было применить к Зении Данлоп.

Он слышал, как вода в туалете смыла доказательство ее неверности мужу, который наверняка сделал бы для нее все, что угодно. Ахмед должен убить ее вместе с остальными. Разобьет ли ее смерть сердце Зака?

Он сердито двинулся обратно к своему месту, но остановился, услышав приглушенный плач. Ахмед озадаченно помедлил, прислушиваясь к слабым всхлипываниям шлюхи Зака. Они не смягчили его гнев. Если бы у Зении Данлоп было сердце, она бы не занималась рукоблудием с другим мужчиной, разрешая ему доставлять себе удовольствие. Однако из любопытства он подождал, пока она выйдет. В полумраке Ахмед увидел, как женщина положила руку на грудь – сожалея о случившемся или потому, что ей хотелось продолжения?

Ахмед отступил, наблюдая, как она вернулась к своему месту, тихо легла и снова повернулась к мужчине.

Я проснулась в отеле «Парко Сан-Марко». Солнце сияло за окном, там, где прошлой ночью висела луна. Джесс лежал на другой кровати, улыбаясь мне, его кожа светилась на фоне сосновой филенки. Мне что, снился сон?

– Buon giorno, Madre [57].

Очевидно, нет. Сколько времени пройдет, прежде чем внутренний свет поглотит его и его со мной больше не будет?

– Ты поспал, милый? – спросила я.

– Да, немного. Мне предстоит работа, поэтому я медитировал. По большей части я пребывал в царствии.

– И на что это похоже? Это то же самое, что быть спасенным?

– То же самое.

– Как я узнаю, что очутилась там?

– Никому не придется тебе это говорить. Тебе не нужно будет снова читать Библию или любое другое духовное учение, потому что ты будешь напрямую знакома с Богом. Все твои проблемы уйдут. Это как будто живой пребывать на небесах.

– И такое может случиться?

– В твоем случае тебе только нужно взять меня за руку.

Я знала, что он говорит не в буквальном смысле. Я уже не раз держала его за руку с тех пор, как он вернулся.

Я подумала о том, что нужно умыться, почистить зубы, переодеться. Джесс кивнул, как будто прочел мои мысли.

Тут я поняла, что его брюки уже не желтовато-коричневые, а темно-коричневые, как древесная кора. Его рубашка была не голубой, а зеленой, как трава. Он переоделся, не шевельнув и пальцем.

– Сегодня мы не должны упустить ни единого момента, – сказал Джесс.

Я отправилась в смежную ванную комнату и приняла душ. В спальне нашего номера нашлись новые юбка, блузка и жакет моего размера. Учитывая вчерашние события, я не удивилась.

Одевшись именно в такую одежду, какую купила бы я сама, я почувствовала, как меня снова охватил страх. Была ли я готова при жизни очутиться на небесах? Я вознесла молчаливую молитву: «Господи, если ты желаешь, чтобы я приняла учение Джесса, помоги мне сделать это без страха».

Когда я вернулась в гостиную, Джесс встал.

– Как насчет завтрака на террасе? Думаю, ресторан все еще работает.

Я наблюдала, как он стал меньше светиться, сделался физически более реальным.

Я взяла его за руку, мой логический разум все еще сражался с тем, что докладывали мои глаза и уши.

«Тебе снится сон, Мэгги».

Нет, я не спала.

«Того, что сейчас происходит, не может быть».

На террасе нас встретил официант, полный типично итальянской экспансивности.

– Buon giorno, signore di signora! [58]

Он проворно провел нас к столику, который, насколько я поняла, считался в этом ресторане самым лучшим. Отодвинул мой стул и помог мне усесться так, как будто я принадлежала к королевскому семейству. Потом молча усадил Джесса, протянул ему маленькое меню и наполнил наши стаканы водой.

Сколько раз я перекусывала под тусклыми квадратными зонтиками на этой террасе, слушая, как смеются дети, и думая о Джессе. Это был подарок судьбы – быть здесь вместе с ним.

Принесли сок и кофе, и мы выбрали яйца «в мешочек», фрукты, йогурт, ветчину, сыр и хлеб – завтрак, который Адамо готовил каждый день, иногда добавляя для меня сосиски и американскую мамалыгу.

Официант ожидал неподалеку, хотя ему нужно было обслуживать еще с дюжину столиков. К счастью, он вел себя не так, как вчера вели себя дети, животные и служанка, – скорее как хамелеон, который, обнаружив теплый солнечный участок, сливается с окружающим и наслаждается. Съев половину своей порции, Джесс сказал: