Карлики - Гарольд Пинтер

– Нет, нет, я найду чем заняться.

– Мой автобус, – сказал Пит. – Увидимся. Пока, Марк.

Он пошел на другую сторону улицы.

– Ладно, – сказала Вирджиния, – я, пожалуй, пойду.

Марк смотрел, как шевелятся ее губы.

– Я бы мог…

– Нет, Марк, не надо. Мне всего пять минут до дома.

– Как дела-то? – спросил он.

– Хорошо.

– Ага.

– Ну что ж, – сказала она, – я пойду. Увидимся.

– Ладно.

– Чао.

– До свиданья, – сказал Марк.

– До свиданья.

Пит стремительно вышел из офиса и перешел дорогу. Он нашел пустую телефонную будку и зашел в нее. Пока в трубке раздавались гудки, он смотрел на улицу.

– Джинни? – Да.

– Ты дома?

– Дома? Конечно.

– Ну хорошо. Я сейчас зайду.

– Что за спешка?

– Я буду через полчаса.

– Что-то случилось?

– Никуда не уходи.

Он сел в автобус до Долстона. На перекрестке у светофора он спрыгнул и обошел вокзал сзади, срезав таким образом большой угол. Вирджиния открыла дверь в одном халате.

– Ты что-то быстро. Я только успела ванну принять.

– Зачем? – спросил Пит.

– Что?

Он прошел на кухню, снял пиджак и галстук и ополоснул лицо под краном.

– У тебя что, неудачный день?

Скрутив жгутом полотенце, он обернулся.

– Что ты имеешь в виду – неудачный день?

– Неудачный день. День неудачный.

– Зачем ты принимала ванну?

– Жарко.

Он отбросил полотенце, вернулся в гостиную, сел в кресло, закурил сигарету, задул спичку и посмотрел снизу вверх на Вирджинию, окидывая взглядом ее тело в распахнутом халате.

– Смотри, какие у меня соски розовые. Как у девственницы, – сказала она.

– Почему бы тебе не запахнуться?

– Зачем?

– Запахнись, пожалуйста, если тебя не затруднит.

Она затянула пояс и села за стол. Из сумочки достала сигарету и закурила.

– Кто у тебя тут был сегодня?

– Откуда ты знаешь, что тут кто-то был?

– Чашки, чашки. Кто это был?

– Моя подруга Мэри Саксон.

– Чего ей было надо?

– Чашку чая.

– Чего она хотела?

– Господи. Ничего она не хотела.

– Она же проститутка.

– Вовсе нет.

– Она же шлюха первостатейная.

Легкий ветерок колыхал занавески. Вирджиния пригладила волосы.

– Ты принимала ванну, когда она здесь была?

– А что?

– Может, она тебе спинку потерла? Пит оглядел комнату.

– А где чертежные кнопки, которые я у тебя оставил, и сама чертежная доска?

– Здесь. Где-то здесь.

– Где?

– Ну не в унитаз же я их спустила, черт возьми.

– Если ты свяжешься с этой Мэри Саксон, Вирджиния, то я сам тебя туда спущу.

– Бог ты мой.

– Может, прекратишь поминать его всуе?

– Ну, я просто не знаю, что сказать.

– Зачем вообще что-то говорить?

– Вот как.

– И ради Бога, – заорал он, – запахни ты этот халат! Не хочу я сейчас видеть волосы у тебя на лобке. Tы за кого меня принимаешь?

Она встала, запахнула халат и снова села.

– Я уж и не знаю, что о тебе думать.

– Я знаю, что ты не знаешь. Я уверен, что ты вообще ни черта не знаешь. Хватит уже себе постоянно одно место пудрить, пора и глазки раскрыть, подруга. Почему бы, например, тебе прямо сейчас не встать и не одеться по-человечески? Tы же сама себя загоняешь в это. Нужно совсем не много усилий, чтобы вырваться из этого порочного крута бесконечной мастурбации.

– Да о чем ты говоришь?

– Tы разве не понимаешь, – сказал он, – что в дверь могут в любой момент постучать и что в таком виде нельзя открывать кому попало?

– Tы можешь открыть.

– Tы меня разочаровываешь, Вирджиния. Tы хоть понимаешь, что делаешь? Ты ведешь себя, как безмозглая девица, которой только дай покрасоваться перед мужиками, а иначе она того гляди помрет.

– Я просто приняла ванну.

– После ванны полагается одеться.

– О Господи, что ты привязался! Пит швырнул сигарету в камин.

– Значит, – сказал он, – если к тебе в дверь постучат, ты в таком виде и пойдешь открывать?

– Я никого не жду.

– Ну что ты чушь порешь. Неужели непонятно, что кто угодно может появиться. Вдруг придет контролер проверить счетчики.

– Он всегда приходит по утрам.

– Откуда ты знаешь?

– Сейчас он дома, – сказала Вирджиния, мотнув головой в сторону соседского садика.

Она прожевала какую-то подобранную со стола крошку, потом встала, прошла к комоду, взяла там старый номер «Пикчер пост» и стала перелистывать страницы.

– Если бы ты взялась за ум, Вирджиния, то сделала бы мне большое одолжение. Пока что, честно говоря, ты не более чем балласт. Я прекрасно понимаю, что найдется немало мужчин, которые с радостью примут тебя такой, какая ты есть, но не нужно равнять меня с ними. Мы знаем уровень их запросов. Конечно, может быть, их запросы как раз совпадают с твоими. Может быть, я в тебе ошибся или попался на удочку иллюзий. Если дело обстоит таким образом, почему бы тебе не попросить Мэри Саксон познакомить тебя с какими-нибудь мотоциклистами или участниками боев без правил?

– Да, я об этом подумаю.

– И о чем еще ты собираешься подумать, Вирджиния?

– Больше ни о чем.

– Мне вообще интересно, – сказал Пит, – о чем вы с Мэри Саксон говорите?

– Только об одном. О спортсменах-качках.

– Ну ясно, у большинства женщин мозги похожи на кладовку, заваленную всяким хламом. Наверное, по-другому и быть не может. Помню, как я в последний раз видел твою Мэри Саксон. Она была в купальнике. Груди у нее так и колыхались, как белье на веревке в ветреный день. Она существует в этих рамках, да и Бог с ней. Вся ее жизнь заключается в непрерывной игре и постоянном щекотании нервов самой себе и окружающим. Именно так она понимает жизнь. Но если ты тоже впадешь в это заблуждение, то я, честно говоря, буду сильно разочарован. Я ведь тебе уже говорил, что твоя красота заключается в другом. Если…